Нереальность

      Намджун не был сталкером и эксгибиционистом тоже не был. Ну, знаете, странные типы в длинных пальто и широкополых шляпах, украдкой подсматривающие, незаметно следующие за объектом… вожделения?       Была ли она вожделенна, Лидер BTS не понял и, если честно, не давал себе повода понять. Понять равно принять. Принять равно слететь с тормозов, стопро! Поэтому Джуни — мамина гордость, сидел за угловым столиком ресторана и делал вид, что страшно занят «работой» в этом ирландском небольшом ресторанчике на Манхеттене.       Впервые он увидел, нет, услышал ее пару дней назад, когда она обратилась к Юнги.       — Вы не говорите по-английски?       Занятый по самые яйца очередным текстом, который пришел в голову вот пару минут как, Намджун ответил за Шугу, одновременно чиркая ручкой по салфетке.       — Мы корейцы, простите, мой друг не владеет английским.       — То, что вы корейцы, заметно. — В ответе сквозанула усмешка. — И то, что знаменитости, тоже…       Намджун поднял взгляд и… Ссыпался горячим песком в собственные джинсы. Эта девочка не была реальной. Золотистая копна волос, кончики которых чуть задевали худенькие плечи, была перехвачена широким ободком. Серые омуты больших глаз, невесомые черты, форменная клетчатая блузка. Расстегнутый ворот на две «уставные» пуговки открывал небольшой обзор на тонкие ключицы. Взгляд метнулся к бейджу. Габриелла…       В то время как Ким, замерев, смотрел на видение юное и чудное, Юнги-хен, тихо шмыгнув носом, водил пальцем по поданному официанткой меню. Неужели Шуга не видел совершенство, которое терпеливо, чуть улыбаясь, ждало заказа?       — Счастливого пребывания в Америке, мистер Ким Намджун. — Девушка, все также легко улыбаясь, обратила взгляд на Юнги: — Мистер Мин?       Страх, что их узнали, и сейчас привычно понесется: слив в сеть, фанаты под окнами ресторана, запасной выход в прокуренный и обоссанный тупичок… Матерящийся менеджер, у которого сегодня, между прочим, выходной… Ким прислушался к себе, снова залипая на движение губ официантки. Нет, страха не было… Вместо страха в голову пришло и по-хозяйски расположилось желание больше узнать, и чем ближе, тем…       — Я не фанатка корейской музыки, сорри. — Практически незаметный акцент выдавал в ней иностранку. Коренной американкой она точно не была.       — Не фанатка, а нас узнали? — Сонный братишка с сомнением хмыкнул и ткнул пальцем в меню: — Мне вот это, пожалуйста. Все-таки уроки английского для Шуги даром не прошли, сделать заказ в ресторане его словарного запаха вполне хватило.       — Вас слишком много, BTS, вы везде… Мне кажется, даже если я улечу на Луну, то и там меня встретит ваш лунный кролик мистер Ким Тэхен. — Она знала о Бантан больше, чем говорила. «Габби», Намджун тут же про себя удобно сократил имя, растянула чуть суховатые губы в вежливую улыбку: — Сейчас все будет, приятного дня.       И девушка отошла от их столика, позволяя разглядеть и оценить стройные ножки и тонкую талию. Намджун «намагничено» повернул голову в ту сторону, куда удалилось совершенство.       — Джун, нахуя тебе головняк? — Философский вопрос повис в воздухе. Прикрыв по своему обыкновению глаза, Юнги откинулся в кресле и развил теорию: — Удовольствия на пару ночей, а потом слезы, истерики. Было же уже… Приедем домой, сразу по «рабочим».       «Рабочие» на сленге BTS — это «постоянные» проститутки, услугами которых мемберы пользовались. Эта сторона шоу-бизнеса не сильно была по душе Джуну, но вместе с тем Лидер отлично понимал степень риска нормальных отношений. Прежде всего для девушки. Неадекватов вокруг них всегда было в достатке, но в последние пару лет, когда Бантан выиграли бой у мировой популярности, количество сталкеров и сасен-фанаток стало превосходить все возможные пределы. Быть его девушкой — смертельно опасно.

