…
Я открыл глаза. Первым, что я увидел, было окно, за которым всё ещё шёл дождь. Правда, уже не такой сильный, как вчера вечером. Мику рядом не было. Не уверен, что она решила уйти куда-то в дождь. Значит, она где-то в клубе. Кроме как в кладовке, спрятаться больше некуда, так что выбор невелик. Но дождь и отсутствие Мику как-то отошли на второй план. Я пытался вспомнить сон, который мне приснился. Такой странный сон… И самым странным элементом этого сна была девушка. Кто это был? С каждой секундой я помнил её лицо всё более и более смутно. Но я всё равно мог поклясться, что никогда её не видел. Но вот её голос… Голос казался знакомым. Настолько знакомым, что было ощущение, что я слышал его совсем недавно. Вот только когда? И при каких обстоятельствах? Этого я, как бы ни старался, вспомнить не мог. Как бы то ни было, надо было подниматься. Я встал и осмотрелся. Мику в зоне видимости не оказалось. Я решил проверить единственное место, в котором могла быть Мику. Но, открыв дверь в кладовку, я никого там не увидел. ~ Странно… А где она? Неужели ушла? ~ Семён. Мику! Ты здесь? Но ответом мне было лишь молчание. Я, сам не знаю зачем, обошёл кладовку по кругу и с недоумением вышел в основное помещение клуба. Пока я имел только то, что я остался один в здании клуба. Часы показывали семь. ~ Значит, до линейки есть время. Хотя, какая уж тут линейка… ~ Раз Мику решила оставить меня в клубе одного, то надо как-то прорываться к себе домой. Стоит ли говорить, что мне очень не хотелось бежать куда-то под дождём. Особенно туда, где мне будут задавать неудобные вопросы. Но делать нечего. Да и к тому же, не вечно мне сидеть в клубе. Мысленно попрощавшись с тёплым и уютным, уже ставшим для меня родным, музклубом, я открыл дверь… и увидел Мику, опершуюся на перила и смотрящую куда-то в дождь. Она была так заворожена, что, казалось, не чувствовала утренней прохлады и даже не заметила, как я открыл дверь. Наблюдать за ней в таком её состоянии было весьма интересно. Хоть я и не видел лица, я предполагал, что сейчас Мику улыбается. ~ Значит, ей нравится дождик. Приму к сведению. ~ Мне нравилось смотреть на то, как она выставляла руки из-под навеса, чтобы ловить капли. Я радовался тому, что больше нет грозы, которая пугает её. В этот момент Мику было хорошо. Поэтому я не хотел её отвлекать. ~ Буду просто наблюдать… Какая же она всё-таки милая. ~ То ли ей наскучил дождь, то ли стало холодно, то ли просто надоело стоять на веранде, но Мику наконец отошла от перил и повернулась. Мику. Доброе утро, Сём. Семён. Оно и правда доброе. Как спалось? Мику. Просто прекрасно. Мне было так спокойно, когда ты обнял меня. Спасибо тебе большое. И спасибо за то, что не стал смеяться тогда. Семён. Мику, как я могу смеяться, когда ты плачешь? У всех есть свои страхи, и это нормально. У тебя это боязнь грозы. А я, например, пауков боюсь. Да, и вот ещё какой вопрос: кто-нибудь, кроме меня, знает о твоём страхе? Мику. Только Лена. Мы с ней в одном домике живём. А почему ты спрашиваешь? Семён. Чтобы случайно не проболтаться. Неприятно получится, если кто-то узнает о твоей фобии не от тебя. Мику. Спасибо, что так обо мне заботишься. Она подошла ко мне ближе и крепко обняла. Я с радостью обнял её в ответ. Моё лицо утонуло в её аквамариновых волосах. Судя по всему, Мику успела намочить под дождём не только руки, но и голову. ~ Такими темпами она точно попадёт в медпункт. Надо будет поговорить с ней про технику безопасности во время дождя. Но позже. Сейчас я наслаждаюсь моментом. ~ Семён. Я рад, что могу помочь тебе. Мику. Пойдём в клуб. А то я замёрзла. Семён. Идём. Сейчас мы тебя согреем. Оказавшись в клубе, я первым делом взял одеяла и повёл Мику в кладовку. План был простой: усадить Мику в кресло, закутать её в одеяла и поставить греться чайник. Все пункты были успешно выполнены один за другим. Семён. Я смотрю, ты любишь дождь. Мику. Да. Он успокаивает. Там, где я живу, очень часто идут дожди. Поэтому я так быстро уснула вчера. Но вот грозы… они пугают меня ещё с детства. Не помню, с чего это началось. Семён. Там, где часто идут дожди… Ты в Питере живёшь, что ли? Мику. Нет. Я в Ленинграде никогда не была. ~ Ленинград… Чёрт, точно. Я же сейчас в Союзе. Хорошо, что она не придала этому значения. Повезло мне, что тогда этот город называли по-всякому. ~ Мику. Но я очень хочу побывать там хоть раз. Я столько всего слышала про этот город. А сколько там памятников архитектуры, музеев… А ты любишь музеи? Семён. Ну, не сказал бы, что люблю. Но не против сходить, если будет возможность. И зависит от самого музея. Мику. Понятно. А я по всем музеям ходить люблю. Особенно по музеям искусства. Поэтому моя самая большая мечта на данный момент — это посетить Эрмитаж. Я слышала, что его и за неделю весь не обойдёшь. А знаешь, что это значит? Это значит, что я обязательно должна туда попасть! Мику набрала свою обычную жизнерадостную скорость, к которой я давно успел привыкнуть, и начала рассказывать обо всех музеях, в которых