7.
15 декабря 2021 г. в 21:00
Обязательная программа на сегодня была выполнена.
Фигуры, оставленные ею на этих сутках, все бы рассмотрены, оценены, облаяны, оплаканы и выброшены на свалку истории. Как и ФГП.
Она сидела в кабинете и выдыхала в мерзнущие ладошки этот сумасшедший день.
С каждым разом все тяжелее и тяжелее ей удается сохранять невозмутимость, легкость, равнодушие.
А если не сохранять — все вокруг погрузится в панику. Так еще хуже.
Поэтому делала вид, что ничего особенного не происходит. Ну сняли старты — так сняли. Кому не нравится — дверь открыта. Остальным — работаем дальше.
В свитере за пазухой лежала Мишелька.
Она побеспокоила ребенка, почесала теплое пузико. Заодно и руки согреются.
Хотелось точно так же свернуться калачиком на ком-то, и чтобы тебя гладили и чесали твои кудряшки.
Минута слабости сильной женщины.
Даня собирался отчаливать — у них какая-то давно запланированная тусовка с друзьями.
Как ей хотелось, чтобы он никуда не ехал.
А забрал ее домой, сгреб в объятия и показывал ей какую-то ерунду на планшете.
Можно без ерунды. Но с объятиями. Можно просто — тихо полежать и повдыхать друг друга.
Ей сейчас жизненно необходимо его дышать. Как воздух.
Она подошла к собирающемуся мужчине и обняла его.
— Дань… Мне нужно тебя вдыхать. Иначе я умру.
— Прямо здесь?
— Везде.
Ее голова лежала на его плече. И вдыхался родной запах. Становилось спокойнее.
Мужчина отстранился.
— Я тебя понял.
И решительно зашагал к двери.
Закрыл замок и начал раздевать женщину.
— Ты меня не понял.
Даня изумился.
— Я думал ты хочешь, чтоб я тебя хорошенько вылюбил прямо тут. Чтоб все твои глупости из головы повыветривались. Хороший секс — лучший рецепт.
Этери усмехнулась. Хотелось сказать, что их и так сегодня выебали. И как спортсменов, и чисто по-человечески. Потому что не по-людски, вначале менять правила отбора по гран-при, а потом и вовсе отменять финал, когда туда, как не крути, повыходили сплошняком русские.
— Я хочу твоей любви.
И снова зарылась в него.
— Так я и пытаюсь тебе ее дать. Что-то мы перестали понимать друг друга.
— Наверное. Давай помолчим. Мне так плохо.
Слезы были на подходе, но никак не шли.
— Ну чего ты киснешь. Сама же всем говоришь, что ничего страшного не произошло с этой отменой ФГП. Ты вообще, хочу тебе сказать неприятную новость, я заметил, своих не ценишь. С посторонними ты сегодня такая бодренькая, такая позитивная, а тут если тебе близкий, то можно расслабить булки и портить настроение? Знаешь ли, Этери, это неуважение к тому, кто рядом.
Вот как я сейчас расстроенный пойду к людям — им дальше по цепочке настроение паскудить?
Да, он прав. Конечно, он прав. Но сейчас, хотелось просто быть рядом. Даже если ты не подарок и неправильная.
— Возьми меня с собой.
— Вот это новости.
Он отстранился от удивления.
— Да. Я никогда тебе не навязывалась к вам на встречи. Я там тихонечко посижу. Молча. Рядом с тобой.
Очень тяжело ей далось это признание.
— Я просто сегодня не смогу оставаться одна. Я не выдержу.
И слезы тоже не выдержали и потекли.
— Ну, ну, ну… ну хватит. Ну что ты, как маленькая. Давай перестань. Не плачь. Терпеть не могу женские слезы. Далась тебе эта встреча. Обычные пацанячьи посиделки. Тебе там скучно будет.
Но она знала, что посиделки-то пацанячьи, но по мере того, как пацаны обрастали девушками, эти посиделки тоже обогащались вторыми половинами. И Даня был не исключение. Он тоже приходил всегда с девушкой. Для таких вылазок у него была отдельная девушка. Вот этого она уже не знала.
Конечно же она его не могла просить, чтоб он не уходил. Один раз. Никогда она больше не просила такого и не попросит. А сегодня внутри, словно что-то надломилось и требовало склеить — теплыми объятиями, нежностью, пониманием. Любовью.
— Так хочется, чтобы меня любили.
Чувствовать. Ощущать.
— Ну что ты, как липучка, Этери? Опять со своей этой самой любовью. Ты ж такой никогда не была. Мне что никуда пойти уже нельзя, сидеть только с тобой и мотать твои сопли на локти?
— Нет, что ты. Не надо ничего отменять. Ты имеешь право пойти развлечься.
Быстро соврала женщина.
— Вот и я так думаю. Видишь, мы по прежнему мыслим одинаково. Правильно. Ты давай, держись. Не кисни. И ничего ты не одна. Вот у тебя собака есть.
Собака Мишель Тутберидзе подтвердила свою готовность быть на посту, задорным гав.
Когда он уже выходил одетый — бросил взгляд на одиноко сидящую женщину за столом.
— Ну слушай. Не порть мне настроение. Давай, улыбнись.
И ласково и заботливо так побеспокоился.
— Ты не задерживайся. И закрывайся на все замки. К себе поеду после мальчишек. Не хочу на тебя дышать перегаром. Мы ж там расслабимся.
Улыбнувшись перспективному вечеру, Данечка был уже там.