Ночное откровение

Долорес тихо ступила на лестницу. Она надеялась никого не разбудить, ведь завтра важный день и вставать нужно рано. Девушка сама очень переживала и не могла уснуть из-за этого, так ещё и мама что-то невнятное бормотала во сне. Все очень волновались, а особенно маленький Антонио, которому завтра предстоит пройти церемонию получения дара, но спал он крепко, лишь иногда громко вздыхая и дёргаясь. Утром он встанет и начнёт говорить о том, что не хочет и боится получать силу, но все будут слишком заняты подготовкой и тогда он пойдёт прятаться ото всех. Долорес понимала его, ведь в день получения её дара было примерно то же самое. Девочка переживала, но мама и папа были взволнованы куда больше. Они так хотели, чтоб всё было идеально, что совсем забыли о том, что их дочери всего пять лет. Она ещё такая маленькая, а уже должна сделать что-то важное для семьи. И хоть важность заключалась в том, чтоб просто подержать свечу, все относились к этому с большой ответственностью. Девушка замерла на полпути, когда уже почти завернула на кухню. Она услышала какие-то шорохи, но это был не ветер за окном и не крысы с улицы, которые могли забежать через какие-то щели, а человеческие движения. Грубые, но аккуратные взмахи руками, тихое шорканье босых ступней и томное дыхание. Девушка не могла понять, кто бы это мог быть. Немного похоже на бабулиту, но она никогда не старалась быть тихой. Чем-то смахивало на Мирабель, но она дышит более размеренно и коротко. Орудовал ночной гость руками в точности, как Джульетта, но тётя делала это более искусно, ветра от движений было почти не слышно. Долорес аккуратно выглянула из-за угла и увидела сгорбленную фигуру. Она убедилась, что это явно не жилец этого дома. Человек на кухне рыскал по комнате, будто что-то уронил и не мог найти. — Кто это? — Девушка шикнула на человека. Мужчина дёрнулся и резко повернулся. — Бруно? — Долорес чуть не закричала. Ей хотелось кинуться будить маму или бабушку. — Тихо! — Бруно приложил указательный палец к её губам, прося замолчать. — Что ты делаешь? — Она убрала его палец. В голове было много вопросов, которые хотелось ему задать, но Долорес боялась, что он улизнёт от неё. — Ничего такого. — Мужчина отвёл глаза в пол. Вообще, девушка догадывалась, что Бруно никуда не уходил: она часто слышала какой-то мужской шёпот, чужие шаги и непонятные шорохи по ночам. Только вот где именно он был, понять Долорес не могла. — Ты решил вернуться? — Девушка произнесла это с таким страхом, что голос её немного дрогнул. — Что? — Бруно искренне удивился. — Конечно нет, я ведь всё знаю. — Что ты знаешь? — Какого вы обо мне мнения… — В голосе были различимы нотки обиды и стыда. — А где ты всё это время был? — Долорес решила поправить ситуацию. Конечно, она не особо хотела возвращения дяди, ведь воспоминания о нём остались не самые приятные, но это не значило, что она совсем не рада его видеть. Скорее, немного шокирована. Бруно показал пальцем на стену за ним. — За стеной что ли? — Девушка чуть не схватилась за сердце, когда он одобрительно закивал. То есть, он всё это время видел, как живёт их семья? Как они завтракают вместе, ссорятся, мирятся… А что ещё хуже, так это то, что он всё слышал. Про каждого. Про неё, про бабушку, про маму, про Камило, про Мирабель, да вообще про всех! Он мог слышать каждый откровенный диалог. — Так ты всё слышал… — Ну, не всё, я старался не подслушивать… — Бруно немного отошёл. Было видно, что ему самому неприятно говорить о том, что он мог услышать то, что не предназначалось для его ушей. — А сейчас-то ты зачем пришёл? — Долорес стало любопытно. Почему её единственный дядя прятался десять лет за стенами Каситы, а теперь вдруг решил устроить ночную вылазку. — Вообще, я время от времени выхожу ночью за едой, когда крысы устают. — Мужчина старался объяснить это так, чтоб его слова не звучали словно бред сумасшедшего. Только вот после слов про крыс эти попытки пошли крахом. «Он живёт с крысами…» — Как там Антонио? — Бруно с искренним интересом посмотрел на девушку. — Он же сегодня дар получает? Хоть он и не видел его никогда вблизи, но знал о нём много. Очень много. Слишком уж голосистым был мальчик. — Верно. — С недоверием подтвердила Долорес, но выждав секунду, смягчилась. — Он очень переживает. — Да, слышал их с Мирабель разговор перед сном. — Мужчина резко замолчал. Он понял, что сказанул лишнего. — Я тоже. — Девушка вздохнула. — Очень мудрый разговор для пятилетки. Бруно хихикнул. — Дядя, — Долорес положила руку на плечо родственнику. — ты точно не вернёшься? Мы хоть и стараемся тебя не вспоминать, но все скучают. Особенно бабулита. Она понимала, что спрашивать причину бесполезно. Он не скажет ей. — Я боюсь, что всё-таки нет. — Мужчина сочувственно посмотрел на племянницу. — Ради вашего же блага. — Мама скучает. — Девушка подумала, что это может исправить ситуацию. — Я тоже, но она всё ещё обижена. — Нет, дядя, она уже не обижена. Бруно вздохнул и решил не спорить. Он помнил, какой говорливой девочкой была Долорес. Она так искусно умела заговаривать людей. Даже молчаливого Бруно. Ах, а как она любила спорить… Как-то раз, Долорес спорила со своей эмоциональной мамой, которую было трудно в чём-то переубедить, но она смогла. Это была первая победа тогда ещё малышки Долорес. Как ею гордился папа, у которого не получалось убедить жену в его правоте. — А Мирабель как? — Бруно немного улыбнулся. Видимо, о ней у него остались самые тёплые воспоминания. Долорес помнила, как они были дружны с Мирой, только вот не понимала, почему он исчез тогда, когда нужен был ей больше всего. В тот год было пролито много слёз. — Она выросла отличной девочкой. Видать, твоё воспитание не прошло даром. — Девушка тоже улыбнулась. — Иногда, конечно, бывает, грустит, но в основном она очень много улыбается и везде всем пытается помочь. — Пытается… — Бруно выделил для себя именно это слово. Он был так рад, что его племянница не отчаялась. Повисла неловкая пауза. — Слушай, я прошу тебя, не говори никому об этом разговоре. — Мужчина приблизился к девушке. — Я рад, что повидался с тобой, но остальные не будут в восторге если узнают, что я всё слышу и могу даже видеть. Бруно знал, какая она болтушка, но надеялся на её благоразумность. По лицу Долорес было понятно, что планы были у неё другие. — Только ради того, чтоб мама не разнесла Каситу. — Девушка обняла дядю. Она услышала, как ускорилось его сердцебиение, но спустя пару секунд, он ответил на объятие родственницы, а сердце забилось в привычном ритме. Бруно не ожидал такой реакции, ведь даже в детстве Долорес не особо тянулась к нему. Лишь иногда, когда этого требовал случай. — Если надумаешь, то возвращайся, тебя тут ждут. — Долорес уже и забыла, зачем пришла на кухню. — Конечно. — Он разорвал объятие и отошёл от племянницы. Девушка с улыбкой направилась комнату. Теперь она знает, что с ним всё в порядке. Уже утром, когда все завтракали, поторапливая друг друга (особо активно это делала Пеппа), Долорес поглядывала на стену. "Не волнуйся, Антонио, даже дядя Бруно верит в тебя"