Над Соммой спокойно в Кровавый апрель

Лишь солнце над Соммой поля озарило, Лишь чайки мелькнул серебристый полёт — Любимец валькирий, глава эскадрильи, Барон на охоту с рассветом идёт. Лазурью и золотом блещет на шее В сраженьях заслуженный "Пур ле Мерит", На поле так дышится утром вольнее, И юность так ясно в душе говорит… И, нежно рукой фюзеляжа коснувшись, Он снова в кабине, в привычном седле. Взлетает — и, с воздуха вниз оглянувшись, Любуется блеском росы на земле. И, молча очки поудобней надвинув, Уходит Рихтгофен на битву опять — Корсар так, скалистую бухту покинув, Чрез волны стремится удачи искать. Судьба никого не балует отсрочкой, И биться готовы уже корабли: Врага — как и сам он, бойца-одиночку — Барон замечает в рассветной дали. В смертельной кружась с англичанином пляске, Ему обещает он пламя и кровь — А вместе с азартом, ребячески-страстна, Не ярость в душе, но к полётам любовь. И, тщательно целясь, чтоб бить поточнее, Прекрасен в охотничьем Манфред жару: Глаза уж искрятся, и щёки краснеют, И снежный волнуется шарф на ветру. Свечой "альбатрос" ярко-алый взовьётся, И пули его застучат, как капель… И "сопвич" горит — а барон усмехнётся: Над Соммой спокойно в Кровавый апрель! Врага до земли он любезно проводит, К прицелу приникнет, британца добив, И в небо лазурное резко уходит — Опять проблиставши, опять победив! …Сверкают на солнце кровавые крылья, И ровно мотор, торжествуя, поёт: То Манфред Рихтгофен к своей эскадрилье, К друзьям на посадку с победой идёт.