По воле судьбы

На следующий день Эд и Ал поехали в Ризенбург. К этому времени солнце спускалось за горизонт, окрашивая небо в лазурно-оранжевый цвет. По изумрудным полям и холмам гулял теплый ветер, разнося запахи деревенской жизни и луговых цветов. Жители загоняли сытых овец в их загоны. Доехав до дома Рокбеллов, братья Элрики вышли из машины. На ступеньке сидела Пинако и, глядя на прибывших гостей, пыхтела трубкой. — Привет, бабуля, поприветствовал Эд. — И вам того же, мальчики. — Как наш старик? — Лежит в постеле, но пока держится. — Это хорошо. — Облегченно вздохнул старший Элрик. Он вынул из кармана ампулу и показал Пинако. — Мы ему лекарство привезли. Хотим, чтобы он его принял. Старушка восхитилась. Но скорее от самих мальчишек, нежели от препарата, которое братья создали. «Какими бы вы не были, бог все равно на вашей стороне.» Подумала Пинако, но вслух сказала: — Это хорошо. Чтож раз вы здесь милости прошу в наш дом. Эдвард и Альфонс открыли дверь в комнату. На кровате лежал Хоэнхайм. Выглядел он не очень и исхудал за последнее время. К влажному от пота лбу прилипли золотистые пряди. По ровному дыханию было видно, что старик дремал. Поэтому он не услышал шагов, приближающихся к кровати. — Папа. — Тихо позвал Эд. Хоэнхайм открыл тяжелые веки и улыбнулся при виде сыновей. Для него было счастьем видеть своих отпрысков вместе. — Эдвард, Альфонс, вы наконец приехали. — Прохрипел Хоэнхайм. — Мы с не пустыми руками приехали. Нам удалось создать тебе лекарство и хотим, чтобы ты его принял. — Произнес Эд. Хоэнхайм был глубоко тронут словами старшего сына. И даже если у них ничего не получится, то он все равно будет гордиться ими. — Спасибо вам, но не стоило себя так утруждать. — Еще как стоило. Нам очень важно, чтобы ты пошел на поправку. — Сказал Ал. — Так что прими лекарство. После разговора, Хоэнхайм дал согласие. Эдвард незамедлительно приступил к делу. Пинако принесла новую упаковку шприца и бутылку спирта. Старший Элрик вскрыл, а затем вобрал лекарство из ампулы. Продезенфицировав участок кожи на руке старика, Эд ввел препарат во внутрь. Ученый выпрямился и сказал: — Дело сделано. Теперь нам нужно ждать, когда лекарство подействует.

***

Покинув комнату Хоэнхайма, Эд и Ал спустились вниз и направились в сторону кухни. Пинако сидела за столом и курила трубку. По помещению распространялся аромат ужина. Старушка услышала шаги и перевела взгляд с окна на братьев. — Как там Хоэнхайм? — Спросила она. — Впорядке. Он сейчас спит. — Произнес Альфонс. Пинако в ответ одобрительно кивнула и, поднявшись со стула, приблизилась к шкафчику. Она достала кружки, а затем вернулась назад. Пока старушка разливала чай, Эдвард задал вопрос, который всю дорогу мучал его. — Уинри не звонила? — Звонила. Пару дней назад. Она сказала, что все впорядке и за нее можно не волноваться. — А она не сказала, где находится? — Ни слова. — Коротко ответила Пинако. Эдвард вздохнул и опустил глаза на деревянную поверхность стола. Совесть до глубины души съедала молодого человека. Те слова, которые он сказал блондинке, тяжелым грузом легли на его плечи. Он до сих пор помнит голубые глаза полные слез и разочарования. И от этого ему стало еще противнее. Старший Элрик мысленно проклинал себя и свой язык. Эд осознал, что ему хреново без нее, будто потерял половину жизни. И химик поставил себе новую цель. Он объедет весь Аместрис, чтобы найти ее.

