Ария

В детстве он боялся крыс. Пеппа и Джульетта лишь крутили пальцем у виска, когда их брат начинал прыгать из стороны в сторону при виде серых грызунов. В его глазах они были такими противными, пока Бруно не ушёл за стены. Когда он думал о том, куда же ему податься, остаться за стенами Каситы казалось пыткой, ведь там были крысы. От одного этого слова многих передёргивает, руки начинают дрожать, а зубы отбивать чечётку. Бруно не был исключением. В Энканто водилось много крыс, но не из-за того, что там грязно. Никто не знал, откуда они набежали, но в один момент грызуны решили, что эта община — идеальное место для проживания. Крысы не были враждебно настроены, а наоборот, ластились к людям, словно дворовые собаки, но что ещё интереснее — они были абсолютно здоровыми. Да, неопрятными и может даже вонючими, но не заражёнными бешенством. Некоторые жители швыряли их, наступали, но эти грызуны продолжали добро относится к людям и жить спокойной крысиной жизнью. Это было очень интересное зрелище, ведь обычно крысы чем-то заражены и часто агрессивно настроены. Тут же ситуация была обратная. Какие-то они не совсем правильные… Но Бруно это не успокаивало. При одном только виде этих, по его мнению, серых «чумок», мужчине хотелось залезть куда-нибудь повыше, лишь бы они не задели своими хвостами его ногу. Когда Бруно первый раз попал за стены, ему сразу же захотелось вернуться в башню. Было так холодно и пыльно, а по сгнившему полу бегали серые грызуны. — Только не это… — Бруно приподнял одну ногу, под которой прошмыгнул серый комочек с розовым хвостом. Вокруг не было ничего, кроме трещин на стенах. Они были такими глубокими и длинными, что, казалось, будто трещины были там с самого начала, словно им примерно столько, сколько Бруно сейчас. — Надо бы заделать, но чем? — Мужчина понимал, что выходить наружу не самая лучшая мысль. Уже светает, скоро все встанут. Он решил осмотреться, но, опять, ничего не нашёл. Лишь стены, крысы и он. Стоп, а крысы где? По ноге Бруно что-то побежало, быстро преодолев расстояние, после чего запищало прямо под ухом. Мужчина чуть было не вскрикнул, но вовремя прикусил язык, отчего лишь поморщился. Он был не в силах убрать крысу с плеча, слишком уж противной она казалась. В этот момент Бруно ненавидел себя за брезгливость, но через секунду откуда-то из недр послышался хор крысиного писка. Около пятнадцати крыс несли на своих спинах банку с клейкой субстанцией, а позади ещё пять со ржавым шпателем. Они остановились возле мужчины. Бруно уже и забыл про писк возле уха. Он присел на корточки и аккуратно протянул руку к банке. Ну, а вдруг укусят? Только вот крысы терпеливо ждали, лишь иногда фыркая носом и дёргая ушами. — Спасибо? — Мужчина и сам не понимал, что происходит. Почему он разговаривает с крысами? Почему крысы помогают ему? Они что, понимают его?

***

Его любимую крысу звали Ария. Бруно назвал её так, потому что она пищала громче всех, но звучал этот писк так великолепно и мелодично, что хотелось слушать и слушать. Именно эта крыса тогда залезла ему на плечо первый раз. Ария была очень ласковой. Вечерами она забиралась Бруно за шиворот руаны и грела его шею, тихонько фыркая. Он чесал крысу под мордочкой, когда она тыкалась носом в ладонь. Но было кое-что, что действительно их объединяло. У Бруно часто пульсировало в мозгу. Это приносило мужчине дикий дискомфорт, не мог встать с места. В такие моменты он хватался за голову, рвал волосы и начинал жалобно поджимать шею. Как-то раз, во время очередного такого приступа, Ария находилась рядом с ним и увидев, как Бруно страдает, сделала следующее: пробежала по шее до головы, зарылась в волосы и лапками стала царапать кожу, а потом и немного покусывать. Сначала это не помогало, и мужчина даже не понял, для чего крыса сделала это, но через время противная пульсация отступила. — Ария, — Бруно запустил руку в волосы, чтоб забрать оттуда животное. — что ты сделала? Крыса лишь пискнула и весело подёргала усами. Следующие приступы мужчина переносил легче, потому что как только мозг начинал пульсировать, Ария тут же зарывалась в волосы хозяина и сидела там до тех пор, пока Бруно сам не достанет. Царапать и покусывать уже не приходилось, для начала хватало просто её присутствия, но, если всё выходило из-под контроля, в ход шли небольшие коготки и желтоватые зубы. Эта крыса была словно добрый котёнок: любила, когда её гладят; нравилось играть с пальцами Бруно; часто лежала у него за шиворотом и словно мурлыкала. Когда Ария умерла, мужчина был потерян. Он похоронил любимицу под деревом за домом, предварительно завернув в марлю и положив труп в коробку. Бруно был потерян. Он так любил эту крысу. Она заменила ему друзей и семью. Ария была рядом с ним почти всегда, на протяжении девяти лет, поэтому её потеря стала последней каплей. Именно тогда перекидывание соли через плечо стало рутиной, а стуки по дереву — привычкой. Словами не описать, какие чувства бушевали в нём, когда Ария не пришла утром его будить, а вечером Бруно нашёл её маленькое тельце в самом начале коридора. Тогда мужчина пытался уговорить себя в том, что крыса спит и скоро опять будет сидеть в его спутанных волосах, иногда покусывая его. Только вот она не проснулась. Сердечко не билось, усики не дёргались от радости, а хвост был каким-то тяжёлым и чересчур холодным. Бруно первый раз за девять лет вышел на улицу, чтоб закопать её. Писк этой крысы навсегда останется самой лучшей мелодией для него, но такой печальной, ведь Ария слишком резко превратилась в Реквием.