она только успела побывать. «Японцы всегда остаются японцами», — говорило мне о её желании посмотреть всё, до чего руки дотянутся, моё стереотипное мышление. Но я быстро отбросил его и дал себе новую установку: «Мику — разносторонне развитая личность». Настолько разносторонне, что её интересы охватывали порой весьма специфические темы. Совсем скоро закипел чайник, поэтому беседа продолжилась под горячий чай. Дождь, судя по звукам, начал заметно ослабевать, пока его вовсе не перестало быть слышно. Через некоторое время мы услышали звук горна. Семён. Не знаю, поместится ли в меня что-нибудь из столовой. Кажется, я перебрал с чаем. Мику. Это тебе только кажется. Сейчас дойдём до столовой, и аппетит тут же появится. Семён. Тогда предлагаю идти. Ты как, согрелась? Мику. Да. Более чем. Идём. Мы шли, перепрыгивая через лужи, которых здесь было много. Даже слишком много. Я очень радовался тому, что дождь закончился. На него мне нравилось смотреть, но уж точно не гулять под ним. Пугала не столько возможность заболеть, сколько перспектива попасть к местной медсестре до конца смены. Вопреки моим ожиданиям, вход в столовую был абсолютно свободен. Я думал, что голодные пионеры постараются при первой же возможности взять столовую штурмом. Но, видимо, многие не стали дожидаться окончания дождика и вскрыли свои неприкосновенные запасы печенья. Честно говоря, у меня тоже была идея остаться в клубе и уничтожить вкусности, которые лежали в кладовке. Но я всё же рассудил, что если дождь закончился и путь к нормальной еде открыт, то почему бы этим не воспользоваться. Столовая, однако, не была пустующей. Я бы даже сказал, что большая часть столов была занята. Либо мы с Мику шли так долго, либо это пионеры прибежали сюда очень быстро. Взяв подносы, мы заняли столик у окна. Тучи совсем прошли, и снова в лагере светило яркое солнце. Не припомню, когда я в последний раз видел такие резкие перемены погоды. ~ Если это очередная волна мистики, накатившая на этот лагерь, то я убегу отсюда. Хватит с меня необъяснимостей. ~ Мысли, конечно, имеют объяснение. Но всё же, несмотря на всё происходящее, я не хотел покидать этот лагерь. Для меня он стал роднее стен моей квартиры. А ведь когда-то, совсем недавно, казалось, что я ни на что не променяю это спокойствие. Спокойствие… ~ Пионерлагерь «Совёнок»… Лагерь, не отмеченный на картах… Вот, где настоящее спокойствие. Ради такой красоты можно потерпеть капризную погоду и невидимых воров казённого имущества. Нет, не буду никуда убегать. Они так просто от меня не избавятся. ~ Казалось, что я ещё не один раз буду возвращаться к этим мыслям. Но чем больше я думал о возможности выбраться отсюда, тем больше понимал, что хочу остаться здесь, в лагере. Навсегда. ~ Бесконечная лагерная суета. Бесконечные знакомства с новыми людьми, которым не безразлична судьба своих товарищей. Спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. В завтрашнем дне бесконечного лета… ~ Мику. Семён. Сё-ё-ё-ма! Семён. М? Что такое? Мику. Ты опять задумался. Семён. А, извини. Со мной такое часто бывает. Ухожу в мысли и могу так очень долго просидеть. Мику. Сём… а можно спросить, над чем ты задумался? Семён. Это… это очень бредовые мысли. Мику. Семён, ты же меня знаешь. Я люблю бредовые мысли. Так что мне можно рассказать о них всё. ~ А ведь она права. Чего мне стесняться? Можно выложить ей всё, как на духу. ~ Семён. Я задумался над тем, хотел бы я остаться в этом лагере навсегда. Чтобы смена не кончалась. Чтобы мы все всегда были вместе, а не искали друг друга через полстраны. Вот над чем я задумался. Мику. И к какому выводу ты пришёл? Семён. Я бы остался. Здесь мне по-настоящему хорошо. Я в родном городе вижу меньше родного, чем здесь, хотя и недели не прошло с момента моего появления. У меня такое чувство, что в этом лагере есть что-то, что придаёт мне сил. Может, это судьба? Может, в этом лагере моё призвание? Откуда я знаю… Но я бы отдал всё, чтобы остаться. Мику. А потом отдал бы ещё больше, чтобы сбежать. Я могу тебя понять — мне тоже здесь нравится, я чувствую себя очень хорошо. Но не надо привязываться к чему-то так фанатично. Я помню, что ты говорил мне о серой реальности твоего дома. Но если ты останешься здесь навсегда, то в какой-то момент это лето станет таким же серым. Ты сходишь во все места, узнаешь всех людей настолько, что сможешь заканчивать за ними фразы. А что потом? Да… действительно. А что потом? Что будет, когда кончится смена? И кончится ли она вообще? Опять слишком много вопросов, на которые мне никто не захочет давать мне ответы. А если я начну задавать их в открытую, то меня увезут отсюда прямо в психлечебницу. В сухом остатке мне остаётся только ждать и надеяться на лучшее. Семён. Потом будут серые будни посреди сочных красок лета. Да, ты абсолютно права. Лена. Всем привет. Можно к вам? Семён. Привет. Конечно, садись. Мику. Привет, Леночка. Прости, пожалуйста, за то, что не пришла домой. Просто мы убирались в клубе, и тут внезапно пошёл такой