Меры вежливости

— Сакура, а ты не думала покраситься в блондинку? Розовый уже порядком надоел, — предложил брюнет и немного подождал, будто бы не замечая побледневшего лица куноичи и упавшей на пол кулинарной книги. Затем обернулся и сфокусировал взгляд на руках, которые до хруста сжались в кулачки, причём и у дочери тоже. — Чего? — Сакура коснулась своих волос и вздрогнула. — Тебе будет блондинистый больше нравится? — дрожащим голосом спросила девушка. — Мне нравятся блондинки, — вздохнул Саске, а она прикрыла глаза. — Папа! — изумилась Сарада. — Мама самая красивая! Ты что такое говоришь?!

«Сакура. Успокойся. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Главное не упасть сейчас. Это же пустяк. Всего лишь новый цвет волос…».

— Хорошо, я покрашусь, — проглотив ком в горле, пересилила свои желания куноичи. Она понимала, что это полный бред и ждала, когда в голове заиграет долгожданная мелодия будильника.       Сакура посмотрела на свои руки и спешным шагом вышла на улицу, следом побежала взволнованная Сарада, перед этим посмотрев на отца долгим, случайно включившимся шаринганом. А Учиха скрипнул зубами от злости. — Почему? Почему она ничего не скажет? — тихий вибрирующий угрожающий тон его голоса оттолкнулся от стен дома. Саске выключил везде свет и вышел из жилища, взмывая в небо. — Нужно найти её, пока в своём привычном бреду не изменилась.

***

— Я жутко удивилась, конечно, но не сказала ему и… Сакура? — Ино подбежала к, безжизненно плетущейся к их столику, розоволосой. Та подняла пустой взгляд на Яманака, затем на её волосы и прикрыла глаза, замотав головой. — Он сказал, что ему нравятся блондинки, а розовый надоел, — как смертный приговор степенно произнесла Учиха. — Он требует с меня чёртов белый хлеб! — Вот идиот! — разозлилась, уже подвыпившая, Темари и вскочила с дивана, пошатнувшись. — Сакура, ты не должна быть размазнёй! Идём, ты вколешь ему что-нибудь, и мы его преобразим! — К сожалению, а может скорее к счастью, я не пьяна, чтобы поддержать эту идею. «Ну согласись, идея не плохая!» — рассмеялся в голове голос внутренней Сакуры.

«Угомонись.». — мысленно выбросила куноичи.

— Мамочка, не слушай папу! Он весь день злой ходит! Я вот очень люблю твои волосы! — судорожно трепетала девочка. — Обнаглел он в край! — неожиданно послышался пьяный яростный голос… Хинаты? Бьякуган уже блестел в её помутнённых глазах, а кулачки сжались до белизны. — Пойдём, Сакура-чан! Я объясню ему, как к тебе подобает относиться! — Тише, Хината, — рассмеялась Темари. — Сакура, пойдем, сделаем из тебя вторую Ино. ***       Когда Темари, Ино и Сакура, которая на негнущихся ногах покинула кафе, встретились на улице с Тен-Тен и Сарадой, девочка вздрогнула. На неё нежным взглядом смотрела зеленоглазая блондинка в бордовом платье ципао, с кланом Учиха на спине, и серебряными браслетами на запястьях. — Мама… — Сарада мягко провела по тёплым белокурым волосам матери. — Ты ведь не всегда теперь такой будешь, да? Что скажет дядя Наруто? Он же будет бить папу, если узнает, что это он тебя надоумил! — наглядно постучав кулаком об ладонь, рассказывала маленькая брюнетка. — Сарада, только не говори ему, — взмолилась Учиха, виновато улыбнувшись. — Это временно. — Папа хоть и не прав, но я не хочу, чтобы Седьмой его бил, — расслабилась Сарада и потянула маму за руку. — Скорее домой давай! Мы ведь так и не поели!       Зелёноглазка улыбнулась и последовала за дочерью. Всю дорогу до дома, младшая Учиха задавала интересующие её вопросы. Такие как, откуда взялась чакра? Почему Наруто так любит рамен? Какая на вкус вишня? И что-то в этом роде. Куноичи старалась отвечать по мере поступления нового вопроса, однако со своей задачей хорошо справлялась. Прямо перед ограждением, Сарада сказала, что забежит в дом Седьмого Хокаге, чтобы напомнить Боруто о тренировке с кунаями.       Девушка осталась в одиночестве на скамейке перед домом и призадумалась о своём, глядя на окна дома. Правда, мысли возвращались к одной значимой персоне, вокруг которой крутились все эти события. Саске. О чём ты сейчас думаешь? Не создаёшь ли новые идеи относительно смены моей внешности? Или вовсе не думаешь обо мне, и мысли о непутёвой избраннице приносят только раздражение? Почему ты такой другой сейчас?       Сакура устало устремила взгляд в одну из комнат и с удивлением поняла, что свет в доме не горел. Живот защекотало от подступающего чувства, сгрызающего изнутри. Непонятное тепло, которое появилось при мыслях об Учихе, превратилось в липкий холод и раздражительную никчёмность.

