Involuntary

How many hearts need to be stored in boxes for the pain to be transformed into something else?

Tender is the flesh — Agustina Bazterrica

— Сколько мне осталось? — В лучшем случае, — Кейтлин оторвала взгляд от монитора, чтобы поймать чужой. — Два часа, — она пожала плечами, так словно разговор был о погоде, которая ей нравилась, — Прежде чем ты исчезнешь навсегда, — не просто нравилась, нет, она ей наслаждалась. Её внимание снова было приковано к монитору компьютера. <…>Они не встретились неожиданно и красиво как в какой-нибудь книге или одном из тех фильмов, что Кейтлин смотрела, когда была на первом курсе. Нет. Она собиралась работать в его компании, быть его подчинённой и, скорее всего, одной из тех, кто босса видит только один раз — на собеседование. Но судьба, видимо, решила, что хватит ей жить без спонтанностей. Хватит ей стараться поддержать порядок во всём. Хватит жить по заранее продуманному плану. Потому что она видела его каждый день. Доктор Уэллс не навязывал свою компанию или преследовал её везде (у него явно были дела поважнее!), просто Кейтлин постоянно замечала его краем глаза, ощущала его вечное присутствие, словно он наблюдал за ней. И Кейтлин считала, что это просто тест. Что он так проверяет качество её работы. Ему ведь нужны только лучшие из лучших. Циско Рамон, её новый коллега, сказал, что так и есть. По мнению Ронни — она просто стала ещё одной любимицей Харрисона Уэллса. А они обычно плохо заканчивают.<…> — Два часа до того, как вы спасёте меня, верно, Кейтлин? — Эобард отвернулся от Кейтлин, чтобы не видеть правду в её глазах; ему не хотелось видеть, в кого она превратилась, в кого он самолично её превратил. — Потому что ты, Барри и команда Флэша, — он театрально обвёл пространство вокруг, словно в комнате находились не только они вдвоём, один на один, разделяемые лишь невидимыми стенками клетки, — Вы — герои. Вы всегда поступаете правильно. — Некоторые из нас могут тебя удивить, — с плохо скрытой усмешкой в голосе, сказала Кейтлин. <…>Общаться с Харрисоном было на удивление просто. И не только на тему работы. Кейтлин никогда не думала, что с кем-то можно так просто поговорить обо всём и не встретиться с осуждающим взглядом, коим её часто одаривала мать, когда она, забавы ради, вместе с отцом придумывала новые химические элементы. Кейтлин не знала, забыла, что так могло быть. Их встречи, которые онв теперь искала сама, становились глотком свежего воздуха. Кейтлин училась, потихоньку, открываться и доверять кому-то. И Харрисон помогал ей. В своей обычной, незаметной, манере.<…> — Но не ты. Ты, — всё ещё чувствуешь ко мне что-то, — ты докторка. Ты не станешь убивать меня. Кейтлин вышла из-за стола, переставая наблюдать за показателями Эобарда, и притворно задумалась. Она знал, что Кейтлин упивалась его положением. Но не хотел верить в то, что видел. В эту тёмную, вечно спрятанную за миллионы замков сторону. Эобард знал, что у Кейтлин были свои демоны, потому что не будь их, она бы не стояла здесь сейчас. Потому что не будь их, она бы не была ему интересна. Но видеть этих демонов, которым сказали: «фас» и указали в его сторону — почему-то неожиданно неприятно и даже больно. Там, где не должно. — Нет, — Кейтлин остановилась у границы его камеры, которая невидимой стеной разделяла их, смотря ему в глаза и вынуждая Эобарда, не моргая, смотреть в ответ с другого конца клетки, — Но я могу смириться с чьей-то смертью, — эти слова заставили Эобарда вновь отвести взгляд. — Ты считаешь это правдой? — он подошёл ближе, его глаза бегали по комнате, не задерживаясь ни на чём дольше, чем на пару секунд. — Ты не забыла? Я знаю настоящую Кейтлин Сноу, — Эобард сам чуть не поморщился от того, насколько сильно эти слова отдавали ложью. — Ты там же где ты и была восемь лет назад. Помнишь? — он усмехнулся. <…>Кейтлин сидела на полу. Вокруг неё было разбросано множество бумажек. Черновики с формулами, какие-то документы, небольшие заметки, чьи-то, Роннины, письма. Но