Заботливый эгоист

Программа о хищниках сменилась на программу о пингвинах Арктики. Серхио кинул взгляд на Алисию, которая не ответила на его последний вопрос, и улыбнулся – она спала на его плече, ее рот был слегка приоткрыт. Виктория тоже мирно сопела, прижатая к груди матери. В этой безмятежной картине было что-то, что заставило сердце Серхио растаять. Может быть, у него была слабость к людям, которые нуждались в его помощи, в его защите. Может быть. Но он не стал бы обманываться этим мирным видом, он знал Алисию и на что она способна. Так сложилось, что эти несколько дней они провели в тесном контакте, очень тесном. Он видел ее настоящую – видел ее страх за ребёнка, ее страх перед неизвестным будущем, ее боль о прошлом. Он видел, насколько сильной она была, – настоящий боец, на пределе человеческих возможностей и сил сражающаяся за свою жизнь и за жизнь Виктории. Так что теперь, когда он смотрел на мирно спящую уставшую женщину с младенцем на руках, он видел ее – настоящую Алисию, которую ему довелось узнать за эти несколько дней. Кто бы мог подумать, что они когда-либо окажутся здесь – на диване перед теликом: он, профессор, с Алисией Сьеррой, уснувшей на его плече после нервного срыва, нежно прижимающей свою дочку к груди. Кто угодно, но точно не он. Серхио осторожно убрал голову Алисии со своего плеча, прислонив к спинке дивана, и как можно бесшумнее поднялся. Алисии нужны были эти пара-тройка часов отдыха, после стольких потрясений. Серхио, по правде говоря, задавался вопросом, откуда у нее до сих пор брались силы стоять на ногах. Может быть, сила материнского инстинкта или, в случае Алисии, чистое упрямство. Она могла пробежать марафон с Викторией на руках прямо сейчас, если бы потребовалось или если бы ей бросили вызов. Серхио усмехнулся, мотнув головой. Конечно, он сам не мог позволить себе такую роскошь как сон сейчас, когда они застряли здесь, загнанные в ловушку, окружённые толпой полицейских, и когда его план был под угрозой срыва. Серхио осмотрелся по сторонам, щурясь в полутьме. Комнату освещал только тусклый свет уличных фонарей из окна. Серхио нашел все необходимое и соорудил подобие колыбельной из подушки и одеяла для Виктории. Он не мог позволить ребенку упасть по неосторожности. Аккуратно он взял Викторию из рук Алисии - Виктория поморщила носик во сне, Алисия - тоже. Яблоко от яблони. В его руках эта малышка казалась ещё крошечней. Серхио невольно ощущал огромный груз ответственности за безопасность этой крошечной девочки, и, кроме того, любовь. Невозможно было не полюбить ее, ведь он помог появиться ей на свет. Профессор осторожно, чтобы не разбудить, переложил Викторию в колыбельную, укрыл и проверил, чтобы ребенка защищали барьеры из мягкого одеяла. Убедившись, что все в порядке, он задумчиво осмотрел комнату, их временное пристанище, в поисках хоть какого-то средства связи, когда взгляд его упал на Алисию. Она полулежала-полусидела на диване в явно неудобной позе. Серхио склонился к ней, мягко взял ее за плечи и помог ее телу принять горизонтальное положение, а голове коснуться подушки. Алисия заметно расслабилась, но не хватало одной детали. Серхио расправил плед, лежащий скомканным в ее ногах, и укрыл ее. Да. Так гораздо лучше. Серхио распрямился и посмотрел на мирно спящих ребенка и ее маму. Может быть, он и эгоист, коим его провозгласила Алисия. А может быть, он и правда испытывает слабость к людям, в нем нуждающимся. Все это не имело никакого значения. Главное, Серхио был уверен в своем обещании, данном Алисии сегодня – он не позволит ничему плохому с ними случиться. Он их защитит.