сильный дождь. Я боялась, что промокну, пока добегу, и заболею. Ты, наверное, очень сильно беспокоилась. Лена. По правде говоря, я тоже беспокоилась о том, что не пришла домой. Меня дождик застал в медпункте. Думала, что ты себе места не находишь, не понимая, где я. А раз всё так сложилось, то ничего страшного. Но если бы вы знали, какая там мягкая кушетка… Ради такого можно даже заболеть. Лена широко улыбнулась. ~ Не могу понять её энтузиазма. Остаться с медсестрой в закрытом помещении больше, чем на пять минут… Нет уж, увольте. Хотя, может она только с парнями так себя ведёт? В любом случае, проверять это я не имею никакого желания. ~ Семён. Слушайте, я вот о чём подумал. Мне не даёт покоя тот факт, что небо было чистое, а за какие-то полчаса набежали дождевые облака, хотя даже ветра не было. А сейчас опять солнечно, на небе ни одного облачка. Часто тут происходят такие погодные аномалии? Лена. Нет. Впервые происходит что-то подобное. Даже не знаю, чем это можно объяснить. Семён. Погода засбоила. Мику. Мне кажется, тебе больше стоит волноваться о том, как будешь объяснять Ольге Дмитриевне своё отсутствие. Ты в этом плане находишься в самом проигрышном положении. Семён. Да ладно. Что-нибудь придумаю. Не впервой мне придумывать отговорки. Ну, или правду скажу. Завтрак шёл довольно неспешно. Девочки болтали о чём-то своём, я молча ел и оглядывался по сторонам, каждую секунду готовый встретиться лицом к лицу с Ольгой Дмитриевной. Но я, сколько не вглядывался в толпу завтракающих пионеров, не мог её найти. И очень надеялся, что она не могла найти меня. Но я не был бы мной, если бы всё в моей жизни шло так гладко. Уже выйдя из столовой и подойдя к лестнице, я почувствовал, как на моё плечо легла рука. Женская. Ольга Дмитриевна. Попался. Сказано это было будничным тоном, даже как-то пресно, без энтузиазма. Может, оно и к лучшему. До сих пор мне не приходилось косячить перед вожатой, поэтому я не знал, чего от неё можно ожидать. ~ Надеюсь, у неё сейчас хорошее настроение… Пожелайте мне удачи, дамы и господа. ~ Ольга Дмитриевна. А теперь я хочу узнать, где ты был всю ночь. Семён. Тут такое дело… Я помогал Мику убираться в музыкальном кружке, и внезапно пошёл дождь. Я решил не рисковать и остался ночевать в кружке. Мику нашла одеяла, и мы спали на матрасах, которые вообще должны быть в спортзале. Вот… так всё и было. Ольга Дмитриевна. Ага… Ясно. Надеюсь, обошлось без эксцессов. Семён. В каком смысле?.. Ольга Дмитриевна. Смотри у меня, Персунов. Вожатая посмотрела на меня испепеляющим взглядом ещё несколько секунд и ушла. ~ И что она имела в виду? Разве что… Понятно. ~ Впрочем, я должен был предвидеть такой вариант развития событий. Пионер и пионерка в замкнутом пространстве на всю ночь… У неё есть очень много поводов думать о ситуации не лучшим образом. И как мне ей в глаза смотреть после этого? Хотя, не думаю, что прояснить ситуацию будет так уж сложно. Мику. Сёма, ты чего тут стоишь? Что-то случилось? ~ Лучше тебе этого не знать. Так, Семён, держи себя в руках. Вдох-выдох, делаю вид, что ничего не произошло. ~ Семён. Нет, всё в порядке. Просто остановился воздухом подышать. Мику шумно вдохнула и медленно, растягивая момент как только это возможно, выдохнула. Мику. Да. Воздух тут хороший. Особенно после дождя. И ещё сосновый лес рядом. Неудивительно, что лагерь построили в таком хорошем месте. Ты просто по нему ходишь, а это уже полезно для здоровья. Семён. Да уж. Вот только сейчас ходить по нему хочется как можно меньше. Дождь мне очень даже нравится, а вот лужи — нет. Мику. Сём, а какие у тебя планы на день? Семён. Ну, даже не знаю. Пока никакие. А ты хотела что-то предложить? Мику. Ну… в общем, да, хотела. Я недавно песню написала, но мне пока трудно её одновременно петь и играть. Ты не мог бы мне помочь? Я писала песню под гитару, но там несложно, я тебе всё покажу. Семён. С удовольствием помогу. Пойдём. Где пешком, а где прыжками мы добрались до музыкального клуба тем же маршрутом, что и утром. Солнце, как и положено в это время, начало нещадно припекать, что сулило быстрое высыхание дорожек в лагере и окрестностях, а также возможную сиесту после обеда. Впрочем, пока мы шли, я окончательно определился с тем, как хочу провести этот день. Надо было в кои-то веки сесть за барабаны. Иначе некрасиво получается: вызвался учиться, а сам, извините за выражение, груши околачиваю. Наконец мы добрались до музкружка. Теперь это здание вызывало у меня тёплые чувства радости и умиротворения. Я вспомнил, как Мику играла мне на пианино. Поскольку в классической музыке я разбираюсь чуть больше чем никак, я не знал, что это было за произведение. Но оно было очень нежное, спокойное, и так крепко засело в моей голове, что сейчас, глядя на здание клуба, я слышал его, будто Мику сидела и играла, а не отпирала дверь. Когда мы вошли, Мику первым делом взяла гитару и посадила меня рядом с собой на матрас. Мику. Ещё раз большое спасибо, что согласился мне помочь. Ты говорил, что когда-то