Путь к победе. Неправдивая история о невышедшем интервью.

— Она вообще-то адекватная. Дима сидел закинув голову, ожидая пока Визин подействует и раздражение уйдет. Команда девушек и парней разного возраста рассмеялась его реплике. Этери хохотала вместе со всеми, от смущения пытаясь зарыться в свитер поглубже. — Мы заметили. Уточнила девушка, разливая в чашки с портретами животных смородиновый чай. И все снова рассмеялись. — Это мне еще повезло, что у Этери Георгиевны в сумке оказалась мицелярная вода в спрее, а не, допустим, лак. — Или перцовый баллончик. Заметила Этери. — В вашем саквояже, уважаемая наша, госпожа тренер, я не удивлюсь, если и такое окажется. Вся страна гадает-не может разгадать, что ж вы там такое огромное носите? — Вот вам, Дима, сегодня тайна и приоткрылась. Атмосфера была теплая, дружественная со смородиновыми нотками горячего напитка. — Ну всё! Вроде бы без последствий. Только линзы смыло. Дима посмотрел на себя в зеркало. Белки глаз становились почти нормального цвета. Молодой человек раскрыл новую упаковку контактных линз и, предварительно простерилизовав руки, надел их прямо там же. — Вот! Теперь, однако, здравствуйте знакомые люди. Могу вас распознавать не только по голосам. Собаки голоса подали первыми. Мишель проснулась и выглянула из-за борта пальто. — Ну что, команда, довольны, что я вас взял к друзьям? Собаки подтвердили. — Я всегда их сюда беру. Тут у них, как бы «Дворец пионеров». Они ездят сюда дружить. Так здорово было от этого душевного тепла вокруг. — Дим, точно все нормально? Этери было неловко за свою панику в машине. Она беспокоилась. — Не брандспойтом же. Все хорошо. А я тут сам виноват. Так — я на пару минут исчезну. — Я ненадолго, моя уважаемая гостья. Обратился он к Этери и прихватил большой пакет исчез в соседнем помещении. — И большое у вас хозяйство? Поинтересовалась Этери у девушки, которая тут была администратором. — Со всего южного округа свозят. Несколько тысяч собак, котиков. Мы муниципальный приют — принимаем всех. Стараемся всех выхаживать, лечить, кормить, стерилизовать. Ну и, конечно, искать семьи. Это самое главное для наших хвостиков. Конечно нагрузка большая. Вот тут, уже слава Богу, окопались. А раньше нас с места на место бросали — земля в Москве дорогая. И всем требуется. Вот благодаря таким людям, как Дима, у нас все вроде спокойно сейчас — помогают нам люди. И кормом, и лекарствами, и переводами. Много ветеринаров волонтеров. Много просто волонтеров. А есть такие, как ваш друг — заботится не только на расстоянии, хотя и этого было бы нам с радостью немало — одна даже информационная кампания по телевидению, радио, которую он для нас абсолютно бесплатно организовал дорогого стоит, но он и презжает сам. Работа у нас всегда есть. Дима вышел переодетый в черный спортивный костюм. — Ну а теперь, к работе. — Дим, а я могу поучастововать чем-то, как-то… Денежку она уже отправила на счет организации, пока они с администратором говорили, а Дима переодевался. — Спасибо, вам, — сказала админка Вика, — Вы нас поддержали… — А для Вас, Этери Георгиевна, у нас в приюте самая важная миссия, самая важная работа, — обартился Дмитрий к Этери, — Ребята, — имел в виду подопечных собачек и кошечек, — не голодные, за ними тут смотрят, лечат. Но даже не это для них главное. Им нужна ласка, им нужно тепло, общение с другими животными и людьми. Им хочется, чтобы их любили. И они пошли, прихватив друзей, к остальным хвостикам. Поздоровавшись с новоприбывшими, пообщавшись со старожилами, Дима пошел заниматься грубой мужской работой, как он выразился. Вольеры требовали постоянно ремонта: то одно, то другие.Такая помощь приюту тоже требовалась. Они с Андреем, это тот мужчина на воротах в камуфляже, на пару меняли сетки, укрепляли конструкции, столярничали. Этери же, с остальной стаей, продолжала знакомиться с жителями приюта: кого погладить, кого почесать, с кем поговорить, кого покормить и конечно же, за отличное поведение конфет собачьих насыпать или косточек жилистых. — Все животные привиты, чипированы. Рассказывала ей Вика о тех, с кем она общалась, показывая на чипы на ушках. Параллельно излагая совсем уж невероятные истории тех, кто получал второй шанс на жизнь в этом месте. Многих привозили после длительных стационаров, в которых они лечились, опять же благодаря волонтерскому