С тобой хочу быть...

      Как только Антонио открыл дверь в свою уже новую комнату, все гости и всё семейство Мадригаль тут же зашли в нее, Селенция со своими родными зашли почти последними, однако это не помешало им насладиться всей красотой этого места: куча приветливых животных, чистый воздух и невообразимо огромное дерево, что стоит посреди комнаты. Селенция подумала, что это место действительно подходит Антонио, и что этот вечер и вправду вышел для него волшебным. Мадригаль вышли вперёд для семейного фото, однако Мирабель среди них не было, от чего Селенция начала немного волноваться по этому поводу и озираться по сторонам, однако через минуту девушка увидела, как ее подруга выходит из комнаты в Каситу. Девушка хотела было выйти за ней, но ее остановила чья-то рука:       - Мне кажется, лучше ей побыть одной… - Клауд смотрел в сторону выхода из комнаты, где только что Селенция видела свою подругу.       Девушка кивнула и отвернулась от выхода, сочтя слова ее отца верными, однако в глубине души ей что-то подсказывало идти за Мирабель. Через минуту девушка увидела, что внимание ее отца и брата занято капибарами, что сидели около них, и начала потихоньку уходить из их поля зрения. Выйдя из комнаты, та тихонечко позвала свою подругу:       -Мира… - девушка полностью повернулась спиной к выходу и первое, что она увидела, это мигающие двери членов семьи Мадригаль, а после и большие трещины, что обвивали всю Каситу, - …бель…       Сама подруга стояла перед ней и смотрела на магическую свечу, к которой и тянулись трещины со всех сторон. Селенция застыла в страхе, будто эти трещины идут к ее родной свече, а не к чужой. Очнулась она, когда Мирабель уже бежала к своим родным. Девушке подсказывало, что надо остановить ее, однако через мгновение она поняла почему – моргнув, она не видела уже никаких трещин, никаких мигающих дверей, всё встало на круги своя, чему девушка немного даже обрадовалась.       Многие гости выбежали вслед за Мирабель и бабулей Альмой из комнаты Антонио, а Селенция так и осталась стоять на том же месте, возле входа в комнату.       - Погодите, но я же… - начала Мирабель, - я же видела! – девушка спустилась с лестницы в центр зала и начала оглядываться, - Я это не выдумала… - сказала она Альме, которая спускается к ней, - Тут всё-всё растрескалось, а наша свечка… - Сленеция, что стояла среди гостей, увидела как многие закатывают глаза на слова ее подруги, - Бабушка, поверь…       - Хватит! – прервала ее Альма, и повернулась к гостям, - Всё прекрасно с домом семейства Мадригаль! Наша магия крепка! – женщина подняла руки над собой, показывая на дом, и добавила, - И напитки тоже! Веселитесь! Музыку! - рядом с Селенцией появился Августин и Луиза с пианино и началась литься незамысловатая мелодия, отчего Селенция подошла ближе к лестнице, так как музыка была для нее слишком громкой       — Вот! Селенция, хоть ты то скажи, что видела! – Мирабель подбежала к Альме и показала рукой на нашу героиню, смотря ей в глаза с надеждой       Селенция сначала испугалась, однако кивнула, подтверждая слова Мирабель, на что бабуля Альма со злостью посмотрела на свою внучку, а после с призрением на Селенцию.       - Не впутывай в эту историю наших гостей, Мирабель! – грозно сказала женщина и поднялась в комнату к Антонио, проигнорировав циркачку, что стояла рядом с входом – она даже не окинула ее взглядом.       