играл на гитаре, так что у тебя не должно возникнуть никаких проблем. Там очень простая мелодия. Она наиграла мелодию, которая и впрямь оказалась простой. Даже очень простой. ~ Думаю, три с половиной аккорда я смогу повторить. ~ Мику. Запомнил? Семён. Вроде да. Только вот я как раньше не умел играть на слух, так и сейчас не умею. Мику. О, это не страшно. На самом деле, в последнее время мало кто играет на слух. Все обычно по табулатурам учат и просто запоминают положение пальцев. Сейчас я тебе всё покажу. Смотри, сначала так… потом сюда… Мику села сзади и, выглядывая из-за моего плеча, управляла моими руками, показывая, какие нужно брать аккорды. Я в который раз отметил для себя мягкость и теплоту её рук. Мне даже нравилось им подчиняться. Ощущая тепло прижавшегося к моей спине тела, я вспомнил вожатую, отчего меня слегка передёрнуло. ~ Так, успокойся. Ничего страшного не случилось. Беспокоиться за всё и вся — это её профессиональная обязанность. Я всё правильно сделал, сказав правду. Всё нормально. ~ Самовнушение сработало, что в последнее время случается часто. Я окончательно успокоился и просто наслаждался моментом. Мику. Ну как, справишься? Семён. Должен справиться. Тут вроде ничего сложного нет. Мику. Покажи, как она играется. Я попытался сыграть и, к своему великому удивлению, запнулся аж на середине. ~ Да уж, руки помнят, но помнят не всё. ~ Хотя странно, что у меня вообще получилось выдержать ритм, заданный Мику, и продержать его относительно долго. Гитару в руки я не брал лет триста. Или восстановление мышечной памяти рук — это очередной побочный эффект от перекидываний во времени? Впрочем, ноги вернули память — почему руки не могут? Мику. Очень даже неплохо получилось. Я поняла, где ты запнулся. Давай ещё раз покажу. Одного раза, как и следовало ожидать, не хватило. Но Мику ничуть не расстроилась. Наоборот, она с ещё большим энтузиазмом показывала, как играется её мелодия. В какой-то момент я начал ловить себя на мысли, что она тоже получает удовольствие от самого процесса обучения. Пару раз мне хотелось специально ошибиться, чтобы у Мику появилась ещё одна возможность всё подробно объяснить. Но у меня получилось себя пересилить. Хотелось порадовать девочку не только процессом, но и конечным результатом. Проиграв мелодию от начала до конца, я удостоился довольного взгляда Мику. Мику. Вот молодец! Ты очень способный ученик. А теперь всё с самого начала. Играй, а я буду петь. Готов? Семён. Всегда готов! И она запела. Запела так звонко, что я даже этого не ожидал и чуть не сбился. Её голос, к красоте которого я ещё не успел до конца привыкнуть, в этот момент стал ещё прекраснее. Он буквально пронизывал всё, что было вокруг. И все звуки уступили пению Мику. Когда Мику закончила петь, она буквально сияла от счастья. Я представил, как бы она выглядела на большой сцене. Кругом камеры, прожекторы, толпы восторженных зрителей, посылающие ей воздушные поцелуи и букеты на сцену. ~ Да, вот такой жизни она заслуживает. ~ Мику. Понравилось? Семён. Мику… это… это было просто волшебно. Мику. Ну что ты… Я просто написала несколько нот и пару строчек… Семён. Нет, нет и ещё раз нет. Мику, у тебя талант. Ты не только человек-оркестр, но и первоклассная певица. Твой голос… я даже не знаю, какими словами это можно описать. Он… он прекрасен. Мику. Сёма, перестань меня смущать. Семён. Хорошо, но я не закончил. Мику. Лучше остановись. А то я привыкну. ~ Может, я этого и добиваюсь. ~ Семён. Как скажешь. Чем теперь займёмся? Мику. Честно говоря, не знаю. А у тебя есть какие-нибудь идеи? Семён. Есть одна. И она требует твоего непосредственного участия. Мику. Я, кажется, догадалась. Семён. Хотелось бы продолжить обучение. Мне понравилось играть на барабанах. Мику. Рада это слышать. Начнём немедленно? Семён. Если ты не против. Мику. Тогда пока садись, а я — за тетрадками.…
В этот раз было проще. Я уже более-менее привык к палочкам, начало формироваться правильное положение рук. Любое отклонение от нормы мягко, но настойчиво искоренялось. Под чутким руководством Мику выполнение упражнений, да и в целом процесс обучения превращался в нечто приятное, приносящее радость и удовлетворение. Наверное, если бы она учила меня играть на гитаре, я бы не бросил это дело после пары месяцев занятий. А впрочем, с Мику можно было заниматься чем угодно, и это всё равно было бы весело и интересно. Мику. Ну вот, уже намного лучше. Второе занятие, а ты уже всё понял. Семён. Спасибо. У меня хороший учитель. Мику. Мне приятно это слышать. Семён. Послушай, Мику, я всё хотел спросить, но вылетело из головы. О каком концерте вчера говорила Алиса? Мику. Ну, это не совсем концерт. Скорее, его можно назвать конкурсом самодеятельности. Но он проходит в последний день смены, так что его все называют прощальным концертом. Семён. Понятно. Ещё одно масштабное лагерное мероприятие. А ты в нём участвуешь? Мику. Участвую. Всегда мечтала оказаться на сцене. Семён. Подожди. То есть, до этого ты никогда не выступала на