Лимоны

Трое закадычных друзей сидели в кабинете у Кораблёва и старательно пытались сосредоточиться на работе. Встретиться и обмозговать будущий допрос со всеми тонкостями было конечно решением не из лучших, так как разговоры их то и дело скатывались в сторону совершенно далёких от работы тем. Мария, взяв на себя роль самого ответственного, пыталась постоянно наставить Федю и Лёню на прежний путь, но со временем бросила эту затею. — Марья Сергеевна, а что у вас сегодня на ужин? — Невзначай поинтересовался Курочкин, не отвлекаясь от защиты своих воображаемых ворот от соперника по игре в пальчиковый футбол. — А ты с какой целью спрашиваешь? — Усмехнулась Маша, собирая бумаги в папку. Все равно уже не работают! — С целью напроситься к вам покушать сегодня. Вон Кораблёв тоже за! Швецова с удивлением посмотрела на мужчин и засмеялась снова. — Мальчики, в вашем возрасте вас жены должны кормить! — А то вы не знаете, что, — тут Кораблёв, отвлекшись, получил гол в свои ворота, — ах ты черт! Ну и отстань тогда… Так вот, Марья Сергеевна, наши жёны укатили на курорт, вам ли не знать. Некому нам харчи готовить! — Маш, ну что тебе стоит двух несчастных оперов покормить, а? — Федя показательно вздохнул, чем вызвал у Марии улыбку. — Ладно, поехали. Заодно поможете в магазин сходить, а то у меня в холодильнике мышиные останки, да и то не факт. — Кстати, а может ещё и Платонова позовём? Ну раз уж идёт такая пьянка… — Неожиданно предложил Леонид. — Ой нет, давайте лучше не будем, — покачала головой Швецова, чем крайне удивила оперов. Что, не понравился? — Марья Сергеевна, а что это ты так категорична? Вы вроде нормально общаетесь. Или он с приветом? — Да нет, он хороший, — пожала плечами Мария, — просто… Хмурый вечно какой-то, неразговорчивый, не улыбается. Не думаю, что он будет сильно рад приглашению, зачем смущать человека? Платонов, совершенно случайно стоявший под дверью с бумагами, приготовленными для начальства, услышал это и напрягся. Обсуждают… Как же, тёмная лошадка коллектива, новичок, непривычно хмурый москвич для их сплоченного коллектива. Олег старался не высовываться, ни с кем не общаться, но в то же время быть угодным. Кажется, Маше такое не слишком пришлось по душе, а вот про остальных мужчина и думать не хотел. К нему как к работнику никаких претензий, а дальше хоть трава не расти. — Вечер добрый, — он постучался в кабинет, решив, что нечего больше стоять под дверью, — можно? Я документы принёс. Мария внимательно осмотрела вошедшего, про себя надеясь, что он не слышал их разговора, а подошел только сейчас. Иначе неудобно будет… Всё-таки они вместе работают, нехорошо человека обсуждать за его спиной. Тем более, что Маша правда считала, что он не так плох, как может кому-то показаться. Вся эта серость наверняка имеет свою причину. Какую Швецова пока не знала, но тем не менее не считала, что с Олегом не о чем общаться. Напротив, ей бы очень этого хотелось… — Заходи, Платонов! — Поманил его Леонид. — Все сделал? — Да, так точно, — сухо ответил мужчина, — могу идти? — Разумеется, время уже вон… — Кораблёв и Курочкин поочерёдно подали Олегу на прощание руки. — До завтра! Мужчина сдержано кивнул и поспешил покинуть их тёплую компанию. — Машка, хватку теряешь! — Схохмил Фёдор. — Где это видано, чтобы на тебя новый мужчина даже внимания не обращал! — Федя! — Одернула его Швецова. — Может он женат. Да и вообще… Не суй свой любопытный нос к человеку в душу, а то я тебя знаю. Поехали уже! А то с моими темпами готовки я вас только к следующей зиме накормлю. *** Платонов вернулся домой раньше, чем во все последние дни. Не сказать, чтобы это его сильно радовало. Дома было