Пламя творения

Силима похожа на расплавленное стекло, но уже сейчас сияет ярче алмазов, что можно добыть в земных недрах. Материал, способный вобрать в себя свет и силу Древ, сам по себе подобен воплощенному сиянию. Невесомые лучи не разливаются в воздухе, неосязаемые, движущиеся быстрее мысли. Волей и искусством мастера они заключены в чашу, где неспешно перетекают, смешиваясь в однородную массу. Пламя горна тянется к чаше, и нет больше серебристого света — только алый, ярко-оранжевый, багровый, синий и раскаленно-белый. Теперь пластичный, густой и текучий свет должен обрести окончательную форму. Не ярость пламени он вберет в себя, о нет. Огонь — лишь средство, проводник, инструмент. Но след его навсегда останется в чудесных творениях. Бешеная пляска языков пламени, ровный жар раскаленных углей, немолчный гул огня, заключенного в каменную темницу горна и рвущегося на свободу — вот что сопровождает час их рождения. Сильмариллы — камни света. Но и камни огня. Феанаро задерживает дыхание. Нельзя допустить ни малейшей ошибки, ни одного неловкого движения. Вдохновение и азарт подгоняют его, разбегаются по нервам дрожью предвкушения, заставляют сердце выбивать бешеную дробь. Сейчас. Сегодня величайшее творение непревзойденного мастера обретет плоть и жизнь. Но волнение, трепет, даже толика страха не умаляют его искусства. Феанаро замирает, словно перед прыжком с высоты, а затем принимается за работу. Сильмариллам навсегда отдана часть его души. Эти камни живы его жизнью, через них он обретет истинное бессмертие. Благость Валинора, предвечный свет, все судьбы мира — еще немного, и Феанаро будет держать их в своих руках. Силима течет в формы, переливаясь всеми красками огня, пылая ярче раскаленного сердца Арды. Феанаро едва не кричит от восторга, ему кажется, будто он сейчас воспарит высоко в небо, выше ветров Манвэ, выше звезд Варды, обнимет весь мир, от Врат Рассвета и до Закатных Врат. Он один в кузнице, и никто не слышит, как он поет и смеется. Это миг его величайшего торжества, вершина его таланта. Первая форма наполняется сияющей субстанцией. Осталось еще две. Два камня, два средоточия света. Две частицы души. Феанаро творит. И в том его наивысшее счастье.