***

      — Мистер, попробуйте наш фирменный ирландский… — Глубокий голос вернул из мыслей в сегодня и в который раз пробрал до костей. Тонкое аристократичное запястье, перевитое бледными венками, хотелось погладить губами. — Вы сегодня один, без вашего друга?       Она умела лукавить. То, что он вот уже пару дней приходит один, садится всегда за один и тот же столик у окна… Она не могла этого не заметить. Ептить! Он — Ким знаменитый на весь мир Намждун! Не Гарри с заправки за углом!       — А вы соскучились по моему другу, Габби?.. — У него все получится…       Они встречались, стоило только раскаленному диску нырнуть за линию горизонта. Ким сбегал из студии, оставляя Шугу в одиночестве «допиливать» музыкальную дорожку. Юнги уже даже не ворчал, просто посылал на… и совал в карман презервативы. Одевшись неприметно, Джуни возникал у дверей ресторанчика. Каждый раз он ждал ее, а с неба накрапывал довольно холодный и оттого противный дождь. Даже не дождь, а водяная крошка заставляла зябко ежиться, передергивать плечами. С Габби… В их нереальности Намджуну всегда было тепло…       Вчера, церемонно гуляя с репером под руку, она рассказала, что Америка так и не стала ей близкой. Хотя Габби старалась, правда старалась, чтобы это случилось. Но… Учеба к концу первого семестра показалась юной ирландке бесполезной тратой времени. Их преподаватели редко обращали внимание на «крайние станки», отдавая все силы и время «центру». Платить, пусть частично, за халтуру? Стать танцовщицей третьесортного кабаре? Не об этом Габби мечтала, когда прыгала по комнате, узнав, что поступила в знаменитую Джулиардскую школу… В момент, когда Габриелла Свон готова была паковать чемоданы и возвращаться в Дублин, прозвучал звонок. На показе ее заметили… «Долбаная Россия с ее лучшим в мире балетом!»       Двери со скрипом и тяжело открылись, она выпорхнула, легко перепрыгнув лужу у входа. Гравитация и Габби? Не, не слышали…       — Привет!       Намджун улыбнулся и аккуратно подхватил девушку:       — Привет.       Она улыбнулась… задрав на него подбородок, упершись им в его грудь. С неба падала противная морось, по Манхеттену ветер гонял колючие снежинки. А он ее еще ни разу не поцеловал…       — Куда сегодня? Гулять холодно, может, в кино?       В ответ легкая невесомая улыбка, и он снова забыл сделать вдох.       Габби шла рядом, тесно прижавшись к его боку, и старательно подстраивала свои аккуратные шажки под широкий мужской шаг.       — Я приглашаю тебя сегодня к себе.       Не хотел, так получилось. Остановив свой довольно бодрый забег, замер, останавливая ее.       — У меня тесновато, и я не самый ярый фанат чистоты, холодильник тоже не ломится, но зато я умею готовить коу-слоу, — зачастила девушка, опустив голову и давая возможность любоваться макушкой в пушистой белой беретке. Заметно смущалась, Нам понимал — такое не в ее природе. Репетировала перед зеркалом? Намджун почти в этом уверен. Но в серых глазах, теперь обращенных на него, столько вопросов… Тонкие пальчики, неуверенно потянувшись, поправили его некрасиво загнувшийся воротник курточки. — Ну, так как? Любишь американскую кухню?       У Намджуна было многое: у Намджуна был горький опыт первой школьной безответной, у Намджуна были фанатки и стафф, страстная любовь за сценой. У Намджуна аховая куча возможностей перепихнуться на любой вкус и цвет. У Намджуна не было Габриеллы…       — Люблю…       — Ой, сомневаюсь, — Габби заставила улыбнуться и показать ей ямочки. — Представь. Капу-у-уста. Раз ты у нас кореец, так и быть, использую маринованную из банки, одолжу у соседки. Почти ваши кимчхи. Любишь?       — Люблю…       — Морковь. Любишь?       — Люблю…       — Сельдерей. Любишь?       — Люблю…       — Яблоки.       Бантан, прерывая игру, наконец, преодолел самое короткое и важное расстояние, коснувшись прохладных улыбающихся губ:       — Люблю…       Она выдохнула на его губы теплым облачком, согревая:       — Майонез, лук, уксус, перец, соль.       Сильная рука обхватила талию, и он легко приподнял девушку в воздух:       — Хочешь умереть? Чинча?       Она ответила серьезным взглядом в глаза:       — Это же коу-слоу, малыш Намджуни, Made in America. — Он поцеловал ее прямо в улыбающиеся губы. Запечатал их вековой печатью, замер, с трепетом чувствуя ее прохладные ладошки за воротником куртки. Языком нежно мазнул по сомкнутым, обвел по контуру, снова мазнул в самую, ставшую горячей, серединку. Ждал, в который раз забывая дышать… А когда она откликнулась, аккуратно поставил Свон на землю и, чиркнув ресницами по девичьей щеке, намертво провалился в нереальность.       Разорвав поцелуй, останавливая себя, с удовольствием заметил, как зарумянились девичьи щечки. Целоваться она не умела… Его нереально несовременная Габби.       — Габби — фанатка Америки?       Она фыркнула и нырнула холодными ладонями в карманы его курточки:       — Балеринам нельзя питаться тяжелой пищей. Не то, что реперам.       В ответ зарылся в пушистый ворс беретки, ему было счастливó и щекотно:       — Хочешь, научу, Габби Свон?       