Шиворот-навыворот

Золотое правило Охты гласило: что знают двое, знает и свинья, что знает Ольга Олеговна — знает вся Охта. У Гериной мамы было два смысла жизни: медленно душить своей ненавязчивой материнской любовью драгоценного сына и увлеченно сплетничать с соседками обо всем, что творилось в доме, во дворе, в районе, в городе, в стране и на планете. Тема для высокодуховного диспута сегодня была поистине захватывающая. И нет, бабки и тетки на лавочке обсуждали вовсе не тринадцатилетнюю героиню телешоу, которая не могла понять, от кого родила: то ли от отчима, то ли от одноклассника, то ли от соседа. И не макароны из ближайшей «Семерочки», которые подорожали аж на рубль девяносто девять копеек. И не певца Кокорова, который к старости совсем из ума выжил и заявил, что на самом деле нетрадиционной ориентации, хотя у самого было пять жен и восемь детей. И даже не сериальную Изабеллу, которая изменила своему любовнику-начальнику с его сыном, который на самом деле не его сын, а сын мужа сестры Изабеллы, которая ей совсем не сестра… Сегодня, «пройдясь» по соседям («Ленка из дому не выходит, говорит, что фрилансерша, а на самом деле проститутка наверное, вон какие деньжищи гребет! У Вадика мать жалуется, что он в компуктер всю ночь играет, а у того глаза красные и руки трясутся, ну точно — наркоман! Светка из восьмой цыгана родила, да еще наглости хватает врать, что у мужа дед был испанец!»), общительные бабульки остановились на личном деле Гордеевой Арины Ильиничны, местного участкового.       — Что сейчас расскажу — упадете! — звенящим от восторга голосом объявила Ольга Олеговна, торжествующе глядя на своих товарок. — Такое узнала, такое… — и замолкла на самом интересном месте, выдерживая театральную паузу. Соседки, вытаращившись в ожидании сногсшибательной сенсации, уставились на Герину маму не дыша.       — Ну!       — Чего?       — Да не тяни ты кота за хвост! Ольга Олеговна с важным видом разгладила юбку, выпрямилась, окинула соседок орлиным взором оратора, собирающегося провозглашать с трибуны лозунги вроде: «Клином красным бей белых!» и «Руби гидру империализма!»       — Арина Ильинична-то, участковая наша, знаете чего отчебучила?       — Ну!!! — в едином порыве выдохнули бабки, которым и в голову не могло прийти, что такого мирная и добросовестная блюстительница правопорядка могла «отчебучить».       — Родила! — веско уронила Ольга Олеговна, получив в ответ еще один дружный вздох — на этот раз полный искреннего разочарования.       — Тю! — презрительно протянула баба Мося, вечная соперница Гериной мамы за звание главной сплетницы, приносящей самые свежие и шокирующие новости. — Да ты, Олеговна, никак полгода в спячке была! Аринкиному сыночку уж полгода исполнилось. Ольга Олеговна значительно подняла вверх указательный палец.       — Вопрос — от кого! — и даже понизила голос, используя надежный способ быть услышанной.       — Да небось от женатика какого-нибудь! — выпалила баба Зина, беспрестанно стуча спицами и в горячке даже не замечая, что часть петель успела распуститься. — Вот и осталась матерью-одиночкой!       — Да какой женатик, дура! — отмахнулась Луиза Африкановна, превосходящая Ольгу Олеговну весом раза как минимум в два. — От Димки Рыжова небось залетела, они вон днем и ночью мы с Тамарой ходим парой, скажи, Олеговна!       — Да этот ваш Рыжов ни мычит ни телится, — фыркнула усатая Евпраксия Диогеновна. — Хотел бы — уж давным-давно Арину Ильиничну не то что в постель, в ЗАГС затащил! Видать нужна она ему как рыбе зонтик! От Тельцова она родила, точно, от Тельцова! Они вон вместе с утра до ночи в одном опорнике сидят, да еще и лаяться успевают, а от ненависти до любви один шаг, Христодулу и Сильвестра из «Не родись счастливой» вспомните!       — От дуры! — покачала головой Ольга Олеговна. — Ну какой Рыжов, какой Тельцов? Сдались ей эти алкаши!       — Ну а кто тогда? Скворцов, что ли?       — А почему бы и нет? — мечтательно протянула Евпраксия Диогеновна. — Паренек видный, бру… бур… на мужика похож, в общем! Эх, будь я на тридцать лет помоложе…       — Да ты и тридцать лет назад кошелка кошелкой была, — хихикнула зловредная баба Мося и едва увернулась от клюки обиженной подружки.       — А может, Завьялов? — с горящими глазами предположила Луиза Африкановна. — Видный мужик, настоящий полковник!       — Нипочем не угадаете, — самодовольно ухмыльнулась Герина мама и, выдержав еще одну мхатовскую паузу, провозгласила: — Джокер! Бабки на добрые пять минут застыли с разинутыми ртами. В рот бабе Мосе успела залететь крупная муха, но ошарашенная бабулька этого даже не заметила.       — Да ну!       — Брешешь!       — Не может быть! — дружно обрушилась на Ольгу Олеговну шокированная общественность. Та, подождав, пока утихнут первые эмоции, с достоинством погладила свои огромные сережки.       — Я сама вот этими ушами слышала, — заявила значительно. — Арина на весь подъезд вопила «Катись отсюда, ничего мне не нужно, чтоб я тебя здесь больше не видела, не смей приближаться», а потом вовсе такой монолог завернула, что я аж заслушалась!       — Материлась, что ли? — ахнула впечатлительная Марфа Сигизмундовна, заслуженная учительница русского языка и литературы, радевшая за чистоту и интеллигентность речи.       — Да если бы! По фене ботала так, как будто у нее пять ходок на зону! Вот уж точно — с кем поведешься…       — Да брешешь ты все, — упрямо заявила баба Мося, ни в какую не желавшая уступать пальму первенства своей давней сопернице. Ольга Олеговна прищурилась.       — Бабы, а как у Аринкиного сына отчество будет? — осведомилась, предвидя настоящий фурор.       — Ну Александрович, и чего?       — И того! А Джокера как зовут? Бабки и тетки растерянно переглянулись.       — Ну… Джокер.       — От дуры! — в третий раз сплюнула Ольга Олеговна. — Это кличка у него, вроде как у собаки! А имя-то? В паспорте как записано?       — Джокер? — робко предположила Марфа Сигизмундовна.       — Александр! Сашка Комолов! Поняли теперь? Бабки снова дружно разинули рты, переваривая эту поистине ошеломительную новость. Однако долго пребывать в ступоре позволить себе не смогли — мимо, приветливо поздоровавшись с неизменными дикторами радио ОБС, прошмыгнула Арина Ильинична собственной персоной. Едва за участковой закрылась дверь подъезда, диспут вспыхнул с новой силой.       — Ишь, идет!       — А с виду приличная!       — В тихом омуте черти водятся.       — Деловая, при погонах!       — Форму позорит!       — Ворон-то, небось, своей невестке теплое местечко выбьет! Вот увидите, генеральшей станет!       — А сынок-то, сынок, поди, по кривой дорожке пойдет! Бандитская порода! Тот факт, что Роман Джокерович… тьфу, Александрович, даже ходить пока что не умел, заядлых сплетниц ничуть не смущал. Разбрелись бабки и тетки ближе к полуночи, так и не придя к консенсусу насчет дальнейшей судьбы семейства Гордеевых-Комоловых в целом и их представителей по отдельности.