***

Наступило утро. Солнце протягивало теплые лучи, освещая земли Ризенбурга. Природный свет проникал сквозь окно, падая на спящего Эда. Химик зажмурился и перевернулся на бок, желая вернуться в царство Морфея. Однако событие, произошедшее вчера, заставило Эдварда вскочить с кровати. Всю ночь Элрики не смыкали глаз, находясь в комнате Хоэнхайма. Для них было очень важно видеть состояние отца, надеясь, что лекарство поможет. Братья продолжали бы и дальше находиться у кровати старика, если бы строгий голос Пинако не отправил Элриков спать. И вот сейчас Эдвард, натягивая одежду, спешил в комнату старика. Открыв дверь, Эд удивленно уставился на пустую кровать. Хоэнхайма не было. И химик, не тратя времени, направился вниз. Голоса исходившие из кухни, отправили химика туда. За столом сидели Альфонс, Пинако и Хоэнхайм. Они завтракали и весело болтали. От больного старика не осталось и следа. И вместо него сидел вполне здоровый человек. — Доброе утро, Эд. — Сказала Пинако. — Ты как раз вовремя. Завтрак давно ждет тебя. — Как ты себя чувствуешь, пап? — Спросил старший Элрик. — Уже лучше. Ваше с Алом изобретение спасло мне жизнь, и я вам очень благодарен. — Искренне поблагодарил Хоэнхайм. От этой новости, Эд облегченно вздохнул и, приблизившись, сел за стол. Пинако пододвинула к нему тарелку с пышными оладьями и горячий чай. После всех переживаний у Эда появился аппетит, и он с удовольствием принялся за завтрак. Теперь все их с Алом беды остались позади, и они могут спать спокойно. — Брат, не торопись, а то подавишься. — Произнес Альфонс, наблюдая за тем, с какой скоростью Эд уминает завтрак. — Теперь когда все хорошо закончилось, что вы будете делать? — Поинтересовалась Пинако. — Вернемся обратно и продолжим исследования. Но для начала нам нужно поднять тонус. А для этого мы съездим в Дублис и навестим нашего учителя. Верно, Ал? — Взглянул старший Элрик на Альфонса. — Верно. Давно у нас не было отпуска. — Подтвердил младший Элрик. Однако при упоминании Изуми Кертис, по телу Ала прошла дрожь, но виду не подал. Эд, прочитав мысли младшего брата, тоже заволновался.

***

Хоэнхайм благополучно шел на поправку. Чему Элрики были очень рады. Они поняли, что старику больше ничто не угрожает и вернулись в Централ спустя неделю. По приезду Эд и Ал отправились в лабороторию, чтобы получить отпуск. Получив разрешение, братья поехали домой собирать вещи. Выбирая между своим автомобилем и поездом, Элрики остановились на общественном транспорте. Ощущение летнего ветра и движение по рельсам поднимали Эду настроение. Поезд мчался вперед, а солнце меняло свое положение в небе. Задумчево глядя на скучный пейзаж, старший Элрик прикрыл глаза, погружаясь в дрему. В то время, как Альфонс строчил Мэй сообщения. Химик не знал, сколько он проспал, когда поезд неожиданно остановился. Блондин открыл глаза и заметил, что они находятся недалеко от Раш Велла, которое находилось рядом с Дублисом. Пассажиры взволнованно переглядывались и глядели в окно. Они видели, как машинист вышел из кабинки и двинулся вперед. А к нему присоединился второй. Мужчины хмуро смотрели на валун, преградивший им путь. — Вот черт! Только этого нам не хватало. — Выругался в усы мужчина средних лет. — Придется сообщить пассажирам нашу проблему. — Почесал затылок его помощник. Машинист кивнул и перевел взгляд на проблему. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил. Молодой парень залез в кабину и, взяв рацию, сообщил: — Внимание! Движение поезда по техническим причинам приостановлено! Приносим свои извинения! По вагону тут же прошлись голоса. Кто-то воспринял данную проблему спокойно, а кто-то возмущался. — Похоже, мы застряли здесь надолго. — Пробурчал Эд. — Слушай, братец, раз мы все равно рядом с Раш Веллом. Может прогуляемся по городу? Посмотрим, что в нем и как. — Предложил Альфонс. — Почему бы и нет. — Одобрительно кивнул Эд. Он выпрямился и едва заметно поморщился. От долгого сидения тело затекло, и химик осознал, что небольшая прогулка по городу ему не повредит.

