Судьба Хартфилии

Я прислонилась к холодному стеклу окна. В голове бессвязно крутились разные мысли. Глаза то и дело закрывались. Сквозь подступавшую пелену сна, я отчётливо слышала какие-то разговоры и шум идущего поезда. Напротив меня сидел Лекс. Он сложил руки на груди, лицо его было спокойно, веки прикрыты. Буквально через три часа, мы должны будем прибыть в город, с которым была связана вся моя жизнь пол года назад. Я решила наведаться в наш домик в горах… Раз Матис сказал убираться оттуда, значит в дом могли заявиться… Кто мог заявиться? Наверняка, какие-то недоброжелатели. Я волновалась за старика. От него не было никаких вестей, с того момента как я приехала в Магнолию. Ещё эта ситуация с Рейной… Я совсем запуталась. Мне казалось, что мой мозг уже должен взорваться, от такого количества копошащихся там мыслей. Но совсем скоро я уснула, убаюканная мерным шумом поезда и добавившимся к нему шумом дождя. Я не помню, что мне снилось. Но я чувствовала себя тревожно и не комфортно. Неожиданно для себя, я проснулась. Точнее меня разбудили. Мои глаза резко распахнулись и я услышала свой хриплый после сна голос: — Мы не успеем… Чуть придя в себя после сна, я оглянулась: Лекс держал меня за плечо и серьёзно смотрел мне в глаза, остальные пассажиры вагона, как-то странно косились на нас. — Пошли, — сказал он коротко и посмотрел на меня, будто хотел убедить в чём то. Я ещё раз оглянулась. Поезд ещё шёл. Дождь всё ещё тарабанил по стеклу. Лишь кучка вылупившихся на нас пассажиров не давала мне покоя, и фраза сказанная мною после того, как я очнулась ото сна. Я молча вложила свою руку в его большую и тёплую ладонь, и позволила увести себя из вагона, как оказалось в вагон-ресторан. Он заказал нам по чашке кофе, расплатился, забрал заказ и лишь сев рядом со мной за крохотный, для его накаченного мускулистого тела столик, задал вопрос: — Что тебе снилось? — его голос звучал спокойно, но я уловила какие-то горькие нотки в нём. Я подняла на него глаза. Честно говоря, я ничего не помнила о сне. Я лишь помню ощущения. Я отвлеклась. Его глаза… Это лицо. Сейчас он смотрит на меня серьёзно и обеспокоенно. Я попыталась сосредоточится на вопросе: — Я не помню, — честно ответила я, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. С обеспокоенного на хмурое. Наступает пауза. Я молчу, внимательно смотря на него. — Ты разговаривала во сне, — наконец выдаёт он. — И что же я сказала тебе, пока спала? — интересуюсь я и замечаю, что в голосе совсем не к месту появились игривые нотки. — Ничего хорошего, — сухо отрезает он, не замечая моего тона. Он отстранённо смотрит в окно и его руки внезапно напрягаются, ладони сжимаются в кулаки. Если бы у него в руках сейчас был какой-нибудь предмет, он раздавил бы его, даже не заметив. Я поёживаюсь от его фразы. Похоже сейчас он ещё раз сообщит, что мы находимся в более худшем положении, чем готовы признать. — В своём сне ты предсказала, что нас ждёт… — он горько усмехнулся и перевёл взгляд со окна на меня, — и в прочем, ты сама слышала концовку. Я пытаюсь ему улыбнуться, хотя выходит слабовато. — Мне могло присниться всё, что угодно. Я думаю нам не стоит опираться на моё больное воображение, чтобы делать выводы касательно нашего будущего. На нервной почве и не такое может приснится. Это просто кошмар. Он мотает головой. — Я думаю мы сможем проверить, вещий ли это сон. И если это так, то беды не миновать. Мы живём в мире магии. Здесь никогда не происходит что-то просто так. — И как же? — задаю я один единственный вопрос. На душе и без того противно. Когда душевное состояние можно охарактеризовать словом «хреново», хуже становится, лишь если обсуждать насколько плохо. — Ты сказала, что от дома Матиса осталась только груда обгоревших обломков и пепел. Я пожала плечами, не хотелось даже думать о том, что сон может быть вещим. Я его даже не запомнила. Внезапно поезд резко стал тормозить. — Мы подъехали? — озвучила я вопрос, удивлённо вглядываясь в окна, но за стеклом был серый пейзаж из бесконечного поля и леса. Мы встали из-за стола. Тут послышался оглушающий скрежет и шум. Из соседних вагонов донеслись крики людей. В вагоне ресторане началась паника. Мы с Лексом переглянулись и ринулись в свой вагон. Тут царил хаос. Люди в панике выбегали из остановившегося вагона, кто-то разбил окно и выбирался прямо из него. Снова послышался ужасный скрежет. Я прислушалась. Звук доносился сверху. Похоже на то, как если бы по крыше вагона возили огромный меч. Я кинулась к окну, чтобы попытаться выбраться на крышу и на миг замерла. Вдалеке виднелся город. Сейчас был вечер, но было ясно, как днём. Над