сцене? Мику. Никогда. Я… не знаю… наверное, я боялась выступать. ~ Что ж, случается и так, что талант идёт рука об руку с боязнью сцены. ~ Семён. У тебя всё обязательно получится, Мику. Я в тебя верю. Мику. Спасибо, Семён. Семён. А не будет наглостью спросить, с каким номером ты выступаешь? Мику. Не будет. Ты мне даже немного помог в подготовке. Семён. Вот как… То есть, я услышал его самым первым? Я весьма польщён этим. Наш разговор прервал грохот открывающейся двери. Сначала в клуб рыжим вихрем влетела Ульяна, а за ней зашла Алиса. Мику. Ой, девочки, привет. Не ожидала, что вы придёте. Вы в гости или за гитарой пришли? Алиса. Мы услышали, как тут издеваются над инструментами, и пришли посмотреть, что происходит. Семён. Между прочим, никто тут ни над кем не издевается. Алиса. Да что ты говоришь. Оно и слышно. То-то я смотрю, все разбежались. Мику. Алиса, а ну цыц. Нечего мне тут учеников распугивать. Я могу вспомнить, как ты на гитаре училась играть. Алиса. Молчу. Алиса, сделав недовольную мину, виновато отвела глаза. Ульяна. Что, Сенька, тоже на музыку потянуло? Семён. Ну, что-то вроде того. Столько хорошего инструмента зря пропадает. Ульяна. В этом лагере много всего зря пропадает. Алиса. Это точно. Вон, зал всю смену пустой стоит. Семён. А если серьёзно, вы чего пришли-то? Ульяна. Прятаться. Алиса. В домике больше не безопасно. Семён. Что, липкие щупальца вожатой вас и там начали доставать? Ульяна. Ещё как. Вот мы и пришли. А тут ты со своей музыкой. Семён. Ну, ради вас я готов на время прекратить практику. Мику, а ты как на это смотришь? Мику. В целом, у тебя неплохо получается, так что можешь взять перерыв. Вернуться мы можем в любой момент. Ну, девочки, раз уж вы здесь, пойдём пить чай. Сём, ты с нами? ~ Как в тебя столько чая помещается? Мне кажется, ты всё же питерская. ~ Семён. Я, пожалуй, откажусь. Столько чая мне пить вредно. Пойду лучше погуляю, а вы тут развлекайтесь. Оставив девочек в клубе, я пошёл по дороге в сторону домиков. В бесцельном шатании по лагерю я не отдавал себе никакого отчёта в том, куда я иду. Ноги работали на автопилоте. Проходя мимо клубов, я услышал звуки движения механизмов и восторженные возгласы кибернетиков. ~ Видать, у них получилось-таки собрать своего робота. Потом зайду, посмотрю на это чудо советской инженерной мысли. ~ Постояв немного, я не придумал ничего лучше, чем выйти за ворота и ещё раз посмотреть на дорогу, по которой меня сюда привезли. Вот оно. Всё то же уходящее за горизонт, кажущееся бесконечным шоссе, окружённое полем, режущим глаза насыщенными красками лета. Я до боли всматривался вдаль, пытаясь увидеть там хоть что-то, кроме травы и деревьев. Но там не было ничего. ~ Интересно, а что, если я пойду по этой дороге? Куда я приду? И далеко ли до этого места? Ведь автобус должен был откуда-то приехать. Не мог же он просто появиться из-за горизонта и привезти меня сюда. Хотя, я бы уже не был так уверен. Не удивлюсь даже, что мои догадки правдивы. ~ Чем дольше я смотрел на дорогу, тем больше в моей голове появлялось мыслей о том, как мне отсюда выбраться. И смогу ли я выбраться отсюда по своей воле? Как бы я хотел, чтобы на эти вопросы мне кто-нибудь ответил. Но начать задавать такие вопросы — это значит оформить себе путёвку в психлечебницу. Предположим, я захочу сбежать отсюда. Здесь есть какой-то населённый пункт, это точно. С лодочной станции было видно железнодорожный состав. Вот только… насколько близко находится это «здесь»? Судя по дороге, тут ничего нет на многие километры вокруг. Даже если запастись едой, неизвестно, сколько придётся идти. ~ Надо выспросить о ближайших городах или посёлках. Уж они точно должны что-то знать. Но сделать это нужно будет аккуратно, чтобы не вызвать никаких подозрений. ~ Ольга Дмитриевна. Семён, ты чего тут стоишь? Я обернулся на голос. В воротах стояла вожатая и обмахивалась панамкой. Семён. Да так. Захотелось ещё раз на поле посмотреть. Ольга Дмитриевна. А что, по дороге сюда времени не хватило его посмотреть? Семён. Я в какой-то момент уснул и ничего не запомнил. ~ А может, сейчас мой шанс? Разговор идёт так, что мой вопрос не вызовет никаких подозрений. Стоит попробовать. ~ Семён. Ольга Дмитриевна. Вот я смотрю на ЛЭП и думаю, откуда ж они тянутся? Я с местностью никак не знаком, поэтому мне стало интересно, есть ли поблизости какие города? Ольга Дмитриевна. Ну, если тебе это так интересно, то по этой дороге можно доехать только до районного центра. Ехать до него… часов семь. ~ Семь… часов… ехать… Как-то мне уже перехотелось убегать отсюда. ~ Ольга Дмитриевна. А ты что, уже сбежать захотел? Семён. Нет, что вы. Ольга Дмитриевна. Это правильно. От меня ещё никто не убегал. Вожатая ухмыльнулась. Не знаю, хотела она того или нет, но выглядела эта ухмылка, учитывая ситуацию, немного угрожающе. Впрочем, я не исключаю, что у меня просто случился приступ недоверия. Семён. А вы, если не секрет, что здесь делаете? Ольга Дмитриевна. Да вот, шла кибернетиков проведать и увидела, что