«Саске лёг спать? Или ушёл из дома? А мог ли он лечь спать, зная, что так поздно, а мы с Сарадой ещё не дома?».

      Девушка опустила голову и прикусила губу.

«Не зайду, не узнаю.».

      Забеспокоившись, Сакура немедленно вскочила, но тут же приземлилась обратно от чужого касания, даже скорее нажатия на плечо. — Всё-таки блондинка, — тихо рыкнул мужчина. — Тебе же нравились твои волосы. Зачем, перекрасила? — Что? — неожиданно тихо спросила девушка и сбросила со своего плеча руку брюнета. — Ты же сказал, что тебе так больше нравится! — Разумеется, нет! Мне всегда нравился твой розовый цвет. Да даже если бы не нравился… Не нужно выполнять все мои хотелки! Если бы ты меня попросила покраситься в блондина, думаешь сразу же в припрыжку побежал бы выполнять твоё «мимолётное хочу»? — А я тебя бы и не просила, — мотнула головой Сакура. — Знаешь, я начинаю понимать, что у нас с тобой всё слишком ужасно идёт. Что бы я не делала, тебе обязательно не нравится! Что бы не сказала, ты недовольно вздохнёшь! Может лучшее решение будет пожить пока вдали друг от друга, а может в дальнейшем и развод… — она развернулась и неожиданно сорвалась с места к дому.

«Лишь бы успеть и запереть!».