всё что она видела перед собой — серьёзное лицо Ронни, говорящее какие-то странные вещи, которые Кейтлин отказывалась понимать до сих пор. Как она могла так просчитаться? Как она могла доверить своё сердце такому человеку? Как он посмел разбить его? Кто-то опустился рядом с ней на корточки и аккуратно положил руки на плечи, несильно их сжимая. Кейтлин была благодарна этому человеку за то, что её не утянули в объятия, иначе ей стало бы только хуже. А эти ненавязчивые прикосновения, наоборот, подарили ей чувство защищённости. Она потихоньку начала выходить из странного ступора. Кейтлин подняла глаза, встречаясь со взглядом Харрисона. Он не смотрел с осуждением, раздражением или жалостью. Он просто смотрел. Как будто она и не сидела сейчас на полу в окружении мусора и плакала, а просто работала над очередной формулой в лаборатории. Кейтлин отвела взгляд, не в силах сохранять зрительный контакт. — Тебе стоит сжечь их, — спокойно произнёс Харрисон, кивая в сторону бумажек, так словно он констатировал одному ему известный факт. Кейтлин казалось, что это не поможет, Ронни был слишком глубоко в её сердце. И сожги она эти письма (дурацкие куски бумаги с кучей милых фраз и признаний), она уничтожит своё израненное сердце изнутри и окончательно. — Кейт, конец отношений, это не конец всей жизни, — вдруг сказал Уэллс. — Ты всё ещё можешь найти человека, которого полюбишь. Кейтлин смотрит Харрисону в глаза вновь и думает, что, возможно, она уже. Что, возможно, ей больно не от того, что её бросили, а от того, что её ткнули носом в правду, которую она отрицала всеми силами.<…> — Живёшь безопасной, упорядоченной, жизнью. Готовишься к идеальному будущему со своим женихом-идиотом, — Эобард чувствовал, как скулы сводило от зависти. А во рту отвратительно сильный привкус уксуса, словно он его выпил залпом и много. — А потом вдруг всё это летит к чертям… — Что с тобой не так? — во взгляде Кейтлин мелькнуло отвращение. <…>Кейтлин знала, что как учёная, как биоинженерка, она должна была спокойно относиться к опытам на животных. Потому что без этого было бы нереально что-то сделать. Маленькие жертвы для большого человеческого будущего. Но то, что генерал хотел, чтобы они сделали с Гроддом заставило её кожу покрыться противной холодной испариной. Ручка замерла над блокнотом и Кейтлин безмолвно уставилась на Эйлинга. Харрисон же выглядел слегка удивлённым, что было своего рода чудом. Ни у кого ещё не получалось его застать его в расплох. Похоже генерал выиграл небольшое «кто-первый-потрясёт-великого-и-ужасного-Харрисона-Уэллса» соревнование, которое устроили между собой работники S.T.A.R. labs. Она попыталась вспомнить, какой там был приз. — Нет. Холод. Пробирающийся под кожу, до самых костей холод. И электричество. Кейтлин могла поклясться, что воздух вокруг Харрисона едва слышно, опасно, потрескивал незаметными молниями. Запах озона заполнил всё пространство лаборатории. — Доктор Уэллс, боюсь, вы не можете мне отказать, у нас контракт, — в голосе генерала проскользнуло едва заметное самодовольство. — Доктор Сноу, — Кейтлин непроизвольно вздрогнула от формального обращения, слишком давно Харрисон не обращался к ней так, — не могли бы вы оставить нас? Мне нужно переговорить с генералом Эйлингом с глазу на глаз. Кейтлин не нашла в себе сил что-то ответить, просто кивнула, выходя из лаборатории. ,,, Она наблюдала за разговором Харрисона и Эйлинга через стеклянные стены, отделяющие две комнаты между собой. Рядом сидел Циско, точно также пристально смотревший на двух мужчин. Эйлинг выглядел взбешённым. Очень сильно взбешённым. Кажется, он пытался давить своим положением и связями. Харрисон был ненормально спокоен. Кейтлин не могла отделаться от мысли, что генералу выбраться из комнаты живым поможет только чистая удача. Харрисон был какой-то странный, опасный. Он словно надел чью-то маску. Или же наоборот снял ту, что была? Ту, что хорошо знали Кейтлин, Циско, Хартли и любой другой работник S.T.A.R. labs. Внезапно Эйлинг замолчал, словно Харрисон сказал что-то такое, что заставило генерала забыть английский напрочь. Харрисон щёлкнул пальцами, заканчивая свою короткую, но явно достигнувшую все нужные цели речь. Генерал вылетел из лаборатории, раздражённо хлопнув дверью. — Да уж… — Циско нервно потянулся к мешочку с леденцами. — Не делай, не помрёшь. Кейтлин могла поклясться, что в момент, когда Харрисон щёлкнул пальцами она увидела красные молнии, которые на мгновение покрыли его ладонь.