движению. Как много, оказывается, неравнодушных людей. — Бывает подбрасывают прямо сюда. Знают, что мы напрямую у людей не можем брать животных, вот приносят под ворота и оставляют. И что ты бросишь их? Ну и слава Богу, что несут, не топят. Вот вчера принесли ассорти — щенки и котята, новорожденные. Где только такое счастье одновременно случилось? Вика со знанием дела подогрела молоко, развела его шприцом с глюкозой и надев на шприц проколотый наконечник от пипетки принялась кормить слепыша. Таких ожидающих вечернее кормление была еще целая корзина. — Наши ясли. Прокомментировала Вика взгляд Этери. И заметила с какой нежностью и любопытством эта женщина смотрит на этих новорожденных. Собака Мишелька вначале с настороженным любопытством отреагировала на новорожденных, но подойдя ближе, принюхавшись осталось только любопытство. И… сама еще совсем не взрослая собака, принялась облизывать совсем детенышей. Этери была рядом. На всякий случай контролировала процесс. — Хотите попробовать? Вика предложила Этери шприц и щеночка. Дело пошло активнее. Малыши ажитированные скорым ужином пищали наперебой в корзине. Мишель строго следила, чтоб никто не перебирался через борта плетеного манежа, сбрасывала любопытных обратно. Иногда порыкивая для скорейшего наведения порядка. Таких, кормящих в четыре руки, их застали Дима с Андреем, которые уже вернулись. Это было невозможно мило. Уже по пути обратно, в тепле машины, Бейлис по родительскому праву закемарил на заднем сидении. Блэкберри, неуемное чадо, продолжало беситься с Мишель, уже полностью освоившись друг с другом, и перепрыгивая с рук Этери на заднее сидение и обратно. Круговорот собак в машине. — Дим, спасибо вам. Это было какое-то волшебство. Хоть началось совсем не волшебно. Извините меня, пожалуйста. Она стыдливо улыбнулась. — Да это вы меня должны извинить. Я сам понял, как на самом деле это все странно в ваших глазах выглядело — взял увез женщину в какую-то промзону в откровенно страшные интерьеры. Я вас больше так пугать не буду. Обещаю. Если вы пообещаете мне больше не драться. — Торжественно клянусь! По пионерски отрапортовала Этери. — А меня в пионеры не приняли. Хоть я все детство готовился. В 5 лет уже умел галстук завязывать. Библиотеку пионера — все 12 томов перечитал. Готовился. Но не успел я пойти в школу, как в стране начался переворот и перестали принимать даже в октябрята. Вот такой вот незакрытый гештальт. — А меня из октябрят чуть не исключили. — Как? Вас? Вы и тогда уже дрались? И они снова захохотали, вспоминая недавнее происшествие в авто. — Нет. Я чуть не стала жертвой красоты. Когда на нас прицепили звездочки, мне показалось, что она как-то одиноко смотрится на переднике. К платью в школу мы носили такие черные фартуки. И я пошла на все карманные деньги, в киоске «Союзпечати», накупила звездочек. Были два вида — такие побольше с Ильичем кудрявым в обрамлении ярко-алого пламени, и другие помельче, где грани звезды были уже темно-рубинового цвета. И пришив новый воротничок на платье, я вначале по периметру расположила ярко-алые звезды побольше, а внутри прицепила звездочки помельче. В результате на мне, как на фигуристке стразов, было не менее пару десятков октябрятских звезд. Школьное начальство мои прогрессивные взгляды не оценило. Вначале вызвали меня на ковер к завучу. Потом маму с работы. Я помню, как мы потом с мамой шли домой и она всю дорогу хохотала надо мной. А я искренне не понимала почему меня ругали — ведь красиво же, блестит. — Получается вы с самого детства пытались взломать систему. — Ага, хакнуть советскую пионерию в зачатке. В такой атмосфере расслабленности и веселости проходила обратная дорога. — Дим, а как вы «докатились» до такой жизни собачьей? Пошутила Этери. — Вы о приюте? — Да. Вы нигде не афишируете, что вы сюда ездите. Я, по крайней мере, ни в инстаграме ни в открытых источниках об этом не нашла информации. А ведь делаете, одно из самых важных и добрых дел, которое только может быть. — Ну вы же тоже нигде не афишируете, что с вашими фигуристками опекаете детдома. — Ну так не честно, вы обманом на интервью вытянули из меня эту информацию. — Вот уж нет. Я просто полюбопытствовал, куда можно девать то огромное количество игрушек, которое вашим девочкам прилетает каждый раз на лед. Вы ведь тоже это нигде не светите и мне категорически