***
Медленно открыла глаза. Заметила перед собой Лексуса. Краем глаза уловила его движение. В принципе утро в этот день было бы прекрасным, вот только надо учитывать вчерашние события и место пребывания на данный момент. Всё тело ломит от ночи на этой соломе. В полной тишине, (исключая слабое попискивание птенца в углу), встретилась взглядом с блондином. Синева его глаз поразила меня. В его очах я заметила ТАКОЕ удивление смешанное с заинтересованностью, что невольно хихикнула. — Что ржешь? По глазам вижу, что всё можешь мне объяснить, — Ну вот, стоит человеку открыть рот, как всё впечатление о нём меняется! Грубиян! — Рассказывай давай! — не выдержав той проницательности, что была в его взгляде, захотела всё добровольно рассказать. Но, чёрт! Как мне всё ему объяснить? Я же попала в такую дурацкую ситуацию… Я же влипла по уши… По уши? Блин, я до сих пор в костюме крольчонка? Моментально, занесла руку над головой, сняла ободок с ушками и уже открыла было рот чтобы всё объяснить. — Болельщица, это чё за прикид? Что ещё за тон? Опять назвал болельщицей… Убью. — Не называй меня так! У меня имя есть между прочем! Хам. И вообще с какой такой радости я должна перед тобой отчитываться? А я ему ещё раны вчера обрабатывала. Тоже мне, благодарный… — ляпнула не подумав, сделала выразительную — «обиженную» моську и отвела взгляд в сторону. Увидела птенчика и по какому-то странному порыву, подхватила его на руки, и начала гладить, приговаривая: — видишь, дядя, сидит и хамит, я ему ничего не скажу. После, заткнулась, поглаживая белоснежные перья. Что будет если прилетит его чокнутая мамаша, которая вчера меня сюда скинула?***
Понаблюдал за пробуждением блондинки. Потом около минуты мы смотрели друг другу в глаза. На ярком свете глаза девушки были миндального цвета, зрачки сузились и казалось, она смотрит на меня с выжиданием. Потом она вдруг рассмеялась. Опешив, спросил (грубовато получилось): — Что ржешь? По глазам вижу, что всё можешь мне объяснить, — светловолосая напряглась, решил повторить просьбу: — рассказывай давай. С минуту смотрел, как меняется её лицо, а ведь главное ещё ни слова мне не сказала, потом она вдруг сняла с себя «уши». Вспомнил про то, как она одета, просто поинтересовался: — Болельщица, это чё за прикид? — и тут она мне выдала ТАКОЕ, что волосы дыбом встанут. Во —первых сказала, что я оказывается хам. Во- вторых наотрез отказалась пояснить мне всё. А потом, оказалось, что она мне помогла. Я теперь что мучиться от незнания должен? Я по её мнению совсем никто? Как я вообще блять, в этом гнезде оказался-то? Что она здесь делает? Как она здесь вообще появилась? Всё. Я запутался вконец. Я точно схожу с ума. С бешеными глазами посмотрел на блонди. За кого она меня вообще принимает? Что она такая спокойная? Будто каждый день в гнезде просыпается! Всё, достала. Резко вырвал из её рук птенца и швырнул куда-то в сторону. — Ты что вообще меня за пустое место держишь? Ты совсем с катушек съехала? — то ли прорычал, то ли проорал в порыве резко накатившего гнева. С яростью посмотрел на девушку. Она вдруг кинулась к краю гнезда, как мне показалось чуть не свалившись. Я скорее инстинктивно кинулся к ней, удержав за талию и, взглянул в пропасть. Там вдалеке камнем вниз двигалось белое пятно. Потом вдруг затормозило и полетело в сторону. До меня дошло: я выкинул птенчика, чуть его не убив. Прежде чем успел что-то сказать или сделать, меня ослепила боль на щеке. Она дала мне пощёчину. — Ты что наделал? А если бы он разбился?! Ты… Ты бесчувственная скотина. Кретин, — вот ты кто… — заорала златовласая и бессильно рухнув, заплакала. Я положив руку на больное место, где сейчас щека горела огнём, медленно, всё ещё пребывая в шоке, пришёл в себя. Да Лекс, ты действительно, кретин. Сначала с какого-то перепугу, выкинул бедную птичку, всё утро грубил