ворота открыты. Ну, раз это всего лишь ты, то я спокойна. С этими словами вожатая скрылась за воротами. Ещё раз взглянув на бесконечную дорогу, я последовал за ней. Пройдя немного вглубь лагеря, я услышал горн. То самое чувство, когда ты слышишь горн, находясь рядом со столовой… М-м-м, словами не передать. На этот раз я оказался в столовой одним из первых. Было даже немного непривычно видеть помещение таким пустым. Но уже через каких-то жалких пятнадцать минут здесь будет не продохнуть. Я взял поднос с едой и занял самые, как мне казалось, козырные места у окна. С этих позиций было даже интересно наблюдать за тем, как пионеры ломятся внутрь и, прорвавшись, равномерно заполняют собой всё пространство. Во всём этом пионерском калейдоскопе белых рубашек и красных галстуков я пытался высмотреть кого-то из нашего отряда. Несколько раз мне казалось, что я вижу знакомые лица, но каждый раз понимал, что это совершенно другие люди. После двадцати минут ожидания я вконец отчаялся и бросил попытки поймать взглядом хоть кого-то. ~ Ну вот. Я остался один на козырном месте. Теперь не будет никакой радости с того, что я его занял. Мику, небось, с рыжими до сих пор чаи гоняет. Кибернетики сейчас едят либо провода и микросхемы, либо хитро спрятанную ото всех тушёнку. Женя спит в библиотеке. Лену хлебом не корми, дай только книжки почитать в спокойной обстановке. А я вот… сижу тут. ~ Обед шёл медленно. Я бы даже сказал, тянулся. Впервые за долго время я почувствовал то, с чем жил долгие годы и не замечал. Почувствовал грусть, скуку и одиночество. Эти чувства накатили на меня совершенно внезапно, потому что ничто не предвещало такого развития событий. Мне было грустно. А может, мне просто хотелось грустить… Ох, слишком давно я об этом не задумывался. Слишком давно… Я поднял глаза и осмотрелся. Я сидел один, в пустой столовой. Сдав посуду в мойку, я вышел. Дальше всё происходило на автопилоте: я шёл, не чувствуя земли под ногами, по направлению примерно вперёд. Совсем скоро я вышел к спортплощадке, с которой увидел лесную тропинку. Вспомнив вчерашние плутания, я на секунду задумался, а стоит ли мне туда идти. Но мои ноги уже зажили своей жизнью и решили, что я всё же туда пойду. ~ Ну и ладно. К тому же, я не собираюсь уходить далеко. Буду держать площадку в зоне видимости. ~ В лесу было хорошо. Деревья давали довольно густую тень и приятный, щекочущий нос запах смолы и хвои. Прохаживаясь между деревьев, я начал всерьёз задумываться о том, чтобы взять какую-нибудь книжку в библиотеке, сесть под сосну и начать получать удовольствие от чтения. Ведь в последний раз я читал книжку… ну, мягко скажем, очень давно. Уж и забыл наверное, каково это. Взглянув на тропинку, с которой я решил уйти, я увидел Лену, идущую вглубь леса. В руках у неё был мольберт. Это обстоятельство меня заинтересовало, поэтому я начал движение чуть в стороне от тропинки, пытаясь одновременно обозначить своё присутствие и не напугать Лену. В какой-то момент я всё же попал в поле её зрения. Лена. Ой, Семён, и ты тут. Решил прогуляться? Семён. Вроде того. Извини за преследование. Просто не хотел тебя напугать. Лена. Ничего страшного. Я бы правда испугалась. Так что ты всё сделал правильно. Я ещё раз взглянул на её мольберт. Семён. Не знал, что ты художница. Лена. Ну, художница — это громко сказано. Лена густо покраснела и постаралась спрятать мольберт за спину. Лена. Скорее так… увлекаюсь. Семён. Да ладно тебе, не скромничай. Уже успела что-нибудь написать? Лена. Пока нет. Ждала вдохновения. И вот — оно пришло. Семён. А куда ты идёшь, если это не военная тайна? Лена. Недалеко отсюда течёт река. Вот я и подумала, что было бы неплохо её изобразить. Если хочешь, пойдём вместе. Покажу тебе это место. Там красиво, тебе понравится. Семён. С радостью соглашусь. Всё равно собирался гулять по лесу. Теперь я не боялся отходить от площадки. По тому, как Лена уверенно шла по тропинке, периодически сворачивая с неё на более мелкие, я рассудил, что она хорошо знает эти места и часто по ним ходит. Каждый поворот я старался сохранить в памяти на случай, если снова придётся плутать. Однако, к моему большому удивлению, мы очень быстро вышли к широкой реке. Вода в ней была спокойная, но очень мутная, так что нельзя было сказать, насколько эта река глубокая. Выглядело это место и правда красиво. Пройдя немного вдоль берега, мы увидели установленный какими-то добрыми людьми деревянный пирс. Несмотря на то, что выглядел он на троечку, Лена смело зашла на него и поставила мольберт. Семён. А тебе не страшно? Лена. Ты о чём? Семён. Ну, выглядит эта конструкция не лучшим образом. Лена. А, ты про пирс. За него не беспокойся. Он ещё нас с тобой переживёт. ~ Обнадёживает… ~ Лена. Да ты не бойся. Заходи. Он выдержит. Семён. Ну, раз ты так говоришь… Я медленно и аккуратно ступал по доскам, морально готовясь к тому, что одна из них подо мной провалится. Но со мной — вот чудо — ничего не случилось, и я благополучно добрался до Лены. Она уже