***

Однако город по мнению Эда оставлял желать лучшего. Куда бы не смотрел химик, всюду стояли мастерские и магазины автопротезов. Палящее солнце до предела нагревало воздух. От невыносимой жары, Эд почувствовал себя слегка раздраженным. Мимо него проходили горожане. У некоторых вместо настоящих рук и ног, стояли искусственные конечности. На миг Эду стало жаль этих людей. Они лишились важной части родного тела и вместо этого им приходится всю жизнь ходить с автопротезами. Однако их лица говорили о том, что эти люди вполне счастливы. Эдвард, глядя на них, осознал, что не хотел бы оказаться на их месте. От этих мыслей Эд ощутил непонятное ему чувство, которое отозвалось в левой ноге и правой руке. Он обхватил живую конечность и слегка потер. Не смотря на то, что Эду попадались кафешки, есть молодому человеку не хотелось. Старший Элрик хотел было сказать Алу, что нагулялся, но тут до его ушей донесся до боли знакомый голос. Химик повернул голову и увидел людей, которые толпились возле мастерской. Среди них, он увидел знакомую блондинку. Эд почувствовал, как его сердце ускорило ритм. Он нашел ее. Старший Элрик приблизился, пытаясь получше разглядеть. За четыре месяца Рокбелл изменилась. Из-под зеленой банданы свисали светлые пряди, которые теперь доставали до лопаток. В проколотых нескольких местах ушах виднелись, подаренные им с Алом, серьги. Мешковатый комбинезон был обвязан рукавами на поясе, открывая взору химика привлекательную часть плоского живота. Из-под декольте черного топа виднелась упругая грудь. Такой дерзкий образ несомненно шел ей, показывая таким образом ее непокорный нрав. Даже следы машинного масла не портили внешнего вида блондиночки. Эдвард неторопливо скользил по ней, отмечая каждую деталь. Однако глаза старшего Элрика недовольно сощурились, когда он увидел, как на нее пялятся другие мужики. И ему не нравилось, как на нее смотрели чужие глаза, но при этом ничего не мог поделать. Ведь Уинри по его собственной воле стала наслаждаться свободной жизнью. — Ну вот, ремонт окончен.Ты главное ухаживай за ней, и тогда автопротез прослужит долго. — Дала рекомендации Уинри. — Спасибо вам большое, мисс Уинри. — Произнес парень, разминая искусственную левую конечность до локтя. — Пожалуйста. — Улыбнулась блондинка. — Уинри. — Окликнул девушку Эдвард. Заметив приближающегося химика, настроение блондинки мигом улетучилось. Для нее было большой неожиданостью встретить блондина в этом городе. Она до последнего надеялась, что никогда его не встретит. Однако ее сердце предательски застучало. «Зачем он приехал?» Подумала Уинри. «Что ему нужно?» Эдвард, остановившись возле нее, проговорил: — Уинри, нам нужно поговорить. — Привет, Уинри. — Дружелюбно поприветствовал Альфонс. Девушка, проигнорировав Эда, поднялась и подошла к младшему Элрику. Уж кого-кого, а Алу она была рада. Ал, улыбнувшись, по дружески обнял подругу. Отстранившись, блондин поинтересовался: — Как твои дела, Уинри? — Отлично. Работа классная и мне здесь очень нравится. Знаешь, Ал, я была так счастлива, когда занялась любимым делом. Здесь все по другому. И люди тоже. — Она одарила Эда многочисленным взглядом. — Чтож я рад тому, что у тебя все хорошо. Однако Мэй немного расстроилась, когда ты уехала. — Ничего. Я ей обязательно позвоню. — Сказала Уинри, осознав, что ее местоположение раскрыто. — Уинри, нам нужно поговорить. — Повторил Эд. — Нам не о чем разговаривать. — Сухо проговорила блондинка и сделала попытку уйти. Однако Эд остановил ее, обхватив плечо. — Чего тебе?! — Дернулась