Не стреляйте

      «Она не вернётся. Ни сейчас, ни через неделю или даже год. Она будет ждать тебя, вот только придётся немного подождать. Ты же умная девочка, должна это понимать. Ты всё поймёшь, милая».       Ненавижу эти слова. Ненавижу! Им плевать на мою маму!       В фильмах во время похорон всегда идёт дождь и люди в знак траура достают чёрные зонтики. Но погода в этот день была на редкость солнечной и даже, в какой-то степени, аномально жаркой. На небе не было ни облачка. Чистое бездонное небо. Насмешка. Люди вокруг них украдкой обмахивались шляпами и мечтали о кружке лимонада. Да, они скорбели по про-героине, но это не отменяло их естественной жажды. И, скажем откровенно, они не имели причин горевать так, как её семья.       Клео, нарядившая себя и племяницу в траурные платья, могла бы сказать, что многих из присутствующих она вообще видела впервые. Какие-то высшие военные чины, парочка знакомых лиц, вроде как пожилых людей из их родного провинциального городка, и, собственно, сам отряд её сестры. Но остальные... все эти про-герои, безостановочно приходящие и уходящие, они действовали на нервы.       «Нам так жаль». «Вы, должно быть, гордитесь ею». «Её выбор достоин похвалы, не так ли?»       Они хотя бы стараются отходить от подвигов её сестры и думать о том, что та была не какой-то машиной геройства, а простым человеком? Нет, она знает, что они не смогут понять её любые слова, поскольку не знали, какой та была за кулисами всего геройского шоу. И, почему-то, ей хотелось от этого смеяться. Клео знала, что этот смех был бы очень отвратительным и гнусным в этой обстановке. Но на то и смех, чтобы выскакивать даже сейчас, когда в душе тигры разорвали уютный мирок.       Она прижала платок к губам, когда почувствовала в воздухе запах алкоголя и перегара. Они из всего способны сделать бессмысленный фарс. Даже из похорон её сестры. Усилием воли она сдержала в себе соблазнительный позыв сбежать отсюда в охапку с малышкой. Из её выходки построили бы целую клоунаду передач и статей. Нужно было оставаться на месте. Но вся эта показуха только выворачивала наизнанку, как какую-то игрушку.       Клео перевела взгляд с похоронной процессии на любимую племянницу. Афина держалась за её руку и сердце разрывалось от её слабенькой улыбки. Девочка держала в правой руке игрушечного лисёнка, которого ей сделала мама. Вообще, смотрелась она странно с ним, но если уж с ей было спокойнее... Женщина нервно сглотнула. Девять лет девочке, а уже одна. Она мысленно передернула себя. Не одна, конечно же, а с тётей и с бабушкой и дедушкой. Но касательно последних даже она не могла им доверять.       На то были свои причины. Сегодня они смотрели в их сторону особенно часто и с какой-то странной в этот момент надеждой.       Клео недовольно сморщилась, когда мама украдкой подошла к ней и прошептала на ухо: — Доченька, ты уже решила, с кем оставишь её? Ни на что не намекаю, но будем рады взять её к себе. В конце концов... ей нужна поддержка. Мы люди простые, не какие-то там про-герои, как одна личность.       Та на это только с подозрением на гнев прошипела: — Я знаю, что ты осуждаешь Кэсси за её выбор стать про-героиней, но не вымещай своё разочарование на её дочке! И вообще, в завещании она написала, что именно я должна буду за ней присмотреть.       Пожалуйста. Прекратите! Мне так больно! Не стреляйте! Не стреляйте мне в сердце! — И что с того? Про-героиней она была хоть и хорошей, но как мать совсем не удалась.       Афина ещё сильнее прижала к себе игрушку и потянула бабушку за руку, отчего та автоматически отдернула её от себя, злая от исхода пренеприятнейшего разговора. Да так, что она упала на асфальт, разодрав себе коленки. Маленькая щека горела от пощёчины. Обидно, было очень обидно. Вся её семейка синхронно к ней повернулись, когда она поднялась с асфальта и испуганно сделала парочку шагов от них. Девочка всё ещё улыбалась, вот только в её глазах блестели слезы. Она вся как будто уменьшилась, что бросило Клео в жар. Божечки, она не лучше этих людей, устроила тут дешёвое шоу семейных разборок.       Она медленно подошла к ней, но племянница отошла ещё больше. Девочка была расстроена не на шутку. И это только было началом. Когда к ней двинулись остальные взрослые, она почти зарычала на них. Кровь на коленках всё не останавливалась, а след пощёчины словно наливался алым цветом. — Хватит! Прекратите! Моя мама... она... она... она лучше всех вас вместе взятых! Мне... никто не нужен!       Отпустите! Дайте мне уйти!       Клео только растерянно смотрела и недоумевала, как с того места, где только что была её племянница, на них скалился белый волчонок с жёлтыми глазами. И вот она хотела подивиться проявлению причуды и как-то успокоить племянницу, как кто-то из уже пьяных гостей попытался выстрелить в беззащитного волчонка. Выстрел угодил в плечо, из-за чего она опрометью побежала прочь отсюда. — Как же это... Кэсси... почему тебя нет именно сейчас... боже...черт побери! Я отвратительная тётя!       И только кровавый след давал подсказку, куда ей бежать.