Путь к победе. Неправдивая история о невышедшем интервью.

— Здесь играем, здесь не играем, а здесь мы рыбу заворачивали. Под звонкий смех известной репризы из классической советской миниатюры Дима разворачивал нечто из бумажной упаковки. — Вот вам рыбки! И Дмитрий достал из упаковки пару шерстяных пушистых варежек в форме рыбок с позолоченными хвостиками. — Ой, и в самом деле рыбки! Так по детски восхитилась Этери, чуть не захлопав в ладоши. — Теперь ваши ручки будут в тепле. Теплая кровушка побежит от пальчиков назад и растопит ледяное сердце Снежной Королевы. — Ну Дим! Ну мы же договорились, что я не Снежная Королева. — Ну так-то не Снежная. А в рабочих вопросах — очень даже. Мне нужно, чтоб вы растаяли и завизировали те четыре момента из интервью. А то после всех ваших правок и выброшенных кусков у нас жуткий недохрон. — Так вы меня решили подкупить? Это не спортивно. — Так там и вопросы не про спорт. Этери… — Нет. Я же сказала, нет. Это мы выпускать не будем — А давайте вы подумаете? Пару дней. Повертите в голове. Разложите по вашим полочкам все. Вот знает, шельмец, к ней подход. Откуда только, интересно? Она ведь и правда, через какое-то время может обдумать вопрос и принять совершенно противоположное решение. И когда от нее требуют моментального ответа, потом это вредит — ей нужно идти на поклон, признавать свою неправоту, чтоб сделать лучше, так как она передумала. А на поклон она в жизни ни к кому не ходила. Конечно же в имеется в виду только рабочие вопросы. Она себя хорошо знала — давно хакнула устройство собственной мыслительной системы: туда надо забросить любой вопрос, и он как в компьютере, в фоновом режиме, будет там вертеться без перерыва на сон и обед. А потом когда довертится — откуда-то приходит правильный ответ. Пара дней. Поэтому она, когда была возможность, себя не торопила в принятии решений. Ее организм умнее, все сделает за нее. Главное его озадачить и не вмешиваться потом в процесс. — Хорошо я подумаю. Но взятку мне тогда придется вернуть. Говорила Этери и так счастливо прижимала к себе подарок, что было понятно — не вернет. Ни за что. — Вернуть-то вы можете. Для успокоения своей совести. Да только кому я их сплавлю? — Вы намекаете, что такая ерунда кроме меня никому не нужна? — Нет, я намекаю вот на что. Дима аккуратно взял из ее рук подарок и отвернув манжету показал вывязанную надпись с изнанки — ETERI — Вы же понимаете, теперь их продать и вернуть вложенные средства будет тяжело. Они оба рассмеялись. — Постойте, так это что сделано на заказ? — Да, в экстренные сроки нашел мастерицу, которая вам вывязала такое чудо. Правда чудо. — Правда. Дима… вы чудо. Так напрягаться из-за героя сюжета. — Я же продюсер! Я привык решать самые неожиданные ситуации в кратчайший срок с максимальной пользой для дела, Этери. То есть Этери Георгиевна. — Выжепродюсер, Дима, давайте без отчества. Вы мне дарите подписанные варежки, как в детском саду, как-то нелогично после такого обращаться ко мне вот так, со всеми регалиями. Правда, вы еще ко мне бы Ваше высочество обращались. Раз уж ассоциируете меня со Снежной Королевой. — Принято! Ваше высочество Этери Великая! Позвольте ваши ручки. И надел на нее вязаные рыбки. — Все! У нас сегодня рыбный день — рыбу посмотрели, рыбу подарили. — Так четверг же. Логично. И они снова рассмеялись. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, темы были общими. И даже олдскульные моменты как-то цепляли их сообща. Удивительно. Вот с Даней было по-другому. Хоть и разница у них с Димой совсем чуть-чуть, но Даня родился уже в другой стране. В другое время. Осознанно мир он стал воспринимать в конце 90х, а это уже была совсем другая жизнь. По факту года до 1995 в стране были еще ошметки совка. То безвременье — когда новое еще не пришло, а старое еще по-инерции трепыхалось. А в 1995, когда активно начала заходить новая эпоха Диме было уже 10. Вполне осознанный возраст. Она, конечно, судила по себе. — Вы знаете, мне просто удивительно, как в вас вмещается столько талантов. Обратился Дима к Этери. — Да? Вы опять что-то во мне разглядели? — Вы сегодня на просмотре вели себя как заправский продюсер. Все эти стопы, комментарии. У вас есть правильный взгляд. Телевизионный взгляд. У меня создалось впечатление, что я на приемке программы у руководителя проекта. И если бы вы не были тем, кем есть — я бы вас перетянул бы к себе в штат. Такие светлые головы редко встретишь сегодня. — Дим… ну спасибо… Мне кажется, если ты умеешь что-то видеть как-бы сверху, в общем, то ты это сможешь делать везде. Образно говоря, если ты умеешь продавать — тебе все равно, что продать гвозди или билеты в театр. Инструменты одни и те же. Вопрос только в углублении в специфику продукта. И если я могу видеть общую картину, как вы говорите, продюсировать, да в ледовых вопросах, можно сказать, я тоже продюсер, и веду своих спортсменов как целостные проекты. А ведь без этого невозможно — общее формируется из