начала выбирать ракурс и вычислять пропорции. Наблюдать за этим весьма интересно и увлекательно, так как я никогда не видел художника за работой. Семён. А давно ты занимаешься рисованием? Лена. Ну, пару лет. За это время я мало что нарисовала, но мне больше нравится сам процесс, нежели результат. Вообще, любое творчество — это в первую очередь твоё настроение. Если нет желания рисовать, то у тебя ничего не выйдет. С музыкой то же самое. Мику очень редко пишет что-то, хотя у неё это прекрасно получается. Кстати, как она там? И как ваши занятия? Я хотела спросить у неё, но всё время забывала. Семён. Ну, с Мику всё в полном порядке. Что до занятий… Знаешь, до этого я пытался самостоятельно научиться играть на гитаре. Иногда мне даже казалось, что получается неплохо. Но каждый раз я понимал, что чего-то мне не хватает. А когда я записался к Мику в клуб, и она взялась за моё обучение, всё начало получаться как будто само собой. Прошло всего два занятия, а я уже примерно представляю, как работают барабаны. С ней… так просто. Наверное, мне не хватало поддержки и кого-то, кто укажет мне правильный путь. Мягко и настойчиво. Лена. Иными словами, тебе не хватало Мику. Семён. Да… Стоп, что? Лена на несколько секунд остановилась, видимо, обдумывая, что хочет сказать. Лена. Семён… Не пойми меня неправильно, но я уже успела заметить, что ты что-то скрываешь. Хотя, получается у тебя это так себе. Я заметила, как ты смотришь на Мику. Признайся, она тебе понравилась? Семён. Это… Я… Я не знаю. Всё происходит слишком быстро. Мне кажется, так быть не должно. Но ты права — я чувствую к Мику какое-то влечение. Всё так непросто… И вообще, зачем я тебе это рассказываю? Лена. Семён, я не хотела тебя обидеть. Наоборот, я искренне рада, что ты появился в её жизни. Семён. Да. Извини, что вспылил. Лена. Просто у неё всегда было мало друзей. Мику… вечная затворница, наедине с музыкой. А тут… Она мне за два дня все уши прожужжала, какой ты способный ученик и приятный собеседник. Ты ей тоже нравишься, хоть она и не говорит об этом прямо. Семён. Что ж, это хорошие новости. Спасибо за информацию, Лен. Лена. Только не думай, что я буду на тебя шпионить. Дальше разбирайся сам. Но я желаю тебе в этом удачи. Семён. Что бы я без тебя делал… Лена ненадолго задумалась и, вздохнув, ответила. Лена. Без меня ты бы не определился. Больше она не произнесла ни слова. С головой ушла в рисование. А я сел на берегу неподалёку и наслаждался красотой этого места, периодически посматривая на то, как ловко Лена переносит ее на холст. Получалось очень красиво и правдоподобно. Я сидел и размышлял над словами Лены о том, что я тоже нравлюсь Мику. Размышления принимали вполне конкретное направление: если всё так складывается, то надо развивать и закреплять успех. Узнаю её адрес и номер телефона, будем поддерживать общение, а там, может, и встречаться начнём. Уйдя в размышления о том, как это будет происходить и с какими трудностями я могу столкнуться, я окончательно вывалился из реальности. Вернуться обратно мне помогла Лена, трясущая меня за плечо. По её выражению лица я понял, что очнулся не сразу, и Лене это действие порядком надоело. Лена. Ну наконец-то. Я слышала, что ты любишь уходить в себя, но чтобы вот так… Семён. Извини. Долго я тут… сплю? Лена. Ну, судя по закату, ужин мы с тобой пропустили. Семён. Обидно, конечно, но лично я не голоден. Лена. Я тоже. Тем не менее, пора возвращаться в лагерь. Мы вошли в лес и начали возвращаться в лагерь тем же замысловатым маршрутом. Я даже немного удивился тому, что я запомнил некоторую часть маршрута. Но без помощи Лены я мог бы плутать тут ещё очень долго. Семён. Много успела нарисовать? Лена. Много. Но далеко не всё. Придётся вернуться туда хотя бы пару раз. Это так увлекает, что я потеряла счёт времени. Опомнилась только, когда увидела солнце. Семён. Да, здорово посидели. Чем теперь займёшься? Лена. Думаю, хватит с меня на сегодня ходьбы. Запрусь в домике и усну с книжкой, как я это обычно делаю. А у тебя какие планы? Чем займёшься до отбоя? Семён. Скорее всего, тем же, чем и ты. Вот только книжек у меня нет. Надо подумать… обо всём. Лена. Понимаю. Ну, я надеюсь, что ты во всём разберёшься. Семён. Спасибо за поддержку. И ещё раз спасибо за… за информацию. Лена. Не благодари. И помни: больше ты от меня ничего не дождёшься. На этом мы с Леной разошлись. Когда я вернулся в домик, он был совершенно пустой. И меня удивило не это обстоятельство, а то, что домик не был заперт. Ольга Дмитриевна отошла ненадолго и скоро должна была вернуться. Вариант того, что она забыла запереть дверь, я полностью исключал. Скинув сандалии, я растянулся на кровати и закрыл глаза. В один момент ноги налились свинцом, и я почувствовал такую усталость, что даже думать было тяжело. Как хорошо, что это случилось уже после того, как я приземлился на кровать. На какое-то время я перестал воспринимать окружающий мир, он перестал для меня существовать. Может, на пару минут, может, на полчаса. Но перестал. Исчезли щебетание птиц и шелест листьев на улице, исчезло тиканье часов, по утрам превращающихся в ненавистный многим будильник. Даже образов Мику, которые в последнее время часто появлялись у меня перед глазами, теперь не было. Сознание выкинуло всё из себя и просто включило спящий режим. Темнота и тишина… Натянутая, как струна, тягучая тишина……