Рокбелл. — Я знаю, что виноват перед тобой и хочу попросить у тебя прощения. Поступил с тобой, как полный идиот. Уинри горько усмехнулась. Эд проделал такой путь, только для того, чтобы извиниться. Где же он был, когда поливал ее грязью. Она повернулась к нему и сказала: — Если ты надеешься на то, что я тебя прощу? То глубоко ошибаешься. Так что вали отсюда. — Рокбелл сделала новую попытку уйти. Но Эдвард не дал ей этого сделать. Он потащил девушку за собой, подальше от ненужных зрителей. Эд не обращал внимание на возмущение блондинки и завел ее в пустую мастерскую. Запах машинного масла тут же проник в нос химика, и он слегка поморщился. Эдвард развернул девушку к себе лицом и столкнулся с пылающим гневом голубыми глазами. — Ты оторвал меня от работы! Совсем рехнулся? — Возмутилась она. — Уходи! — Я не уйду, пока мы не поговорим. Прошу тебя дай мне время все объяснить. — Попросил Эдвард. Уинри стояла и молчала. Задумалась. Блондинка смотрела на химика. Похоже его слова были искренне. В янтарных глазах Эда читалось раскаяние. Однако последняя встреча в лаборотории, оставила после себя много горечи. И после того, как Уинри написала заявление об уходе, Эдвард не очень спешил искать ее. Если бы он еще тогда осознал это, то возможно голубоглазая и простила. Но ни теперь. И тут в голове Уинри зародилась мысль. Она оплатит ему его же монетой. Он назвал ее продажной женщиной. То пусть получает. Голос, которым блондинка заговорила звучал насмешливо: — Время говоришь. Ну чтож, я дам тебе его. Правда за него тебе придеться заплатить. Одна минута — сто баксов, две минуты — двести, а если десять, то тысяча. — Уинри заметила, как выражение его лица изменилось и продолжила: — Что? Слишком дешево? Ну извините, мистер, что есть, то есть. Здесь люди пользовались моими услугами и все остались довольны. — Я же сказал тебе, что был неправ. Те фотографии оказались подделкой. Эмбер специально сделала это, чтобы нас разлучить. Я с тех пор корю себя за те слова, которые наговорил. И повел себя, как ревнивый дурак. Поэтому пожалуйста, прости меня. — Умоляюще посмотрел на блондинку Эдвард. — Если тебе станет от этого легче, то прощаю тебя. Надеюсь, что после этого ты исчезнешь из моей жизни. Слова Рокбелл повергли Эда в шок. Он ошарашенно посмотрел на нее. — Ты ведь это несерьезно, Уинри? — Осторожно спросил Эд. — Вполне серьезно. — Твердым голосом сказала она. — Ты думал, что после твоих слов, я к тебе вернусь? Но ты ошибся, дорогой. Химик нахмурился и заскрипел зубами. «Вот упрямая, ведьма.» Подумал Эд. Старший Элрик надеялся, что после разговора, они снова будут вместе. Но блондинка послала его куда подальше. Химик почувствовал, что закипает. — Ты уверенна в том, чтобы я ушел, Уинри? — Холодно поинтересовался Эд. — Абсолютно. Мне не нужен мужчина, который меня не ценит. — Отлично. — Горько усмехнулся Эд. — Знаешь, мне тоже надоело бегать за тобой. Будь проклят тот день, когда я взял тебя в лабороторию. — Эдвард развернулся и поспешил покинуть мастерскую. А Уинри после его ухода переваривала каждое слово химика. В голубых глазах появились слезы, но не от обиды, а от того, что не смотря на долгую разлуку, она поняла, что любит Эда по настоящему. И в эту секунду Уинри испугалась, что эта встреча была последней в их жизни. Альфонс, заметив старшего Элрика, прервал разговор с одним из жителей. По мрачному лицу Эда было видно, что разговор с Уинри не задался. Химик даже не взглянул на младшего брата и, пройдя мимо него, бросил: — Идем, Ал, я не желаю ни единой минуты оставаться здесь!