      Но всё пошло не по планам и, когда мужчина дёрнул её за ногу, она с треском начала падать, но он её удержал за талию и придержал ладонь. До чего же ты наивная, Сакура.       Саске мягко завёл её в дом, заперев за собой дверь, и словно переменился, что-то вспомнив, покосился на неё, как на полоумную. — Что тебе ещё нужно? Если ты из-за волос так разозлился, то вот, — Куноичи гордо сдёрнула парик и метнула Саске в грудь, но тот, естественно, перехватил его. Правда, всё равно она ощутила такое облегчение. — Я не выполнила твоё «мимолётное хочу», доволен? — предпоследнее выражение она особо выделила, заключив его в кавычки и показав это на пальцах.       Брюнет задумчиво осмотрел прилетевшую вещицу, повертев в руках, и улыбнулся. Учиха знал, как Сакура дорожила своими необычными волосами и надеялся, что она задержит эту мысль в своей затейливой головушке и придёт к своему мужу, послав на все четыре стороны. И всё же, это можно было считать маленькой победой. Она не послушала его и оставила всё, как есть. Хотя, наверняка, зеленоглазка считает, что победитель этой партии — она. — Минуточку, а зачем тогда ты просил меня покраситься, если так рад, что я осталась со своим цветом волос?.. — угрожающе тихо спросила розоволосая и сделала несколько шагов ближе к своему супругу. Саске молчал, но его ответа и не нужно было. В глазах Сакуры сверкнуло понимание ситуации. Куноичи, стараясь не вкладывать совершенно никакую чакру, замахнулась на стену слева от лица Саске, оставляя глубокую вмятину и пуская от неё огромные трещины. Но это не принесло облегчения. Она надеялась, что этим ударом выплеснет всю злость и боль. Правда, это совершенно никоим образом не подействовало. Гнев забурлил, закипел в крови, делая зрачок темнее и, распаляя её от светлейшей улыбчивой Сакуры до ужаса, который брюнету и в кошмаре не снился. — Ну всё, Учиха Саске, иди к чёрту! — быстро проговорила девушка и выбежала во дворик, чтобы потом: — ШАННАРО-О-А! — она, что есть мочи, закричала и ударила в воздух перед собой, но этого было даже слишком достаточно. Воздух пошатнулся, образуя невидимый сокрушающий барьер, валивший деревья в радиусе десяти метров и разлагая невинные растения на опилки и листья. Земля затряслась, образуя такую яму, такие трещины во дворике! Пара мизерных кусочков коры и листьев упали в розовые волосы Учихи, но ей было всё равно. На душе стало легче и она даже рассмеялась, оборачиваясь к брюнету. — Саске, ты ведь меня специально выводил, да? — Да, — Саске оттолкнулся от дверного косяка, подошёл к своей жене и лёгкими движениями вытащил опилки из шёлковых волос. — Ты это сейчас сделал, чтобы я тебя не ударила? — Нет. — А зачем ты всё это затеял? — Ты просто существовала в этом доме, как прислуга и всё время мне фальшиво улыбалась. — Я фальшиво улыбалась? — возмутилась бывшая Харуно. — Я вообще-то это всё делала, для того, чтобы… — сначала злобно, но потом немного более осознанно, — чтобы ты не ушёл вновь, — опустила голову куноичи. — Я не хотела раздражать тебя, как раньше. — Ага. И начала делать всё для того, чтобы я не ушёл, а сбежал, — Учиха переместил ладонь с волос на подбородок девушки и приподнял лицо, глядя на него тяжёлым взглядом. — Ну ты же любишь избегать обсуждение проблемы и тихо злиться! — она, при всём нежелании, отвернулась, сбрасывая его руки — Да кто бы говорил, — Ниндзя сузил глаза в недовольстве. — Могла бы сказать, что тебя это не устраивает, а не копить в себе, чтобы уничтожить к чертям задний двор. — А кто первый начал это ребячество? — изумилась Сакура и изогнула бровь. — Ты же сама начала эту глупость, — всё-таки прикрыв глаза, сказал Саске. — Да как ты умудряешься быть таким, Саске? Хочу напомнить, что это ты пропал на двенадцать лет не пойми куда и оставил меня на руках с ребёнком! А потом вернулся неожиданно, и ждал, что я побегу в твои объятия? — куноичи порозовела, понимая, что почти так и поступила в тот день. — Спустя двенадцать лет! Не год, не четыре даже! И ни ответа, ни привета! А если бы я перестала тебя любить? Ты об этом подумал? Забыла бы и просто..! — Любишь, значит… — он посмотрел куда-то в сторону на пару секунд, словно что-то обдумывая, а обернулся уже с лёгкой усмешкой на губах. — Ты только это услышал? — девушка раздражённо пригладила растрёпанные волосы. — Представь себе, люб… — но тут вдруг Сакура опешила, сама не зная почему. Эти слова казались острыми, словно ножи, обжигающими и... до смешного глупыми.       Как давно мне стало неловко говорить ему об этом? Раньше могла кричать об этом, бежать за ним, напоминая каждую секунду. Но сейчас, глядя на него, в его угольные глаза, ощущая прикосновение его тёплых пальцев, которые на вид казались холодными ‐ я сдаюсь. Мой язык немел, а в сердце разрасталась необычайная ласка по отношению к нему. Обиды или злость не задерживались надолго во мне, когда он смотрел так. Он мог просто вздохнуть, а я, как влюблённая дурочка мысленно падала в обморок, а из носа медленными потоками текла кровь. Однако внешне лишь улыбалась своим мыслям. — Люблю, — преодолевая смущение и скрывая за волосами пунцовое лицо, выдала Сакура.       Брюнет приподнял брови, словно только узнал о чувствах куноичи, словно впервые слышал это «люблю». Наверное, так оно и было. Сколько лет прошло после её бездумных нонсенсов в лице признаний? Особенно, если учесть то ложное, тогда на мосту. Или тот крик её души на войне? Прошло, как минимум, пятнадцать лет. И как можно было удивиться, если он знал, что именно она сейчас произнесёт? — Что ты сказала? — не то удивлялся, не то издевался Учиха. — Я сказала… — девушка закрыла глаза и на едином дыхании выпалила: — Я люблю тебя, Саске! — Ты уверена? — кашлянув и скрыв неловкость, совершенно буднично уточнил шиноби, будто спрашивал, точность беременности Сакуры. — Я уверена в своих словах! — нахмурилась Учиха.       