делать объективно нечего, убогая квартирка давила своими пожелтевшими обоями, которые кое-где были подраны кошкой прошлых съёмщиков. Олег изначально не хотел оставаться здесь, но цена была крайне заманчивой, да и откровенно говоря ему было всё равно, где спать. Перекантоваться какое-то время можно было даже в не самом лучшем уголке, поэтому выбор пал на эту студию в девятнадцать метров. В тесной, унылой обстановке он жил уже примерно месяц, не зацикливаясь на днях и числах. Для него летоисчисление началось полгода назад, когда он вернулся с кладбища, где прошли похороны самого дорогого человека на планете. Тогда его старая жизнь кончилась, давая начало новой. В ней он сменил город, работу и зарекся больше никогда не подпускать к себе людей. А они в сером, как и его лицо, Петербурге как назло оказались очень доброжелательными, сразу же попытались наладить контакт и сблизиться. Принято у них, видите ли. Олег был бы и не против дружить, но боль, сидящая внутри, была настолько велика, что он ничего не мог с собой поделать. Люди, называвшие себя его друзьями, даже не пришли поддержать. Ни словом, ни делом! Даже узнав о том, что он уезжает, ни один из них не поднял трубку и не позвонил. Это ранило Платонова ещё больше. А ведь казалось были так близки… Переехав в новый, доныне нелюбимый город, Олегу надо было заново искать смыслы не жить прошлым и двигаться вперёд. Одному было несладко, один в поле не воин. Но выбора у Платонова не было. Будучи сильным человеком, он ежедневно старался возвращаться к привычной жизни, не уходя в себя. На прикроватной тумбочке одна-единственная рамка с фотографией, где они счастливые и загорелые стоят в обнимку на одном из курортов. Олег понимал, что это лишнее, что это будет бередить ему рану, которая все еще ныла всякий раз, когда он приходит домой. Но убрать не поднималась рука. Тоже самое было и с кольцом… Именно поэтому на его руках всё время были кожаные перчатки без пальцев, что тоже удивляло новых коллег. — А… зачем? — Когда-то поинтересовался вездесущий Курочкин, которому вечно надо было знать всё и даже больше. — Да пистолет держать удобнее, привык, — ответил на автомате Олег и уткнулся в монитор компьютера. Никто никогда не узнает. *** Толкая по рядам супермаркета наполненную почти до середины всяческой лабудой тележку, трио без конца хихикающих друзей шло вперёд. До продуктов они пока ещё не добрались, но зато успели набрать кучу ёлочных игрушек для своих кабинетов. Со стороны по ним никак нельзя было понять, что они взрослые, работающие на ответственной работе люди. — О! — Курочкин затормозил у одной из полок с новогодними костюмами. — Давайте купим копилку в виде козла! — Курочкин, ты что там копить будешь? Поручения следователей, которые на тебе висят уже сто лет? — Отдернул его Леонид. — Та-ак! — На их беду это услышала Швецова. — И каких это следователей поручения ты не выполнил до сих пор, а, шопоголик? — Марья Сергеевна, до нового года все успеваю, клянусь! — Заверил её Федя и поспешил уйти подальше от полки с копилками. Они двинулись дальше, чтобы наконец-то добраться до еды и поесть сегодня, а не завтра. Набрав продуктов словно на роту голодных солдат, троица наконец-то добралась до кассы. Встал вопрос, кто же будет платить за эту подростковую продуктовую корзину, из которой Маша так и не смогла выкинуть чипсы. — Вам что, пятнадцать лет? Гадость всякую понабрали! — Укоризненно покачала головой Швецова, выкладывая на ленту по порядку продукты из тележки. — Машка, не нуди, ну вкусно же! — Отмахнулся от занудной Марии Леонид. Она поворчала для проформы ещё немного и успокоилась. Действительно же вкусно! Иногда можно…