Таманская 104

Нищета и порок. Сопляки-голодранцы Найти в сущности прок Собрались. Оборванцы Решили, что только в могиле Кто час побывал, Сможет столько найти Превесёлых забав, Сколько нет в целом мире. Малюточку Франца в землю́ закопав, Понеслись голодранцы резвиться на час, А после уже и про кроху забыли, Под игры и крики со смехом попав. Франц уснул мертвым сном, А проснулся – глядь вкруг! – Так там пряничный дом, И бегут от порук Толпы крошечных эльфов. Он, сошедши с холма, Понял – сам не от предков, Сам стал маленьким эльфом В большом колпаке, В зелёной жилетке: «Сработало!». Детки, Вы слушайте дальше, что я говорю. Наш маленький Франц прямо к Санте пошёл, Тот принял малютку весьма хорошо, Пока не затеял скакать и играть: «За то те сто розог, изволь получать». Пропали все радости, славы ушли, И плакал, и звал, но к нему не пришли. Разрушили маленький домик для счастья, Не желая спасти, проявить в нём участья. Нету мира простого, где всё хорошо, Либо просто, но плохо, либо благо сквозь зло. После мальчик трудился, работал исправно, Из-под рук выпуская игрушки. И зависть Кострищем зелёным вовсю разгоралась: Всю жизнь ему не было, всю жизнь не хватало, Теперь же другим всё своё отдаёт: И кукл, и кареты, и стада баранов, И книжки, машинки, солдатиков роты – Всё-всё забирают чужие уроды. Весь год он работал, осунулся, взмяк, Тогда Санта взял, головой об косяк, И выкинул к тем, кто работу до срока Закончить не смог, не усвоил урока. И маленький Франц безжизненной куклой Свалился на груду малюток костей, Остался лежать, где вся комната в угле, И где никогда не бывает гостей. Послушайте, дети: ведь нет в мире блага, Какое легко вы смогли бы достать. Во всём только труд. Вроде только полшага Осталось пройти, и вот – можно хватать! Но стоят на пути Зависть, жадность – пороки, Что тебе, милой крохе, Предстоит обойти. Чуда нет, ты запомни, Но в тебе есть огонь. Хоть возможности скромны, Счастье выгрызи с кровью И добро узаконь.