Путь к победе. Неправдивая история о невышедшем интервью.

А вот и Дима. И да, она угадала, рядом шла брюнетка — мисс совершенство. Но рядом с брюнеткой шел еще один господин. Итого навстречу ей шагала троица. Но все, как-то отдельно. Как их ТШТ на стартах — даже приглядываясь пристально, не поймешь кто тут с кем поближе, а кто с кем подальше.  Они как стороны в равнобедренном треугольнике — устойчивы, надежны и бесконфликтны между собой. — Господа, знакомьтесь — лучший в мире тренер по фигурному катанию — без преувеличения, это факт, и просто лучший в мире человек — еще один факт, очаровательная — третий факт —  Этери Тутберидзе. Этери стало немного неловко от такого представления, от обилия «фактов» из ее биографии для первого знакомства. — А это Марк. Марк Джонсон — журналист-международник. И Ирэна — человек, спектр занятий и способностей которого, описать не хватит вечера… Дима расточал комплименты девушке, что было естественно для ее кавалера. Но девушка вела себя… странно, как для такой красивой девушки. Она не смущалась, не стеснялась, а просто остановила поток елея в свой адрес. — Дмитрий. Думаю можем ограничиться просто ивентор. Очень приятно, Этери Георгиевна. И тоже протянула руку. У них, что тут женский клуб мужских повадок? Ирэна держалась вежливо, даже подчеркнуто дистанцировалась в равной степени и от Марка и от Дмитрия. Ничего она не понимает — это так сейчас модно в их кругу — быть вместе и делать вид, что отдельно? Ирэна опытным действием переключила в разговоре внимание со своей персоны на, вначале, Этери. Умело оперируя фактами, расспрашивала ее о фигурном катании. Но Этери тоже калач тертый — если у нее нет желания общаться, ее никто не заставит, и поэтому тоже умело перевела ход на Марка. Пока тот откровенно хвастливо и с позитивом, который она видала только у американцев, начал рассказывать о своих поездках по миру: что видел, где снимал. Этери в этот момент откровенно занимала одна мысль — побыстрее остаться наедине с Димой и расспросить его о странной даме в фиолетовом. Любопытство самый гадкий из пороков — оно родилось раньше ее, и его преодолеть Этери никак не могла. Тем же пороком были заражены и местные фотографы. Как только около Этери оказалась эта троица — они стали интересны всем фотокамерам, которые в количестве нескольких человек подкрались сзади и защелкали затворами. Дима мягко развернул к вспышкам отражателей Этери и рука его задержалась у нее на талии. Этери чувствовала ее тепло и мощь. Давно ее так не обнимали посторонние мужчины. Вне ледовой арены. Но не дав себе увлечься, она решительно отняла его свободную руку от себя. Вроде бы ничего такого — сколько раз все на групповых фото обнимают друг друга. Но какая-то дрожь, что-ли, волнение какое-то прошло по телу. Разглагольствования Марка продолжались. Ирэна, словно прочитав ее мысли, взяла корреспондента и отвела к каким-то важным людям, которых ради он, собственно, сюда и приехал. Она так и сказала. В зал вошла команда мужчин и сразу прошли в помещение на кодовом замке, который им открыл официант. Позже туда же прошли Ирэна и Марк,  причем девушка открыла дверь личным ключом-картой. — Это надолго. Прокомментировал Дима взгляд Этери. Они остались наедине. И… повисла какая-то неловкая пауза. Как раз — момент спросить о том, что она хотела. Она замялась, словно не решаясь, как бы удачнее сформулировать. Но Дима ее опередил. — Извините, вы волнуетесь за ту фото? — Какую? — Там, где я вас обнял. И совсем она не волновалась. За фото точно. Во время — было что-то неясное, но оно как хвост жар-птицы показалось и спряталось. Но Дима принял ее размышления о жар-птицах и, как следствие, неторопливость в ответе, за другое — Я вам обещаю — эта фото нигде не выйдет. Если… — Ой, да ладно. Пусть выходит — мы там неплохо получились. Только вы, Дима, готовьтесь к потоку грязи в свой адрес. Всех, кто рядом постоит приписывают мне в возлюбленные. — По-моему, это не грязь, а большой аванс для мужчины считаться вашим близким человеком. — Дим, не придумывайте! Врач вот нашей сборной, вообще даже рядом не стоял, а просто подержал Мишель на стартах — и его туда же. Человечество бесконечно озабочено моей личной жизнью. Да что вам рассказывать, вы наверняка сами все знаете, к интервью ведь готовились. Им рты все равно не закроешь и не остановишь. Так что пусть говорят. Пусть говорят. Так говорил всегда Даня. А еще он ей иногда читал самые зашкварные моменты и комменты. Чтобы, так сказать, она была в курсе дела. О том, что имеет смысл как-то прекратить это вечное, как перпетуум мобиле, набрасывание — не говорил. С этим бороться бесполезно. Так он считал. Так что — пусть говорят. — Этери, Пусть говорят — это конечно хорошо. Они вместе рассмеялись такому интересному каламбуру. — Да только я никогда не позволю, чтоб об уважаемой мною женщине, о женщине, которую я … , — он подбирал слово и повторился, — я уважаю, — видимо хотел сказать совсем другое, — я не позволю, чтоб о вас говорили плохо. Этери развеселила такая наивность. — А как вы собираетесь останавливать поток хейта? Это невозможно! — Смотря для кого. Этери, есть те вещи, которые находятся в рамках моей компетенции. И то, что я смогу сделать для вас — я всегда сделаю. Хм. Хмыкнула внутренне Этери. Ох уж эти рыцари в борьбе с мельницами. Хватает их запала совсем ненадолго. Даня тоже когда-то, на заре их отношений, ей говорил, что не даст ее никому в