запретили об этом говорить в готовом материале. — Мне кажется, будет неправильно, делая что-то нужное, помогая другим, пытаться на этом пиариться. Как об этом не скажи, люди это покроют грязью и будут думать об этом именно с такой позиции. Поэтому делай, что должен и будь что будет. — Вы фильм «Заплати другому» смотрели? — Да! Воскликнула Этери. Он ее сильно в свое время взбудоражил. — Вижу, он вас равнодушным не оставил. Женщина покивала головой сбоку посматривая на мужчину. — И меня. Вот я тоже считаю, что каждый из нас должен множить далее цепочку добра. Может да, это сейчас и не модно. Сейчас все гребут под себя. Но мне кажется, что если у тебя в жизни все складывается неплохо, надо всегда этим делиться с теми, у кого не все так радужно, как у тебя. Тогда и ты в ответ, получаешь какой-то положительный откат что-ли, и у тебя получается все еще лучше. Этери оперев подбородок на руку с любопытством слушала такие, с одной стороны наивные рассуждения, взрослого уже и успешного человека. Но. Блин. Она хоть тоже взрослая и успешная думает так же. — Такая себе десятина добра? — Вы намекаете на церковную десятину? — Ага. Из каждого собственного успеха надо поделиться его долей, чтоб привлечь успех еще больший. — Возможно и так. — Дим, но вы же могли просто переводить деньги и не париться. И никто бы вас не то, что не осуждал, все были бы так же благодарны. Но вы сюда ездите. Мне Вика рассказала, что вы здесь бываете регулярно. Сами делаете черновую, грязную работу, которую могли бы сделать за плату рабочие… — Вы меня осуждаете? — Что вы! Что вы! Я…я просто восхищаюсь! Мишель тоже. Она зевнула и перевернулась в клубке из Блекберри на коленях у Этери. Хвостики уже напрыгались и угомонившись уснули, свернувшись в один большой собачий рулет. Бейлис по-прежнему дремал в одиночестве на заднем сидении. — Спасибо. И этот взрослый мужчина… засмущался. А от его смущения стало и Этери неловко. — Понимаете, раз мы уже так с вами откровенно говорим, когда что-то не ладится, не складывается, я еду сюда. Люди идут в спорзал, а я по-возможности, сюда. Тоже физическая работа, только с реальной пользой обществу. Сбрасываю все эти глупые рабочие моменты. Эти все индючьи рассуждения людей при должностях и статусах, которые не разбираясь в вопросе, сразу берутся даже не то, что руководить. А вовсе реформировать систему. Тяжело бороться с профанацией и идиотизмом, когда этот идиотизм и профанация управляет всей сферой. — Мне это тоже знакомо. И актуально. Этери легко дотронулась к руке водителя. Сочувствуя. Желая поддержать. — У нас свои проблемы. У вас свои. — Да. Собираются полностью перестраивать формат общественного вещания. Но не знают как. А все потому, что это люди, которые совсем не разбираются в этих вопросах. Им важно поставить просто свою послушную куклу у руля. А то, что эта кукла, в прямом смысле, может быть без мозгов — их не интересует. Эрнста хотят менять. На кого не известно. Знаем только, что человек никогда не имел ничего общего с медиа. Даже если он и способен к обучению, пока он все поймет — он столько ненужных шишек набьет. А вместе с ним эти шишки вынуждены будут терпеть и те люди, которые в команде. Претензии к Эрнсту понятны — мол закостенел за столько лет, взгляд замылился, нет той прибыли, которую может приносить вещание с нашей аудиторией. Но с другой-то стороны, есть коммерческое тв, которое выживает по законам рынка и выводит на этот самый рынок продукт, который рынок саморегулируясь будет потреблять. Это основы. Но мы же не рынок. Мы — пропаганда. Мы, в какой-то мере, кормим насильно тем, что на взгляд руководителей страны, принесет пользу растущему ее организму. Поэтому требовать от нас, чтоб за эту полезную пропаганду мы еще и деньги хорошие собирали — это неправильно. Это не по законам рынка. Это как, если ребенку дать денег, он пойдет купит на них конфеты, а не полезную кашу, которой его мама утром накормит. Вот так. Поэтому ждем новой метлы. Возможно и гильотины для многих голов. Возможно и для моей. Я же тоже человек старой команды. — А что делать? — Жить! Сказал Дмитрий так же просто, как и Этери сегодня утром у себя в кабинете, стараясь сохранить у своей команды боевое настроение. Лидер всегда чувствует ответственность не только за себя, но и за окружающих. А мужчина-лидер — это правильно. Очень правильно.