Самый лучший снеговик

Несколько солнечных лучей настойчиво пробивалось в комнату, мягко скользя по полу и кровати. Рольф, открыв глаза, на секунду снова их зажмурил из-за света, лившегося ему на лицо. Немного к нему привыкнув, Скамандер полностью открыл глаза и повернулся к его все ещё спящей жене. Луна выглядела такой умиротворенной и спокойной, что Рольф не удержался и нежно провел рукой по её светлым волосам. Несмотря на то, что прикосновение было практически невесомым, Луна все равно его почувствовала сквозь сон и зашевелилась. Спустя несколько мгновений на Рольфа смотрели её большие глаза, все ещё довольно сонные. — Доброе утро, — пробормотала она, уткнувшись лицом в подушку. — Доброе. Как спалось? — Отлично. Мне кажется, я сегодня даже не ходила во сне. — Это хорошо. Значит, у тебя точно должна быть энергия на запланированную прогулку с детьми, — улыбнулся Рольф, вспомнив, с каким возбуждением Лоркан и Лисандер недавно обсуждали предрождественский выходной, который они собирались провести только вчетвером. — Кстати, о детях. Что-то я их не слышу, — заметила Луна, снова поворачиваясь к нему лицом. — Они собирались встать сегодня пораньше, чтобы успеть как можно больше дел и игр. — Я пойду проверю, — решил Скамандер, сбрасывая с себя одеяло и опуская ноги на мягкий ковёр. Обув тапочки и поправив пижаму, он вышел в коридор и прислушался. Казалось, что в доме было тихо, и Рольф решил, что близнецы сидят у себя в комнате. Так и оказалось. Толкнув дверь, мужчина увидел, как его сыновья сидят на широком подоконнике и шёпотом что-то обсуждают. Заметив отца, они тут же замолчали и слезли на пол, идя к нему навстречу. — Привет, папа! Вы с мамой уже проснулись? — заговорил Лоркан. — Доброе утро. Да, мы уже проснулись. Вы, как я вижу, уже давно не спите. Кажется, вы обсуждали что-то важное. Я вам не помешал? — Мы обсуждали, что подарить вам с мамой на Рождество, но мы можем договорить и потом. — Тише, Лисандер! Мы не должны говорить папе с мамой, что думаем о подарке для них, чтобы это стало сюрпризом! — Но почему? — не понял тот, смешно нахмурив брови. — Мы ведь всегда дарим им что-то на Рождество, значит, они уже знают об этом, так что это не может быть сюрпризом. — Ох, ладно, я потом тебе объясню, — тяжело вздохнул Лоркан, выразительно указав взглядом на отца. — А сейчас нам нужно поторопиться, иначе весь снег растает. — Снег? — спросил Рольф, до этого наблюдавший за ними с лёгкой улыбкой. Близнецы, переглянувшись, ухватили его за обе руки и повели к окну. За ночь улица перед их домом изменилась почти до неузнаваемости. Всё покрыл белый пушистый снег, отражающий от себя искрящиеся лучи солнца. Рольф замер, наслаждаясь этой красотой. — Вот, как раз к Рождеству выпал, — довольно сказал один из мальчиков. — И мы уже решили, чем займёмся после завтрака. — И чем же? — Мы устроим соревнования на лучшего снеговика! — И вы с мамой будете нам помогать!

***

— Нет, папа, это не такие ветки. Посмотри, какие ветки нашла мама для Лиса. А нам нужны ещё лучше, чтобы победить, — заявил Лоркан, придирчиво крутя в руках ветки, принесенные отцом. — И нос. Снеговику нужен нос. — Хорошо, я поищу ему нос, — смиренно кивнул Рольф, поворачиваясь в поисках чего-нибудь полезного. Он ещё не успел ничего найти для носа снеговика, когда заметил, что Лисандер вдруг запнулся за какую-то корягу, торчащую из-под снега, и, чтобы не упасть, привалился к разлапистой ели, росшей рядом. Ветки ёлки, присыпанные снегом, закачались, и с них рухнул целый искристый водопад из снежинок. Лисандер успел отскочить в сторону, а вот Луна, собиравшая возле дерева ветки, — нет. Спустя несколько секунд на месте, где стояла Луна, оказался снежный человек. Из руки у него торчал пучок веток, а в остальном же он представлял собой идеальную снежную фигуру. Лоркан посмотрел на неё, потом на своего снеговика, затем на снеговика брата и вынужден был признать: — Лучший снеговик — это все-таки мама. Она целый снежный человек. Лисандер согласно покивал, а Рольф, с трудом сдерживая смех, бросился откапывать жену. Снеговик из неё, конечно, получился хорошим, но без кучи снега на голове она ему, все-таки, нравилась больше.