<…> — Ронни был моим будущим, — «ты тоже» — неприятной тяжестью повисло в воздухе. — И он никогда не вернётся! — «Он никогда не вернётся», — передразнил Эобард, смотря на Кейтлин, как на маленькую девочку, которая верила, что её игрушки оживали по ночам. — Такое случается. Но что насчёт тебя? — Эобард стоял уже прямо у невидимой границы, пересеч которую он был не в состояние. — Ты могла продолжить жить, — Эобард снова резко развернулся, не в силах смотреть на Кейтлин. Ему казалось, что этот разговор почему-то резко перестал быть о Ронни. — Ты должна была. Разве нет? — Он снова был на другом конце клетки, в надежде, что расстояние сделает повисшую между ними атмосферу менее осязаемой. — А ты всё ещё здесь же. Там же, где и была все те восемь лет назад, — Эобард обвёл комнату рукой, как бы подчёркивая свои слова. — Помогаешь команде Флэша и Барри Аллену, — имя вяжет язык своей горечью ненависти, зависти, — Вместо того, чтобы вновь научится жить, любить. <…>Кейтлин глупо смотрела на чёрный комочек шерсти, который точно так же не мигая смотрел на неё своими янтарно-медовыми глазами. Удача ей и вправду сейчас не помешала бы. Вот только Кейтлин представить не могла, кто решил подарить ей этого котёнка. — Подумал, что ему нужен дом и кто-то, кто позаботилась бы о нём, — неожиданно раздался голос Харрисона, стоящего в проходе лаборатории. — Стоит отдать его в приют, — переставая играть в гляделки с котёнком, сказала Кейтлин, скользнув взглядом по Харрисону, замечая, что он был в тёплом чёрном пальто, а его волосы были забавно взъерошены из-за шапки. — Ему нужен кто-то, кто не будет проводить большую часть времени на работе. — Тогда это отличная возможность вернуться к адекватному распорядку дня, по которому живут все остальные в S.T.A.R. labs, — Харрисон пожал плечами и, подойдя к чёрному комочку, погладил котёнка. — Тебе ли мне об этом говорить, Харрисон, — наблюдая, как котёнок ластится к нему, заметила Кейтлин. — Значит теперь у нас будет хорошая причина хотя бы покидать S.T.A.R. labs время от времени, — просто сказал Харрисон, неотрывно смотря Кейтлин в глаза. Она на мгновение замерла, думая, боясь, что ослышалась, но взгляд Харрисона был всё такой же серьёзный, сколько бы Кейтлин не пыталась найти в нём хоть какой-нибудь намёк на то, что он шутит. — И как тебя зовут? — наконец, спросила Сноу, смотря на котёнка. — Эобард, — не задумываясь, ответил Харрисон таким тоном, словно за этим именем скрывалась целая другая, пока неизвестная Кейтлин история.<…> Последняя фраза явно была лишней. Эобард это понял, увидев резко наполнившиеся яростью глаза Кейтлин. — Окей, — она сделала шаг вперёд, останавливаясь опасно близко к барьеру, к нему, — ты хочешь правду? Когда я была в ординатуре, первое чему меня научили было то, что иногда ты не можешь спасти пациента. Что смерть — это часть жизни. И знаешь что? — Эобард почувствовал тяжёлый, обжигающий, взгляд Кейтлин, ощущая, как на теле появлялись невидимые глазу ожоги. — Пришла твоя очередь. И даже вся скорость в мире не поможет тебе убежать от того, что грядёт, — он услышал непроизнесённое: «потому что я тебе не позволю», и подумал, что Кейтлин должна была быть его союзницей, партнёркой, потому что иметь её как врагиню очень, очень, опасно. <…>Целовать Харрисона это совершенно не то, что целовать Ронни или любого другого парня или девушку. Кейтлин не могла точно сказать, из-за чего именно эта мысль вообще возникла. Но это был факт. Что-то отличалось. Возможно то, что Кейтлин впервые