Ирландка прижалась и задрала на него подбородок, так уже было сегодня. И это «было» делало Намджуна невесомым.       — Хочу, — она смущенно-искренне улыбнулась. — Всему…       Сеул. Южная Корея       Они второй день зависали в студии. Хитмен, Лидер и Шуга. Второй день бесплодных попыток… Дальше забросанного комками нотной бумаги пола дело не двигалось.       Продюссер BigHit обвел воспаленными глазами мемберов:       — BTS и чего? Жопа! Дедлайн хуярит у ворот, а мы еще даже жрать не садились.       Емко, по делу… В голове пустота. Взгляд Намджуна скользнул по дремавшему в кресле Юнги. Дотянувшись ногой, подпнул ножку кресла. Сахарок открыл глаза.       — Ну? — Получилось синхронно.       Рядом захрюкал от смеха бро:       — Я охуеваю, дорогая редакция! Че вы разнукались, блять. Третий день ни строчки!       Ким, потянувшись телом вперед, уложил на стол сначала руки, а потом головушку, которая гудела сейчас как с перепоя, обратив туманный взор к «коллеге по долбоебизму последних лет», хмыкнул:       — Да?       Юнгия, с хрустом потянувшись, снова опал в своем жутко эргономичном кресле:       — Да.       Хитмен, окинув взглядом «творческий коллектив», тихо выматерился:       — Бля, ебать. Закрываем собрание, всем спать. Идеи, как всегда пишем кратко… — На этом «кратко» продюсер Big-Hit ущипнул обтянутое джинсой острое колено Юнги. — Для поэтов-прозаиков: том первый, том второй — это НЕ кратко! Мне настапиздело разбирать твой полет мысли, Мини! Что за хуйню ты насочинял вчера, после того, как зарядил девчонок из стаффа «накатать» тебе снеговичка под окном? И нафига снеговичку погоны?       Хитмен хлопнул по плечу практически засыпающего Лидера, призывая проникнуться проблемой.       — Нами! Блять, вся страна теряется в догадках: пойдут ли Бантан служить. И тут выпадает наш гений со снеговичком — «Спасти рядового Мина». Все паблики уже фото завалены!       — Служу Южной Корее! — Юнги приложил руку к виску, отдавая честь.       Джун вздохнул и отвернул голову от «ничего в этом мире не меняется» сцены.       — Так вот, по теме, — изрекло спящее творческо-созидательное тело. — Нужен толчок…       Зевнув во весь рот и чуть не вывихнув челюсть, Намджун лениво улыбнулся:       — Нажраться — это оно?       — Ну как тебе сказать, нажраться — это, конечно, расширяет горизонты, позволяет вникнуть в самую глубь. Познать радость полета и отсутствие гравитации…       Ха! Отсутствие гравитации, это ты про себя сейчас, Шугарик? Да уж, если вспомнить, кто у нас по пьяни чаще всего теряет способность прямохождения, вот уж кого гравита…       Гра-ви-та-ци-я… Отсутствие притяжения, невесомость…       Шуга что-то еще вещал, плавно размахивая перед парнями рукой на манер дирижера. Намджун его не слышал. Перед глазами встала и замелькала сменой кадров картинка: поздняя осень, Манхеттен, маленькая жарко натопленная квартирка на третьем этаже в доме без лифта, полет, ее расширившиеся от новых ощущений глаза. «Джуни! Бля — это больно!..» На его слова о ее (Габби) невесомости в его руках, уверила с серьезным выражением лица, что у нее есть лишний вес, что придется худеть для «класса». Иначе не сможет делать полноценный Баллотте. Гра-ви-та-ци-я, она учила его этому слову на ирландском. И хохотала с его попыток поставить язык ребром.       В их последний вечер утомленные и наполненные лежали рядом, Джун, хитро глянув на девочку, вытащил из-под подушки толстовку с лого BTS. Она засмеялась и заявила, что классической балерине не к лицу увлекаться всякой там попсой, пусть и симпатичной. Чмок в нос не остановил репера от того, чтобы натянуть толстовку на Габби, прямо так, в виде брендированного мешка. Джуни не озаботился рукавами. Она сначала недоуменно хлопала своими невозможными глазами, но потом нежная улыбка прогнала тревогу. «А мне тебе и подарить нечего…» Рассеянно оглянулась, зацепив что-то взглядом на комоде, стрелой соскочила с разложенного дивана, босыми ногами потопав по половицам. «Смотри…» Намджун смотрел… Запоминал… Впечатывал в себя ее образ в необъятной толстовке, с босыми ступнями, разлохмаченными его стараниями золотистыми локонами.       Габби тем временем легко запрыгнула обратно и уселась на пятки, подогнув колени. «Это я в первый месяц купила, ирландский клевер…» Обжигала шею дыханием, забивая рецепторы неповторимым. Завершив, Габриелла поправила кулончик в виде небольшого листочка из прозрачного зеленого стекла. «На память…»       Они не будут друг другу… писать… не будут…       И плакать… Плакать она тоже не будет.       Когда за ним, мелодично запиликав, закрылась дверь ее подъезда, Бантан, вдыхая утреннюю прохладу, задрал лицо к небу. Был зонт, был капюшон, они не дали бы Намджуну промокнуть. Но… они с Габриеллой договорились не плакать.       Второй резкий пинок по ножке кресла заставил Шугу открыть глаза.       — Не спать, Мин Юнги! — Разбудив задремавшего братишку, Намджун ухватил карандаш. — У меня пока только общая идея, нужна твоя детализация и конкретика.       Он не написал ей…       Он не звонил…       Он не смотрел балет…       Она не писала ему…       Она не звонила…       Она не слушала BTS…