Таманская 104

Кто мы? Мы голос заточенья, Проводники увядших душ. Ведя во гроб, в тюрьму мученья, Не покидаем ихних уш. Владетели мы своих судеб? О нет, такие ж, как они: Тая от них, что с ними будет, Свои досчитываем дни. И, ненавидя Баха, немцев Других, каких он воспитал, Встречаем у ворот чеченцев, И венгров, и славянский клан. «Играя музыку уродов, Мы предаём своих друзей!» Аккордеон, раздвинув дышло, Упал, а с ним хозяин, чей Рёв предсмертный рвано вышел. За ним кларнет упал, гудя. Малыш босой воскликнул звонко: «Не позабуду вас! Любя, Я понесу обра́з в могилу» И перервал свой детский голос Посередине бытия. Стоя́ за дирижёрским пультом И из-за слёз не видя нот, Дрожа, кричала «ritenuto» И совершала поворот Проклятой партии скрипачки, Давно упавшей на гобой, Воскликнувшей чуть слышно «ой» Пред роковым своим мгновеньем. За нею вслед упала флейта, Окончив тем свою судьбу. В последний раз я, крикнув «lento», Взглянула в небо, в пустоту. Смешались строки пред глазами, И зашумел камыш родной. Умытая реки слезами, Её прозрачною росой, Я знала, что ещё немного И не увижу больше лиц Друзей, товарищей, которых Похоронила в Аушвиц.