городом плясали алые языки пламени и поднимался черный столб дыма. Всё выглядело так, будто в городе постаралась одна из команд Хвоста феи. А точнее моя команда. Но мы то к этому, точно не причастны. Значит это какие-то другие маги, обладающие разрушительной силой. И всё что творилось, явно не просто так. Я разозлилась. Наверное мои карие глаза, сейчас потемнели и казались почти чёрными. Я подставила ногу на подоконник и ухватившись за верхний край окна, подтянулась наверх. Развернувшись, я посмотрела на крышу. Недалеко от меня, на крыше находилась какая-то чёрная фигура, что, как я и предполагала, везла мечом по металлу крыши. Схватившись за железный выступ и закинув ногу к крыше, я наконец забралась на неё. Следом за мной на крышу влез и Лекс. Он тоже был не в восторге от происходящего. Маг, что извлекал столь отвратительный звук, наконец отвлёкся и поднял голову. Он посмотрел на нас в упор. Волшебник был облачён в загрубевший кожаный жилет, старый, местами оборванный плащ, тёмные брюки. Лишь сейчас я обратила внимание, что в руках кроме меча, он за шкирку держит, какую-то сгорбившуюся фигурку. Сначала я подумала, что это животное. Лекс и волшебник, стоявший уже почти подле нас, странно уставились друг на друга. — А я тебя помню, — наконец произнёс Дреер. Я удивлённо перевела взгляд с незнакомца на громовержца. Незнакомец ухмыльнулся, я вгляделась в его лицо. Может быть я его тоже знаю? В свете отдалённых всполохов огня, невозможно было заметить бледность кожи и усталый взгляд, зато отчётливо были видны мелкие морщинки, уродливый шрам на щеке и горящие некоторым безумством, глаза. Я сощурилась. Нет, я не знаю этого лица. Едва я изучила незнакомые черты лица и пришла к выводу, что знать не знаю кто перед о мной, всё моё внимание переключилось на сгорбившуюся фигуру подле этого человека. И тут я пришла в ужас… Это был человек. Нечто, что издалека показалось мне животным, оказалось истощённой, сгорбленной фигурой седовласого старика. — Кто это? Отпусти его! — выразительно сказала я, угрожающе посмотрев на мага. — Уже и не узнаёшь? — ехидно кинул он мне и буквально швырнул фигуру человека на пол. Существо, что человеком, язык не поворачивался назвать, упало навзничь, лишившись поддержки. Я подбежала к нему и упала перед человеком на колени. Краем уха я услышала, как Лексус беседует с магом. — Я думал, что ты умрёшь, — сказал блондин холодно. — Не в этой жизни! Тогда я просто отключился, — скорее скалясь, чем улыбаясь, ответил ему противник, — а я смотрю, ты не забыл таки название моей гильдии. — Пришлось вспомнить, — мрачно произнёс Дреер, но вдруг чему то улыбнулся и добавил, — я помню ты говорил мне, что встретив Зена, я умру? Так вот он я, пока живой, как видишь. — Мне нравится твоя формулировка, — не единый мускул не дрогнул на лице волшебника, при упоминании о Зене, — ПОКА живой. Я отвернулась от них, сосредоточившись на старике. Кожа на нём вся скорчилась и посерела, обтянув худую фигурку, словно живой скелет. Я усилием воли протянула к нему руки и приподняла голову к себе лицом. Человек лихорадочно смотрел на меня в упор, сухие губы вяло шевелились, а дыхание то и дело грозилось остановиться. Я внимательнее всмотрелась в него и меня прошиб холодный пот. Это был не кто иной, как Матис. Только очень старый… Человек не может постареть на столько, за столь короткое время. Это определённо действие магии, или заклятья. В отчаянии я обернулась назад, но магов и след простыл. Парни уже сражались вдали от меня. — Оставь его, ты всё равно ему уже не поможешь… — раздался над мной низкий женский голос и меня отбросило в сторону. Сильно приложившись головой об крышу вагона, я зашипела от боли. Но стараясь не терять времени, я поднялась и встала в боевую стойку. Рядом со мной стояла взрослая волшебница с короткими тёмно зелёными волосами. Она пнула старика в живот, откинув его в сторону края крыши вагона. Из Матиса вырвался хриплый стон. Я застыла в ужасе. Из меня чуть не вырвался крик. Я хотела кинутся к нему, но понимая, что не успею, призвала Овна. Она сделает его падение максимально мягким. Решив проблему с волшебником, я переключилась на тёмную волшебницу. Она как раз неслась на меня с тёмно зелёным огнём в руке… Задохнувшись от возмущения, я еле успела прикрыть тело руками. Занесённый ею удар пришёлся прямо по руке. Руки разгорелись огнём, словно их облили кислотой. Слава Фейри, разъедающий всё подряд огонь, в основном пришёлся на длинные перчатки, что мне захотелось надеть сегодня. Я заставила себя забыть про боль и мысленно призвала Водолея. Вот пусть отвлечёт эту бестию, пока я облачаюсь в доспех…