Ночь. Я чувствую на своём лице прохладное дуновение ветра… Где я? Постепенно глаза привыкают к полуночному мраку, мир вокруг приобретает некоторую чёткость. Я осматриваюсь… И обнаруживаю себя на дороге. Лагерь уже далеко позади меня, но всё ещё можно разглядеть двух бетонных пионеров, стоящих на страже ворот, и даже отблески горящего кое-где света. ~ Не соблюдают люди режим… Да и эти пионеры плохо охраняют лагерь, раз я так спокойно смог из него выйти. ~ В своей голове я услышал мысли… и испугался. Это были не мои мысли. Это были мысли другого человека. Другого… Того, в чьём теле я сейчас нахожусь. Немного постояв и посмотрев на ворота, я (или уже не я) пошёл в противоположную от лагеря сторону. Ночная прохлада ощущалась всё сильнее. Уж не знаю, при каких обстоятельствах я тут оказался, но я точно не подумал о том, как мне сберегать тепло. Придётся импровизировать. Со стороны лагеря послышались едва уловимые возгласы. Я обернулся и увидел в воротах фигуру человека. Заметив меня, фигура отделилась от силуэта ворот и бросилась бежать в мою сторону. Из ворот показалась ещё одна тёмная фигура… И ещё одна… И ещё… ~ Так… Не знаю, как я здесь оказался, и уж точно не знаю, чего от меня хотят эти люди… но явно, что ничего хорошего. Так, это всего лишь сон. Надо посмотреть на свои руки, и тогда я смогу его контролировать. ~ Однако я очень пожалел, что посмотрел на свои руки. Они были усажаны синяками и мелкими порезами. Это ещё больше убедило меня в том, что я убегал отсюда не просто так. Сам не осознавая этого, я бросился бежать. Сначала по дороге, затем нырнул в какой-то пролесок. Фигуры всё время были на приличном расстоянии, но ничто не говорило о том, что они собираются прекращать погоню. До меня начали долетать обрывки их фраз, криков, смысл которых можно описать как «догнать его!» Пролесок внезапно перешёл в густой бор, через который было намного труднее продираться. К синякам на руках и ногах добавились царапины от веток. Немного успокаивала лишь мысль о том, что моим преследователям приходится так же несладко, как и мне. Лес закончился так же резко, как и начался. Передо мной вновь было бескрайнее поле. Однако силы начали покидать меня, лёгкие горели пламенем. Голос. Давайте, парни, он уже почти выдохся! За моей спиной послышался отчётливый, командирский крик. Этому парню надо отдать должное: так орать после продолжительной погони не каждому под силу. Самым обидным было то, что он был прав. Но я не мог сдаться. Собрав остатки сил, я вложил их в последний рывок. Голос. Быстрее, вашу мать! Не дайте ему добежать до……
В глаза ударила яркая вспышка. На какой-то момент я подумал, что ослеп, но… уже через секунду понял, что сижу в домике, у себя на кровати. Ольга Дмитриевна. Семён, всё в порядке? Я обернулся на голос. На соседней кровати сидела Ольга Дмитриевна, одетая в ночную рубашку, и держала руку на выключателе. Семён. Да, всё хорошо. Просто… странный сон. Ольга Дмитриевна. Странный сон? Вожатая недоверчиво посмотрела на меня. Не знаю, чего она хотела добиться этим взглядом, но мне стало как-то тепло на душе. Мне показалось, что если я расскажу Ольге о своём сне, она поймёт меня. Но всё же решил этого не делать. Семён. Да. Со мной такое иногда бывает. Но оно скоро само пройдёт. Ольга Дмитриевна. Ну, как знаешь. Но если что, могу дать тебе успокоительное. Семён. Спасибо. Но, я думаю, обойдусь без таблеток. Ольга Дмитриевна. Хорошо, если так. Семён. Ольга Дмитриевна… Ольга Дмитриевна. Что такое? ~ Эх… Давай, Семён. Если сейчас не закрыть эту тему, она повиснет мертвым грузом. Будь мужиком, чтоб меня.~ Семён. Ольга Дмитриевна, я хотел извиниться за моё ночное исчезновение. Знаю, как это выглядело. И мне ужасно стыдно. К тому моменту, как я закончил фразу, в моей голове сложилось множество вариантов того, что ожидает меня дальше. От самых хороших до самых страшных. Я изо всех сил надеялся на лучшее, но отчётливо осознавал уровень своего везения. Каково же было мое облегчение, когда выражение лица вожатой начало меняться с задумчивого на благосклонное. Глядя на это, я понял, что буду жить. По крайней мере, сегодня. Ольга Дмитриевна. Извинения приняты. Да и я тоже… Ты ж понимаешь, работа у меня такая. Семён. Конечно понимаю. Но я сказал вам правду. Ольга Дмитриевна. Я тебе верю. Она щёлкнула выключателем, и домик погрузился во тьму. Уже через несколько минут я слышал размеренное дыхание спящей вожатой. ~ Мне бы так быстро засыпать. ~ Я повернулся к стене и попытался уснуть. Закрывая глаза, я думал, что передо мной вновь встанет приснившийся кошмар. Но… Я его забыл. ~ Оно и к лучшему. Может, хоть сейчас нормально высплюсь. ~