могла целоваться с человеком, которого искренне, всем сердцем любила. Возможно то, что Харрисон впервые, словно, стал настоящим собой, перестал играть какую-то роль в спектакле, имя которого Кейтлин пока не знала. Возможно то, что воздух был переполнен запахом озона. У неё мелькает мысль, что она не очень-то и хочет знать, какую роль играл Харрисон, и чью маску он носил. Кажется, Хартли всё-таки узнал, раз Кейтлин перестала видеть его на работе. (Она даже на секунду не поверила в: «он уволился» — сказанное тихим, опасным, тоном. Тем том, который ясно далвал понять: любые вопросы, которые у вас были, вы можете забыть и не надеяться получить на них ответ; а если всё-таки осмелитесь задать, то узнаете о последствиях из самолично.) — Кейти, — шёпот, и все мысли, что были у Кейтлин до этого, улетучились со скоростью света.<…> — Вы спасёте меня, Сноу. У вас нет выбора, — Эобард бы хотел иметь какой-нибудь козырь в рукаве, чтобы последняя фраза была правдой, но, кажется, в его руках были только бесполезные тройки, которые, в отличие от двоек, джокеров не побьют. И Кейтлин это знала. Она упивалась тем, что его жизнь была у неё в руках. <…>Кейтлин смотрит на молодого парня, находящегося в коме, на нового пациента. Пациента. Господи, она и не думала, что у неё снова когда-то будут пациенты. Но этот Барри Аллен (от которого после приступов сильнейшей тахикардии, так знакомо, пахло озоном), которого Харрисон забрал из больницы вместе с ещё парочкой других, таковым теперь являлся. И онв впервые за долгое время боялась облажаться — не каждый день попадались пока что живые пациенты, в которых ударила молния. Да и Харрисону этот криминалист приглянулся чем-то. Кейтлин это видела. Циско, кажется, тоже. Они оба были теми, кто нравился Харрисону, хоть и в разных значениях этого слова. Теперь, кажется, появился ещё один любимчик. Кейтлин невольно вспомнился Хартли, задаваясь вопросом, с кем же случится то, что случилось с ним. Потому что она не сомневалась, кто-то из них троих определённо повторит его судьбу в той или иной степени. Механический звук колёс вырвал Кейтлин из странных мыслей, которые, она была уверена, были вызваны банальной паранойей, обострившейся после недавнего взрывая ускорителя частиц. — Кейт, можешь посидеть сегодня с Эо, мне нужно дать какие-то показания CCPD, — Кейтлин не может подавить волну сочувствия и любви по отношению Харрисону, сидящему в инвалидном кресле, и всем своим видом вызывающим лишь жалость. Бред. Этот человек не монстр, Кейт, откуда эти глупые мысли. — Конечно. — Я люблю тебя, — звучит вместо благодарности.<…> — И ещё кое-что. Я осталась здесь, потому что Барри и вся остальная команда, — частью, которой я когда-то был, разве нет, Кейти? — Они не просто мои друзья… <…>— Всё в порядке, Кейти, — она почувствовала, как Харрисон мягко убрал её руки от порезов на лице, оставленных встречей с Обратным Флэшем. — Мне нужно их обработать, — упрямо сказала Кейтлин, вырвав руку их мужской хватки. — Мне нужно, — повторила Кейт, зная, что её руки не тряслись только благодаря годам практики. Слёзы то и дело обжигали глаза, но Кейтлин давно научилась их игнорировать. Неприятный ком в горле тоже не был чем-то новым. — Кейти… — Кем бы ни был этот Обратный Флэш, я самолично его уничтожу, — зло, почти рыча, произнесла Кейтлин. Эо навострил свои чёрные ушки, мяукнув. Харрисон как-то недовольно посмотрел на уже подросшего кота. — Никто не смеет вредить тем, кто мне дорог, — Кейтлин, наконец, убрала руки с лица Харрисона, убедившись, что обработала все порезы, даже самые незначительные. Харрисон снова взял её руки в свои, снимая с них синие перчатки, а после оставил по одному мягкому поцелую на каждом пальце. — Я люблю тебя, Кейти.