Слишком легко

— Ну же, Лорелай, — увещевает Макс. — Только не говори мне, что я поторопился. — Ты определенно поторопился, — подтверждает она. — Но это вовсе не обязательно плохо, и я как раз сейчас ломаю голову над тем, как расценивать такую торопливость. Она рассеянно подносит к носу цветок — один из тысячи цветов, подаренных Максом. Если сложить все цветы, что она получила за целую жизнь, будет в сотню раз меньше тех, что подарил ей Макс. Конечно, это не повод немедленно выходить за него замуж, но, так сказать, это не могло не поспособствовать… Может быть, любовь нельзя купить ни деньгами, ни цветами, но если искра уже есть… Она есть, не так ли? Конечно, есть. — Я ведь уже согласилась, — говорит Лорелай. — Так что свадьба состоится. Назад дороги нет, — она улыбается, стараясь показать, что всего лишь шутит, конечно, шутит, но отчего-то Макс вдруг мрачнеет. — Просто не хочу, чтобы тебе показалось, будто я на тебя надавил. — Брось, — отмахивается она. — Всего лишь пара-тройка тысяч букетов… совсем не смахивает на давление, — Лорелай продолжает улыбаться, но ее улыбка застывает на лице, будто она забыла про нее, не успев стереть. — Но ты кажется напряженной, — Макс тоже улыбается — и тоже не слишком живо. — Послушай, если тебя это так пугает, просто подумай о том, что все обратимо. Это же… не операция по ампутации руки, в самом деле. Брак это никакой не пожизненный крест, который тебе обязательно будет нести на себе, если вдруг я стану тебе противен. Его улыбка кажется теперь еще более напряженной. — Да, — соглашается Лорелай. — Да, это верно. Вот только как же клятва «в горе и в радости до самой смерти»? — она кажется вдруг такой серьезной, что Макс, будто сраженный этой неожиданной серьезностью, садится напротив и нервно переплетает пальцы. — Я понимаю, но… это же просто… То есть, да, конечно, прекрасно, если так оно и будет. Но мы же взрослые люди… все понимаем. Понимаем, что это на самом деле ничего не значит. — Да… — снова повторяет она. — Наверное. То есть, конечно, да, так и есть. Ободренный ее согласием, Макс продолжает, расхрабрившись: — Конечно. Брак — это приятно… это важно, иначе бы я не просил твоей руки. Не просил бы стать моей женой, я хочу этого больше всего на свете, но в то же время… Сама знаешь, в наши дни аннулировать брак можно по дороге на работу с чашечкой кофе в руках. — Макс, ты преувеличиваешь. — Да, вероятно, преувеличиваю, однако я прав в главном: брак — это не кабала, из него можно выйти почти в любой момент. Лорелай морщит лоб, будто столкнулась с какой-то трудной задачей. — Зачем ты говоришь мне все это? — Прости, мне только… показалось, что ты чего-то опасаешься, и я попытался разрядить обстановку. Неудачно, верно?.. — Все опасаются чего-то перед тем, как вступить в брак, разве не так? — Да, но… — И, по-твоему, ни у кого нет для этого серьезных причин, потому что брак расторгнуть так же легко, как сходить в кино? — Я не говорил такого, Лорелай. — Тогда что ты говорил? — Что тебе не нужно бояться и думать, что ты слишком торопишься, потому что… все можно вернуть на свои места, а значит, стоит попробовать. — Прости, Макс, — Лорелай поднимается и нежно прикасается к его щеке, и Макс все понимает немедленно, потому что так нежно прикасаются только к тем, с кем собираются расстаться. — Но именно тот факт, что наш с тобой гипотетический брак будет так легко расторгнуть, и пугает меня больше всего. Правда, прости… но я хотела бы любви до гроба, хотела бы встретить старость вместе… Мне грустно думать о том, что можно так просто отказаться от всего этого при первой же препоне. — Лорелай, я… — у Макса, кажется, перехватывает дыхание, и она добавляет прежде, чем он успевает возразить: — Извини, но, кажется, убеждая меня безболезненно выйти за тебя замуж, ты сделал только хуже, — признается она, и взгляд Макса разбивает ей сердце. — Мне жаль, — повторяет она и целует его в щеку. — Мне нужно будет подумать, — это, конечно же, означает, что ничего не случится. Перед уходом Лорелай гладит кончиком пальца поникшую головку цветка. Она знает, что это, должно быть, жестоко, но ведь она едва не сделала куда более жестокую вещь — вышла замуж за того, с кем, наверное, развелась бы слишком скоро. Пожалуй, это было бы намного, намного хуже.