Кот учёный

«У лукоморья дуб зелёный; Златая цепь на дубе том: И днём и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом; Идёт направо — песнь заводит, Налево — сказку говорит...» — Вот так он при мне и начал свою поэму. Я слушал и ушами, и усами, и хвостом. До чуда понравилось начало! — с удивления некоторых, кот улыбнулся и поправил лапкой очки. Они часто чуть ли не падали с его носа. — Красивое начало, — мне тоже понравилось, сразу видно мастерство того писателя, про которого Кот Учёный мне часто рассказывал, хоть не называл ни имя его, ни образ его. Но я не мог выдавить улыбку, ибо первое, я устал, и второе, я слишком много сегодня улыбался, слушая своего «странного», как скажут некоторые, друга. «Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит...»       Я услышал шум листьев над головой и заглянул вверх: там сидела Русалка, тихо хихикала и незаметно заливалась краской. Я знал, что любое упоминание о ней где-нибудь она любила, и всегда одинаково реагировала, примерно как «подобает» стеснительным и лукавым дамочкам.       Когда Баюн рассказывал мне о ней, я всегда видел как на землю тихо падают два или три тёмных зелёных дубовых листочка: Русалка прислушивалась к словам, что бы услышать, какое мнение о ней имеют окружающие, по крайней мере, один из самых образованных существ.       Когда мы, по ходе разговора, делали не прямо ей комплименты (не специально, что бы засмущать её!), я нечётко и с трудом слышал хихиканье на ветвях дуба, а когда поднимал взгляд, удивлялся красоте и смущению Русалки одновременно. При хихиканьи, она осторожно прикрывала рот гладкой и нежной на вид рукой.       Потом я по простому улыбался, пожимал плечами и возвращался к разговору с Баюном. «Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей; Избушка там на курьих ножках Стоит без окон, без дверей...»       Если перейти на противоположную сторону дуба, которая смотрит в сторону леса, а не моря, то иногда можно там, среди больших могучих стволов то сосен, то ёлок, действительно увидеть избушку на курьих ножках. Без окон. Без дверей. Она по собственному желанию, когда вздумается, начинает расхаживаться по лесу, а после снова затихать. Если быть в том лесу недалеко от той избушки, то для тебя море страшным казаться вдалеке будет: уж так сильно избушка старается топтать траву и красивые цветки. «Там лес и дол видений полны; Там о заре прихлынут волны На брег песчаный и пустой, И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской...»       И действительно, иногда их можно увидеть, когда они малым паровозом выходят сухими из воды. Тогда-то мне и пришлось, пусть и вежливо, но перебить Баюна — кто знает, может я бы их больше не увидел? — и о боги, лучше бы я этого не делал! Баюн так разозлился и погрустнел одновременно, что я долго не мог забыть тот случай и до сих пор не решаюсь когда-то ль перебить. «Там королевич мимоходом Пленяет грозного царя; Там в облаках перед народом Через леса, через моря Колдун несёт богатыря; В темнице там царевна тужит, А бурый волк ей верно служит»       Как и в ситуации с тем Писателем-Мастером, я ни разу не видел ни того царя с королевичём, ни того колдуна с богатырём, ни ту царевну, и ни разу не слыхал не их имён, не их образов. Кот Учёный просто неоднократно говорил о них. Возможно, так и надо. «Там ступа с Бабою Ягой Идёт, бредёт сама собой; Там царь Кащей над златом чахнет; Там русской дух... там Русью пахнет!...»       Раньше, в детских лет, я боялся Бабы Яги до чёртиков, но сейчас она мне не кажется страшной от слова «совсем». Я не раз видел её на окраине леса, а когда подбегал и разговаривал с ней, она с удовольствием принимала мою компанию.       В первый раз мне было немного страшно, но потом я привык. Она просто случайно наколдовала проклятие на свою избушку и стала грустной. Теперь, бродя по тропинкам и пещерам, ища нужное заклинание, она просто обычная милая потерянная старушка.       А Кащея я как в детстве боялся, так и сейчас чувство страха не теряю. Потому что: во первых, если сам Кот Учёный его боится, значит, он реально опасный, а значит, и мне надо его бояться; во вторых, мне, на жаль, удалось повстречаться с ним, и теперь каждое упоминание о нём даётся с частым сердцебиением и второплановым страхом. — Но мой второй товарищ, тот Мастер Стихов, не боялся никого: его сами боялись, даже Кащей, — продолжал Кот.       Я одновременно и завидовал (по хорошему!) тому неизвестному мне Писателю, и восхищался тем Мастером. Он такой талантливый, будет высоким по рангу в обществе, а чего я добился? Я простой крестьянский ребёнок. Но много ли детей дружат с умным котом?       Я безмерно любил своего товарища, ведь это мой единственный друг, который меня ценит и вообще остался со мной, и это единственный друг, которого я ценю и вообще останусь ним. Иногда я чувствую странность в своей душе, и в своём теле. Я долго думал над этим чувством, и наверное, понял что это.       Мой друг тоже достиг высокого ранга, по крайней мере для меня: он умный, он начитанный, он другим даёт читать, он выучивает стихи и книги, он уже аж для зрения носит очки! Кот носит очки! Я начал уважать его, как только увидел, и начал любить хорошего друга, как только услышал его первые слова, адресованные мне.       Кот сначала думал перед тем, что что-то сказать или сделать. Он давал много полезных советов. Он рассказывал много чего: о морях, о тех неизведанных мне странах, о магии, и о многом другом. Я всегда с наслаждением слушал...       Я зевнул, прикрывая рот рукой, как мне научил Баюн. Он сказал, что зевать не прикрывая рот невежливо.       Кот Учёный закончил рассказ и посмотрел на меня своими кошачьими умными глазами. — Ты очень много зеваешь. Зевание — признак усталости. Не пора ли тебе домой? — с этими словами, по неизвестной мне магии и причины, у него в лапе появились золотые часы. Он начал разглядывать время. Внимательно смотрел, стараясь запомнить точное расположение стрелок, — Верно. Тебе пора домой, — он всегда знал что говорит, он всегда был уверенным. — Но я не хочу домой! — грустно вскрикнул я, — Я хочу слушать пение птиц, я хочу слушать шёпот леса, я хочу слушать твои рассказы и песни!       Тот даже бровью не вскинул. — Да, ты можешь остаться, но тебе придётся объясняться перед родителями. Выбор за тобой, — тот встал, и грациозно помахивая хвостом, пошёл налево — песнь заводить. Он бурчал себе под нос слова.       Я вздохнул. — Ладно, всё равно я потом смогу прийти. Удачи тебе, мой друг, дорогой Кот Учёный! — и не дожидаясь ответа, я побежал по песчаному берегу вдаль...