блонди, теперь довёл её до слёз. А ведь она тебе ничего не сделала. И как неприятно тебе осознавать, она права. Не выдержав её слёз. Сел рядом и поглаживая по голове понёс какую-то ахинею: — Глупая. Ну чего же ты ревёшь? Ничего не случилось. Да, я дурак. Но, оно же случайно как-то вышло… Нет, ну ты тоже пойми меня. Проснулся в гнезде. Как бы это смешно не звучало… Под боком ты. В костюме зайца, кролика? Отказываешься мне рассказать, что вчера было. Как я сюда попал. Как ты сюда попала. Я может вообще подумал, что чокнулся? — поднял на неё взгляд. Сидит, глаза от слёз всё ещё блестят, на щеках мокрые дорожки, румянец проступил, внимательно, искренне на меня смотрит… И тут, от её вида у меня просто крышу, как будто снесло. Единственный способ заткнуть или успокоить девушку для меня всегда был поцелуй. Наклонил лицо поближе, аккуратно взял её за подбородок и легонько прикоснулся губами к опешившей девушке. Её губы такие солёные от недавних слёз и в то же время сладкие, выбили из меня рассудок. Медленно, чтобы не напугать, начал её целовать. Провёл языком по нижней губе, слизывая последнюю слезинку и чувствуя, что девушка расслабилась, и вроде не отстраняется, углубил поцелуй. Страстно её целую, замечаю, что волшебница пытается неопытно отвечать, удивляюсь и полностью теряю здравый смысл. Золотоволосая просовывает пальцы в мои волосы, немного их сжимая и сильнее притягивая меня к себе. Я поддаюсь. Ставлю одну руку на солому, тем самым опираясь. Девушка прогибается, ложась подо мной, я же нагибаюсь над ней и нехотя прерываю умопомрачительный поцелуй. Вижу лёгкий румянец, затуманенный взор карих очей, довольствуясь результатом, поднимаясь, сажусь. — Это спонтанно вышло. Ты там не переволнуйся, если что. — Ага, — выдавила из себя. Усмехаюсь. — А теперь может расскажешь что всё-таки произошло? — Да… После всего, что она мне рассказала, с трудом верится, но похоже это правда. Долго смеялся. Выяснили, как она прошла через барьер. Я на звёздных духов не ставил. А судя, по её рассказу, она была внутри часов. Барьер и пропустил. Потом я выяснил, что девушка растянула ногу, ходить может, только прихрамывает. Кстати, рассказал ей, что я тренировался. Теперь, решил наконец покинуть это странное место. — Мы телепортируем! — заявил я ей. — Как? — спросила она меня невинно хлопая глазами. — С помощью моей магии. Не боишься? — вертит головой. — Тогда иди ко мне на руки. — Это ещё для чего?***
— Это ещё для чего? — спросила я моментально краснея. — Во первых, ты ходить не можешь, во вторых, если ты будешь рядом стоять, моя магия тебя не захватит. А так она нас вместе перенесёт. Ты, что смущаешься? — Ничего, — буркнула я, делая шаг в его сторону, оступилась и буквально упала ему в объятия. Который раз за день покраснела. Взгляд его какой-то нежный. Или мне так кажется. — Неуклюжая, — улыбается мне, подхватывает на руки и в следующий момент нас покрывает золотое сияние с бесчисленным количеством маленьких молний. Испугавшись, вздрагиваю. Лексус меня крепче прижимает. — Не бойся, — поначалу меня словно покалывают маленькие иголочки, позже приходит тепло разливающееся по телу. Миг, и мы у подножия горы. Где, как предполагалось, находится поставленный Лексусом, барьер. Маг аккуратно опустил меня. Я ему в благодарность тепло улыбнулась. Почему же мне с ним так спокойно? Он оказывается хороший. Громовой убийца драконов снял защитное заклинание, потом снова поднял меня на руки, (не смотря на все мои протесты…) И понёс к деревне. Мне лично, хотелось узнать, куда подевалась моя команда. К середине пути я всё же уговорила блондина опустить меня на землю. (Хотя мне кажется, я просто надоела ему своим нытьем, брыканием и ерзанием.) Он всё же подал мне руку и я стараясь поменьше прихрамывать, и не наступать на больную ногу, покорно пошла бок о бок с ним, в селение.