Девушка не поняла такого поведения Альмы и хотела было подойти к Мирабель, но это сделала быстрее ее мама Джульетта. В такой бы компании она бы чувствовала себя неуютно, поэтому тоже зашла в комнату Антонио вслед за всеми гостями. Весь оставшийся вечер у нее не выходила из головы та картина – разрушающаяся Касита, в которой магия стоит под угрозой. Весь вечер она была подавлена, что и заметил Клауд и Феликс, однако не могли понять в чем дело. Под конец праздника рядом с циркачами появилась Долорес, которая сказала Клауду, что его ищет Альма для одного разговора. Клауд сказал детям, что они могут возвращаться домой, на что Феликс чуть радостно кивнул головой – за этот вечер он утомился сильнее, чем за неделю ежедневных выступлений. Мальчик ушел домой, а Селенция и Долорес проводили его до выхода.       Селенция и Долорес отошли в укромное местечко - возле выхода они сели на маленькую лавочку в тени ото всех.       - Долорес, а зачем Альме видеть моего отца? – неуверенно спросила наша героиня, нервничая по этому поводу.       - Не знаю, но это мы сейчас и узнаем! – с хитрой улыбкой произнесла Долорес, настраиваясь на прослушку. – Ого, там и мои родители… - уже не так радостно произнесла та и углубилась в прослушивание       Селенция боялась услышать ее ответ, так как видела, как меняется лицо Долорес – от непонимания к злости, от смятения к нерешимости рассказать то, что услышала.       - Что? Не молчи! – девушка взяла за руки Долорес и посмотрела ей в глаза, в надежде узнать, что она там такое услышала.       - Ну… - неуверенно начала девушка, - Всё не так плохо, как могло быть… - всеслышащая отвела взгляд от Селенции, - Альма запретила тебе и Камило встречаться… Видимо, она подумала, что через родителей будет вернее донести до вас эту мысль, ведь она хочет, чтобы Камило женился на девушке, которая… - девушка не хотела продолжать эту мысль, однако на выдохе закончила, - … ему под стать…       В миг для нашей героини настала тишина. Мир внутри этой девушки, который расцвел за эту неделю в Энканто, сгнил. Селенция опустила руки Долорес и будто в трансе встала со скамейки. За этот небольшой разговор она испытала весь спектр эмоций: злость на Альму, грусть от всей ситуации, небольшое счастье от принятия своих чувств, и под конец пустоту от осознания безысходности. Девушка не понимала, как ей быть дальше. Что делать ей со своими чувствами. Что ей делать с Камило…       - Спасибо… - на автомате произнесла девушка, выходя из Каситы в направлении своего дома, обняв себя за плечи.       - За что? – больше спрашивая не Селенцию, что уже отошла от ее дома, а себя, произнесла тихо Долорес, у которой сердце кровью обливалось, смотря на всю картину: она знала о чувствах Камило - она слышала иногда, как тот бормотал ее имя во сне, да и сам он выглядел как влюблённый дурачок рядом с циркачкой. Хотя она с Селенцией не так сильно сдружились, но ей нравилась эта девушка – она видела, как с ее приездом Камило изменился в лучшую сторону: он перестал вести себя как ребёнок, стараясь выглядеть взрослее, он стал внимательнее ко всем, и он впервые влюбился… Даже со своей любовной трагедией Долорес и рядом не стояла с этой: она уже смирилась с тем, что ее возлюбленный Марианно любит Изабеллу, и им не суждено быть вместе, а судьбу Селенции и Камило разрушает только прихоть Альмы.       Посмотрев вслед Селенции, Долорес вернулась домой вся понурая, по пути встречая злого отца ее подруги. Он выглядел очень злым, однако посмотрев в понимающие глаза Долорес, он печально вздохнул, остановившись рядом с ней.       - Ты слышала, да? – не спрашивая, а уточняя, сказал Клауд, потирая переносицу.       - Она была рядом со мной, когда я узнала об этом разговоре… - девушка виновато опустила голову, теребя от нервов свою красную юбку.       - Я бы не смог сказать ей эту новость… - мужчина понял, что его дочь знает обо всём, - Не знаю, как сказать, но спасибо, что взяла эту ношу на себя… - Клауд положил одну руку на плечо девушки       Долорес только кивнула, и мужчина направился к выходу из Каситы. Всю дорогу домой он обдумывал, что же сказать его дочери. Мысли влетали в его голову и сразу же вылетали, не задерживаясь там. Находясь в своих мыслях, тот даже не заметил, как подошел к своему дому. Простояв перед входом минуту, он с тяжелым вздохом зашел внутрь. Как и ожидал – девушки на кухне не было, на что он хотел себя ударить по лбу за такие тупые мысли. Ну конечно, она находилась у себя в спальне, спрятавшись ото всех. Мужчина подошел к двери, ведущей в ее комнату, и постучался. Ненавязчивый ритм прошелся по двери – это было что-то наподобие их привычки: Селенция и Клауд всегда отбивали небольшой ритм, стучась в двери.       - Уйди, пожалуйста! – прозвучал заплаканный голос за дверью.       - Селенция, нам нужно поговорить… - неуверенно начал Клауд, - Прошу, открой дверь… Я знаю, что тебе Долорес уже всё рассказала… - за дверью воцарилось молчание, однако через минуты две, которые для мужчины длились словно вечность, послышался звук ключа в замочной скважине, Селенция открывала дверь.       Открыв дверь, девушка показала себя – одежда та же, что и на празднике, только вот лицо заплаканное, от чего у мужчины сердце пропустило удар: настолько разбитую свою дочь он не видел никогда.       - Ох, звёздочка… - мужчина не выдержал и обнял свою дочь, от чего та расплакалась еще сильнее, находясь в объятьях самого родного ей человека.       -Мне очень жаль, милая… - Клауд гладил по волосам свою дочь, надеясь, что это хоть немного успокоит ее, однако это не помогало, и мужчина решил, что быть рядом намного лучше, чем пытаться хоть что-то сказать, поэтому он просто был рядом со своей дочкой в такой трудный для нее момент.       В это время в доме Мадригаль Долорес прошла в комнату своих родителей, намереваясь поговорить по поводу Камило. Постучавшись в комнату мамы, ей открыл ее отец.       - Что такое милая? – мужчина быстренько вышел из комнаты, чтобы девушка не заметила туман, что стелился по полу комнаты от грусти Пеппы.       - Я слышала… - Феликс старший сразу понял, что да как, и быстренько впустил свою дочь в комнату.       В ней Долорес увидела свою мать, которая была на грани слёз: тучи над ней так и норовили взорваться ливнем. Девушка не могла смотреть на свою мать в таком виде, поэтому повернулась к отцу.       - Что будем делать? – Долорес тихонько спросила и посмотрела на отца с надеждой, что у него есть хоть какой-нибудь план, однако мужчина только понуро помотал головой в отрицательном ответе, - А Камило вы сказали? – девушка посмотрела на мать, думая, что она такая как раз после разговора с Камило, однако ее отец ответил отрицательно: -Нет, мы не знаем, как ему сказать об этом…       - Селенция знает… - эти слова прозвучали как гром в этой комнате: Феликс и Пеппа в шоке уставились на свою дочь       - Что? – только и произнесла Пеппа, находясь в шоке       - И как она? – с волнением спросил Феликс       - Бедная девочка… - бормотала Пеппа, схватившись за сердце.       - Она плачет… - девушке даже прислушиваться не надо было, чтобы услышать, как на другом конце деревни, горько плачет Селенция.       Феликс подошел к своей супруге и обнял ее за плечи, но испугался очередного стука в дверь их комнаты. Опять открыв дверь, Феликс удивился, ведь за ней стоял именинник – Антонио.       — Это правда? – обреченно произнес мальчик, заходя в комнату вместе с туканом, который и рассказал ему обо всём.       Пеппа, не выдержав, вскочила со стула и кинулась к своему сыну. Обнимая его, она начала горько плакать, однако дождь не пошел, а туман только усилился. Женщина начала извиняться перед сыном, что испортила ему под самый конец праздник, на что мальчик не нашел, что сказать.       В ту ночь в Касите из желтой части семьи Мадригаль только Камило заснул с улыбкой на губах, пока вспоминал сегодняшние моменты с Селенцией, остальные же уснули тревожным сном, так и не решив, что же делать дальше.