маленьких частей. Но нужно их сложить правильно и проконтролировать, чтоб все собрались. А так, да. Вы правы. Возможно есть во мне и такое. Она его провела к машине. Надо же было протестировать подарок. Как раз и снежок пошел. — Спасибо вам! — За что, Дима? Это спасибо вам, вы немаленький человек в своей структуре, явно дел у вас побольше, чем бегать с каким-то интервью. Он стояли молча. Друг напротив друга. Просто стояли. Просто шел снег. Просто такая вот пауза наслаждения моментом здесь и сейчас. Она его, этот момент, обязательно запомнит в коллекцию своих впечатлений. И когда будет туго, достанет оттуда и будет смаковать, как хорошее вино, по глотку. — Спасибо вам, просто за то, что вы есть. Вот такая. — Дим, я хотела спросить. Вот давайте откровенно. Зачем вы со мной так возитесь? Все эти приезды взять интервью, я не говорю уже о правках. Это же явно не ваш уровень компетенции. Этим бы мог заниматься кто-угодно. Какой-то младший редактор. Что ли. — Этери… Он снял снежинку с ее реснички, которая тут же превратилась в капельку. Взгляд дрогнул. — Этери… я вас не отдам кому-угодно. Ах. Ой. Так нельзя. — Этери… Вы мне нравитесь, очень нравитесь. Нежная королева Этери. Не Снежная. Нежная. Это правда. — Дим, но вы же знаете, что у меня… — Знаю. И поэтому говорю вам прямо. Такая женщина как вы не заслуживает, чтобы с ней играли намеками и экивоками. Вы мне безумно нравитесь — как мастер своего дела, как личность, как герой сюжета… как женщина. Вдох. — Вас это ни к чему не обязывает. Но обязывает меня. Понимаете? Она покачала головой. Нет. Не понимала. — Дим. Я понимаю свое должествование. Понимаю взаимные обязательства. А так, чтоб — на тебе, но тебя это ни к чему не обязывает — это тоже обязательство. Только в другой форме. — Отнюдь. Просто позвольте мне делать для вас что-то хорошее. Это самое большое, что вы можете для меня сделать. Просто не дать прерваться цепочке добра. Помните мы с вами говорили? Да. Она помнила. «Заплати другому» — Вы разрешите делать вам что-то нужное и приятное? Просто так. Мне кажется вам нужно сейчас это — что-то хорошее и доброе. — Это всем нужно. — А вам нужнее. Вы себя растрачиваете в людях. Вам нужно наполнять ресурсы. Если я смогу — я в этом вам буду полезен. А вы — понесете это дальше. И, может быть, потом вам захочется подарить добро и тепло дальше. Кому-то другому. Она смутилась. Помолчала. Улыбнулась. — Так удивительно… Очень удивительно… Дим… — Вот чтоб не быть голословным. Я знаю, что вы безумно любите танго. — Да. Это так. — А ко всемирному Дню танго в Москву приезжает коллектив с программой Пьяццоллы. Закрытая вечеринка. Только для своих. Играют не только то, что все знают, но и его даже неизданные шедевры. Я вас приглашаю. — Дим, не надо… правда… это лишнее…меня дома не поймут. Этери уже было развернулась прощаться и уходить. Все эти слова про «заплати другому», банальное бла-бла, красиво упакованное в подарочную бумагу. А на самом деле, он ее зовет на свидание. Что ж. Неплохо. Неплохо, что откровенно. Она это ценит. И злиться не будет. А вот кто разозлится ее походу на мероприятие с посторонним мужчиной — так это Даня. Что сразу и подтвердит его слова — она так часто стала, в последнее время, как-то подозревать его в неверности, даже упрекать, что действительно, это будет выглядеть, как ее желание сходить от него налево. Хотя в этом она была с ним не согласна — говоря о возможных подозрениях насчет Дани, она и в мысли не допускала впустить в свой мир другого мужчину. Этери была до жути комплиментарна — она никогда не подпустит к себе другого мужчину, не закрыв прошлые отношения. Она никогда не закроет их первая. Потому, что такие отношения как у них с Даней, такую любовь, надо ценить и беречь. Такое благословение обрести друг друга дается только избранным. А ценить, беречь и осознавать значимость текущего момента она умела. Это приходит от множества пережитых потерь. Да. Только потеряв. Ни раз, ни два — начинаешь ценить. И не что-то конкретное, а, в принципе, все, что тебе дается. Даже тяжким трудом. Но дается ведь? А вот другие тоже могут трудиться не легче, но оно им не приходит. — Дмитрий. Вопрос со свиданием снят. Поймите, пожалуйста, меня правильно. Голос Этери стал ледяным. Рабочим. — Этери, я не приглашаю вас на свидание. Я хочу подарить вам ваше свидание, которое вы сами себе захотите. Я дарю вам пригласительный на два человека. Вы можете пойти на этот концерт с кем вам будет комфортно. Можете пригласить любимого человека. Я хочу вам подарить кусочек счастья. Насладиться высоким искусством вместе с дорогим человеком. — Я подумаю. Спасибо. И уже возвращаясь к выходу, она обернулась к нему и сказала. — Вы хороший человек, Дима. Очень хороший. Правильный. Передайте вашим родителям, что у них прекрасный сын. Спасибо вам. Извините, что… что вот так. Она развела руки и на них приземлялись снежинки. «Такой мужчина будет чьим-то большим счастьем. Как здорово, что еще остались такие.»