Просто прохожий

      Александр Павлович Морозов был в том возрасте когда старость ещё не наступила, а зрелость уже прошла. В успевших поредеть каштановых волосах был заметен иней седины. Изначально высокий и статный, Александр Павлович со временем привык горбиться и вжимать голову в плечи дабы скрыть свой немалый рост и не привлекать внимание. Единственными его занятиями было гулять и думать, засунув руки в карманы любимого тёмно коричневого пальто и спрятав нос в некогда ярко красный шарф, связанный его покойной матушкой. Он не обладал выдающейся внешностью, приятным характером, уникальным талантом, не был харизматичен или особо умен. Встретив его по дороге домой вы скорее всего прошли бы мимо не обратив никакого внимания. Александр Павлович тоже не заинтересовался бы вами. Обычно он был слишком погружён в свои мысли чтобы обращать внимание на окружающий мир. Казалось, будто его и вовсе не волнует что происходит снаружи, за пределами его маленького и холодного, сосредоточенного на философских мыслях сознания.       Во время долгих прогулок по проспектам, улицам, переулкам, паркам и аллеям, взгляд его светло карих глаз блуждал по изученным и давно знакомым домам и деревьям, будто бы ища что-то и не находя. Иногда Морозов замирал, будто озарённый какой-то мыслью, на его лице застывала блаженная улыбка, а потом он тяжело вздыхал и бесцельно шагал дальше. Александр Павлович обычно был равнодушен к происходящему вокруг, к людям проходящим мимо, к соседям, к продавцам в магазинах. Никто и ничто не могло взволновать или взбудоражить его.       Порой он задавался вопросом: «Зачем мне жить?» Размышлял об этом проснувшись посреди ночи, за завтраком и за обедом, а также во время долгих прогулок по знакомым кварталам, но так и не находил ответа. Тогда появлялся другой вопрос: «Может мне умереть?» Но и на этот вопрос ответа не было. Пожалуй, своей смертью Александр Павлович привлёк бы к себе такое внимание, какого не привлекал с момента рождения. Внимание врачей и полицейских, старых и давно позабытых знакомых, дальних родственников, которые приехали бы на его похороны в надежде получить двухкомнатную квартиру, которую он сам получил от покойной матери. Но Александр Павлович никогда не был человеком желающим привлечь к себе внимание, а потому и свою смерть считал бессмысленной. Всё что ему оставалось это бродить по постепенно пустеющим улицам города и думать, думать, думать…

***

      Эта ночь была для Александра Павловича, как и для многих других людей по всей стране, особенной. Он выходил из дому задолго до заката и бродил по улицам в радостном ожидании часа X. Это был один из немногих дней когда Александр Павлович замечал окружающих людей. Прохожие спешили куда-то неся тяжёлые сумки и пакеты, спотыкались, поскальзывались, но затем вновь поднимались и вновь спотыкались, бежали, суетились и исчезали за дверями подъездов и магазинов. От такой возни Александру Павловичу хотелось засмеяться, для него их суета оставалась непостижимой загадкой.       Колючий снег царапал лицо, холод заставлял сжимать в кулак пальцы рук и поджимать под себя пальцы ног. Ледяной воздух морозил лёгкие при вдохе и превращался в облако пара при выдохе. Темные улицы и проспекты освещали высокие фонари, отбрасывающие тёплый жёлтый свет, на асфальт, покрытый настом. Несмотря на поздний час практически во всех окнах жилых домов горел свет. Окна были украшены вырезанными из бумаги снежинками и гирляндами. На улице можно было встретить разве что пару компашек жгущих бенгальские огни, да и те вскоре скрывались в домах, желая встретить радостный миг Нового года в тепле и уюте празднично украшенной квартиры. Александр Павлович напротив ни за что не желал возвращаться домой, несмотря на проникающий под пальто холод. Дома его уже давно никто не ждал.       Александр Павлович посмотрел на часы: «Осталось две минуты, всего две минуты до полуночи…». Несмотря на стоящий на улице холод, гражданину Морозову было как никогда тепло. Он остановился и посмотрел вверх, в облачное небо. — Пятьдесят семь, пятьдесят шесть, пятьдесят пять… — вдалеке уже гремели салюты, люди в своих квартирах чокались бокалами с шампанским и лишь одинокий прохожий стоял посреди улицы, смотрел в затянутое снежными тучами небо и хриплым голосом отсчитывал секунды. — Два, один…       Вверх, прямиком к невидимым сквозь облака звёздам и луне со свистом понеслись десятки ракет, чтобы затем взорваться разноцветными искрами и осветить собой зимнее небо. Александр Павлович стоял и смотрел на украсившие небо фейерверки со счастливой улыбкой. Вот оно! Вот то для чего стоит жить! Вот то что заставляло его сердце биться, а лёгкие дышать! Вот он чудесный миг счастья!       Когда остаёшься совсем один, начинаешь ценить даже короткие моменты счастья. Раньше Александр Павлович не осознавал чудо момента между прошлым и будущим годом. Он открыл его только сейчас, когда в жизни, казалось бы, не осталось ничего радостного. Лишь в этот загадочный миг он был счастлив.