<…> — …они — моя семья, — я тоже был её частью разве нет? — Я скажу это, чтобы ты понял раз и навсегда — прошедшие восемь лет я делала только одно: ненавидела тебя. <…>Кейтлин стояла на пороге столь знакомого дома и понимала, что впервые ей было реально страшно позвонить в этот чёртов звонок. Она не хотела, не желала верить в доводы Барри, даже если они и были не лишены логики. Она просто… Она просто не могла. Хоть на задворках сознания и понимала, что совершенно не была бы удивлена, если Барри всё-таки оказался бы прав. Ей давно казалось, что не все так просто с Харрисоном Уэллсом, но она просто не давала этим мыслям задерживаться на долго, позволяя любви, которую она чувствовала к этому человеку, обелять самые тёмные пятна его души. Собравшись, наконец, с мыслями, Кейтлин всё-таки нажала на звонок. За дверью раздались шаги. Все надежды рухнули карточным домиком. — Кейтлин, — Харрисон стоял в проходе и был, кажется, совсем не удивлён увидеть её на пороге своего дома. Кейтлин подумала, что и вправду в этом не было ничего удивительного, они ведь были вместе. Она почти жила у него дома. Вот только она, похоже, совершенно не знала того человека, которому отдала, доверила, все те осколки, что когда-то были её сердцем. Кейтлин почувствовала что-то близкое к разочарованию. Он не доверял ей. Всё это время. Даже несмотря на то, что знал, что она была бы единственной, кто почти до самого конца был бы на его стороне. (Кому она врёт, она была бы с ним до конца без этого «почти», скажи он ей). Возможно, это звучало не очень правильно, учитывая, что Барри её друг, но Кейтлин знала, что она может быть настоящей эгоисткой, когда дело доходило до близких ей людей. А ближе Харрисона (это вообще его настоящие имя?) у неё никого не было. — Харрисон? — больше вопрос, чем приветствие. (Интересно, из-за этой тайны Хартли «уволился»? Узнал, что Харрисон Уэллс не Харрисон Уэллс вовсе?) — Эобард Тоун, — вдруг сказал Харрисон, каким-то другим не своим (или наоборот своим?) тоном. — Профессор Эобард Тоун. — Ты убил маму Барри? Харрисон (Эобард Тоун? Он назвал их кота в честь себя?) слегка усмехнулся, медленно кивая. — Зач…? — Всё очень просто. Чтобы втереться в доверие к кому-то, кто похож на тебя Кейтлин, нужно влюбить его или её в себя, — игнорируя вопрос, начал мужчина. — Ты нужна была мне, потому что так было проще заставить остальных… — пауза, — …Барри доверять мне. Обычный расчёт. С которым ты знакома, не так ли, Кейти? — Не зови меня так, — Кейтлин отвела взгляд, больше не в силах смотреть на этого знакомого незнакомца. — Значит я просто часть какого-то плана? — Неужели ты думаешь, что я по-настоящему любил тебя? Это было отвращение, вдруг поняла Кейтлин. Именно эта эмоция заставляла его глаза блестеть. Это всегда было отвращение. Не любовь. — Я любила, — тихим, едва слышным, так не похожим на её обычный голос, сказала Кейтлин. — Я ненавидел каждого, каждого, из вас, — онч вдруг почувствовала запах озона, а перед глазами мелькнула красная вспышка. — И ни на секунду не переставал, — Эобард Тоун оказался близко, слишком близко. Кейтлин могла поклясться, что его рука была у неё в груди, сжимала сердце, готовясь уничтожить его. Буквально. Она поняла, что ей страшно. Она боялась. Боялась этого человека. — Вам стоит уйти, доктор Сноу, — Эобард Тоун снова стоял у двери, словно всё то, что было секундами назад, было не более чем галлюцинацией. Эобард Тоун зашёл домой, закрывая за собой дверь.<…> — …Так что, если ты ищешь кого-то, кто тебя спасёт, — в глазах Кейтлин малькнуло чистое, не прикрытое ничем отвращение. Déjà vu склизкой змеёй проползло по позвоночнику, рёбрам и прямо к самому сердцу — он точно так же смотрел на неё во время Разговора На Пороге. Его отвращение было маской, её — нет. — Здесь, ты точно не найдёшь. — Кейти… Кейтлин ушла, больше даже не смотря на него. А Эобард чувствовал, как больно били слова. В то самое место в области груди, куда он обычно вонзал руку своим жертвам, уничтожая чужое сердце. Сердце Эобарда только что разбилось на миллионы мелких осколков, которые ни скрепить, ни склеить вместе нельзя. Сердце Кейтлин уже было разбито и восстановлению не подлежало. Они сами выбрали для себя такую судьбу. Вольно или нет, это уже другой вопрос.