обиду. Поэтому, видимо, начал обижать сам. Сердце кольнуло — Даня. Решение. Нужно решение. Нет смысла рефлексировать, а пока есть смысл выяснить один важный вопрос. — Тогда скажите мне, пожалуйста, — продолжила она разговор, — кто эта женщина в фиолетовом, которая всех тут всполошила? — А это, — Дима усмехнулся, — режиссерская группа пожаловала. За каждым спектаклем в мире стоит режиссер. Который умело руководит куклами-исполнителями. Вот вы видели всех эти кукол — ходят надутые, важные, словно гуси, носят высоко свой статус, даже если он реально высокий, даже президентский, а по-факту, куклы ничего не решают. Так, придуманы для развлечения населения. Чтоб было кого в новостях показывать. — И все же, не могу отделаться от ощущения, что она мне знакома. Но после ваших слов, понимаю, что точно нет. Таких знакомств не вожу. — Конечно она вам знакома. Это же *** — Блин! Точно. Внешность. И голос. Но как одно вяжется с другим? То, что вы мне рассказали раньше и, скажем так, ее публичный образ? — А у многих так. Вы же помните Иосифа Давыдыча, земля ему пухом, конечно же он был в общем сознании Народным артистом, певцом, но, скажем так, деятельность другого профиля, была совсем иной. И в тех кругах он был не менее уважаемым человеком. А Высоцкий? А Магомаев? Статусы международных любимцев позволяли им свободно перемещаться по планете и выполнять свои миссии. А что касается ***, так она авантюристка высшего класса. Развлекается девушка. Кто ей запретит? Для таких как она запретов не существует. — А девушка ваша, Дима, Ирэна, она тоже — режиссерская группа? — Ой, нет, нет. — засмеялся Дима, — Это не моя девушка, Этери. И он внимательно околдовал ее своей темно-болотной зеленью глаза в глаза. «Черт! Так проколоться — он еще подумает, что я так топорно к нему клеюсь. Совсем же ведь не клеюсь! Никаких больше романов-мезальянсов! Фу, позор тебе, Этери Тутберидзе. Тут бы собрать себя по частям после Дани» После Дани… Откликнулись болью в сердце последние слова. Бывает ли любовь после любви? А жизнь после смерти? После Дани… — У Ирэны интересы другого полета, — продолжал Дима, — Она немного из другой, так сказать, системы. Она весьма полезный для работы человек. «Именно поэтому, Дима, ты с ней сегодня пришел на мероприятие и восседал рядом в зале. Хотя тебе-то, Этери, какая разница, с кем приходит на концерт шапочно знакомый тебе человек» Разница ей была. И не в контексте Димы. А очень уж ее задела эта его фраза про полезность. Ее Даня, наверняка, тоже называл «полезной», в разговорах с теми девицами, которых он потом на вечеринках обнимал за талию и не только. — Полезный для работы человек. Повторила она уже вслух. — Да, — согласился Дима, не заметив таких глубоких мыслительных процессов на лице у Этери, — И я ей также полезен для работы. У нас паритет. Как все просто. Паритет. Люди просто используют друг друга. В открытую. По крайней мере честно. Надо привыкать к этому безумному миру. — А кем она работает, что вы так активно используете друг друга? Я так не поняла. — Вот смотрите, где легче всего спрятать иголку? В стоге сена? Нет. В игольнице. Вот Ирэна и создает такие игольницы. Многие культурные и спортивные мероприятия и есть такие игольницы, где в открытую, не привлекая внимания и не генерируя лишних вопросов извне, могут состыковаться нужные люди. Любое тайное всегда становится явным — поэтому о встречах людей из конкурирующих структур, государств, кланов на закрытых территориях рано или поздно становится известно. У стен, обслуживающего персонала и прочих всегда есть уши. А на каждое такое ухо всегда есть те, которые готовы платить за информацию из этих ушей. Поэтому тем, кому нельзя пересекаться, встречаться лучше в открытую — все рты не закроешь. А так, да, мистер Х и мистер У были на общем культурном мероприятии, видели друг друга, но кроме них там были еще десятки, если не сотни других людей, о личной встрече в таких обстоятельствах подумает только воспаленный ум. Вот такая поддержка искусству и спорту от наших сильных мира сего. — И спорт тоже? — Тоже. — А если отменяется мероприятие? Говорила о том, что болело. Отмена гран-при с «невозможностью» переноса в другую страну. — Значит встреча не понадобилась. Или понадобилось срочно развести бывших союзников, а нынче оппонентов по разным углам. Они помолчали. Этери пыталась втиснуть в голову такой пакет сведений. От откровения того, что историю этой планеты двигают женские умы было немного не по себе. Причем себя, к вертящим шарик на пальчике, Этери совсем не причисляла. Не то что бы умаляла свои заслуги. Но как-то заслуги — да, они есть, но они отдельно, а она, как Этери и пальчики с шариками — отдельно. — Я вас поэтому и пригласил сегодня. Хотел лично вас представить. Люди, которые творят историю должны быть знакомы. — Ну а я здесь причем — я всего-лишь скромный тренер. Было сказано настолько искренне и без кокетства, что Дмитрий просто не мог не очароваться. — Вы слишком скромный тренер, Этери. Ему нравилось произносить ее имя. Такое вкусное, терпкое и желанное. — А ваша роль в этом, Дима? Ее вопрос утонул в третьем звонке. Дима сделал вид, что звонок заглушил ее слова и рассеял их смысл. — Идемте, я вас провожу в партер. Ирэна с Марком вернулись в первой трети второго отделения. Причем разместились в другом порядке — около Димы приземлился уже Марк. Около Этери по-прежнему пустовало место, но Дима его пока не решился занимать.