Ангел-хранитель.

Таганрог. 22:13. Мотель «Сеновал». Номер 7. Батя все это время не переставал ни на минуту думать ни о Коре ни о Рите. Этим девушкам плевать что он старше их по званию и вообще. Они живут по своим правилам и своим законам и придерживаются каждая своих стереотипов. Он уже привык, что к нему обращаются на «вы» или по званию. Только ребята и она называют его «Батей». И лишь Багира называет его Ваней. А сейчас он лежал и смотрел на ее фотографию. Он всегда носит ее при себе. И когда они отправляются на задание, он всегда украдкой смотрит на этот клочок бумаги, мысленно ругая себя, за то что так и не смог признаться ей. Он постоянно вспоминает тот поцелуй на базе, и до сих пор не может понять, что же он значил. Но он навсегда запомнил вкус ее губ. Он все время думает, вспоминает ли Рита этот поцелуй или нет. А потом убеждает себя, что она даже и думать забыла про тот случай. А сейчас он просто лежит и думает о ней. Представляет, как грубо и «холодно» она будет вести себя с ним по приезду. Ну и пусть, главное что живая и невредимая, а остальное неважно. Да и злиться на него больше 12 часов она не умеет. Батя снова взглянул на фотографию, улыбающейся Ритки, мысленно пожелал ей спокойной ночи и сладких снов, даже и не подозревая, что за много тысяч километров, она проделала тоже самое. Санкт-Петербург. 22:13. квартира Капитана 3-го ранга Маргариты Кошкиной. Женщина сидела на подоконнике, держа в руках фотографию своего командира. Она любила его всем сердцем, но не могла признаться, потому что боялась что чувства не взаимны. Где-то мы уже это слышали, не правда ли?! Рита сидела и мысленно ругала Пригова и все начальство, за то что она все время сидит в КТЦ и в сложных ситуациях не может помочь группе и ему. POV. Рита. Ваня. Мой Ваня....... так я могу называть его лишь в своих мыслях и мечтах. Ну как же ты не понимаешь, почему я рвусь в «поля». Я хочу быть рядом, чтобы в нужный момент защитить тебя, прикрыть. Как же мне было плохо тогда, когда ребята сообщили, что вертолет разбился, а ты исчез. А потом, когда я ругалась с Приговым, и говорила что погиб мой любимый мужчина, я уже подсознательно имела ввиду не Борисова. А потом, через несколько дней, когда я услышала по рации твой голос, сердце сначала пропустило удар, а потом начало биться с новой, огромной силой, словно сейчас оно выпрыгнет из груди. Я до сих пор вспоминаю тот поцелуй на базе, когда я работала под прикрытием. Тогда я была уверенна, что заражена, и таким образом прощалась с дорогим мне человеком, а он даже и не понял. Это наверно даже к лучшему, что Ваня тогда ничего так и не понял. Вот интересно, а он вспоминает тот поцелуй? Да кого ты обманываешь, Кошкина, он даже наверно и думать про него забыл. И потом в больничном блоке, когда ты заснул,я была даже мысленно рада. Я смогла хоть невесомо и легко поцеловать его, такого родного. И даже хорошо, что он ничего не знает об этой минутной слабости. Вот интересно, какая она эта Кора. Судя по рассказам Кота, это вторая Мура, только помоложе. Ну ладно, подождем до завтра и посмотрим. Вот черт, я не могу на Батю злиться больше 12 часов, а завтра придется показать ему все свое недовольство. Как же это будет трудно. Как же иногда хочется подойти к нему, обнять его крепко-крепко, сказать насколько сильно я его люблю, и насколько сильно он мне нужен, услышать, что это все взаимно, и больше никогда и никуда не отпустить. Но этому никогда не бывать. Своими поступками я разрушила все. Абсолютно все......... . Пусть хоть на службе он будет рядом , главное, чтобы живой. И мне этого будет достаточно. Конец POV. Рита встала с подоконника, в последний раз взглянула на фотографию. Затем положила ее под подушку и мысленно пожелала командиру спокойной ночи и сладких снов, даже не подозревая, что он проделал тоже самое.