Вся её злость, её слова какими-то своими мистическими махинациями возбуждали шиноби и разжигали в его глазах огонь. Пока куноичи продолжала свою гневную тираду, активно жестикулируя, Саске изучал её. Ощущение было, будто он видел её впервые. И по новой восхищался её, опять растрёпанными, светлыми волосами; тонкая прядь прилипла к нижней губе, но она её смахнула, не прекращая. Её обычно мягкий голос сейчас эхом раздавался у леса и автоматически заставлял подумать Учиху о своих причудах. Стонала бы она так же громко? Мужчина дёрнул щекой. Когда же ты замолчишь? — Саске, ты вообще слушал? — Не очень.       Саске сел на уцелевшую траву, увлекая за собой розоволосую. Словно всё так и должно быть, Сакура устроилась на бёдрах обладателя шарингана и выгнула бровь, спрашивая тем, что дальше. Саске так же выгнул бровь, парируя её выражение лица и тем задавая вопрос в ответ: «А что бы ты хотела?». Сакура покраснела и мотнула головой. — Нет. Пусти меня, я встану! — Розоволосая поднялась, но тут же рухнула обратно от настойчивой руки Саске на пояснице. — Саске... — уже плывя в облаках, девушка отдёрнула руки от груди брюнета, на которую случайно опёрлась. — Я не могу… нет! Саске! — пискнула зелёноглазка, когда Учиха подмял её под себя, навалившись сверху и расставив руки с обеих сторон от выразительно-шокированного лица. Наверное, смесь эмоций, которая волной прошла по её лицу от "я просто в ужасе" до "ну и чего же ты ждёшь?" вызвали слабую улыбку у Саске.       Шиноби почти невесомо коснулся кончика носа, затем верхней губы куноичи и отстранился, довольный её смущением. Казалось, у Сакуры зарябило в глазах. Если бы это был мультик, то в её зрачках были бы только розовые сердечки с блестяшками и радугой справа, а сердце бы оттолкнуло Саске на несколько метров, выпрыгивая из груди.       Она нежно провела по его щеке пальцами, щекоча кожу своим касанием. Но, точно от огня, отдёрнула фаланги, не сумев оказать сопротивление, когда Саске удержал руку на месте. Снова. — Нет, мне так больше нравится, — бесповоротно заявил брюнет и опустил её запястье, убедившись, что девушка убирать ладонь не собиралась.       И что было странно. Сакура была готова в любой момент поцеловать супруга, кинуться в его объятия или просто полежать на его плече, вырисовывая только ей понятные узоры на груди. Эх, если бы только был момент! Но, когда этот любой момент настал, она испугалась и не поверила в это. Вдруг он сейчас оттолкнёт её и скажет, что это была шутка. Вдруг исчезнет или сбежит. Может распадётся на тысячи осколков и всё это окажется сном?       Розоволосая закрыла глаза и почувствовала лёгкий поцелуй на шее, словно укол. Ох, как же спокойно! А вместе с тем по щеке потекла одинокая слеза, выражавшая часть горечи, которая жгла лёгкие и в особенности сердце. Учиха стёр губами солёную капельку и накрыл ими её сладкие уста. Тепло разлилось тягучими нитями по венам, одаривая наслаждением. Что-то щёлкнуло, переключилось, и она сложила руки на его шее, прижимаясь к нему всем телом.       Брюнет понимал её сомнения, её колебания, а когда увидел слезу, ему стало горестно осознавать, что — да, хоть и одна, но из-за него, а ещё лет шестнадцать назад она безумно раздражала его своим воем и слезами. Зелёноглазка пробуждала в нём ненавистную совесть и одновременно заставляла забыть, успокаивала его, помогая привести мысли в порядок. Она действовала как алкоголь и аспирин в воде, как вирус и, при этом, антибиотики. — Саске… — звучно разорвав поцелуй, простонала девушка.       Это прозвучало, как серьёзный старт. По швам он медленно разорвал платье и кинул в сторону, в результате чего оно провалилось в одну из щелей в земле. Медное кружевное бельё не согревало, естественно. Но он навис прямо над ней, прикрывая плащом с обеих сторон и сохраняя Сакуру в тепле. От него веяло тьмой, прохладой ночи, но и при том расслабленным цитрусовым запахом с щепоткой горечи и корицы, даже чувствовались нотки алкоголя на языке. Он медленно спустил лямку тёмно-оранжевого бюстгальтера и облизнул нежно-розовую кожу, затем чуть прикусив. Пальцами сжал сосочек другой груди, наслаждаясь прерывистым дыханием девушки и ощущением руки в его густых волосах, которая слабо перебирала и проходилась по всей длине. Учиха улыбнулся, прикрыв глаза, и провёл носом по бархатной коже вытянутого живота. Её кожа… такая мягкая, как у ребёнка. Грубость здесь никак не вязалась, только властность.       Многие путают два этих слова, считая, что всё делают правильно или не зная, чего хотят на самом деле. Но при мысли, что кто-то другой мог касаться сокровенных мест этого хрупкого, на первый взгляд, трепетного тела, Саске скривился, пытаясь выкинуть из головы неприятные образы. Правда, эти мысли надолго не задерживалась. Сакура притянула брюнета к себе и завладела его губами, стягивая с него серебряную жилетку и лишь расстёгивая рубашку. Девушка устроила руки на сильных плечах под атласной тканью и немного помассировала их, сбивая напряжение и злые мысли.       Она не могла быть с кем-то. Ведь сейчас она улыбается не так, как обычно, а по настоящему, как в детстве или на войне. Чистая улыбка, которая часто мелькала на её лице и запомнилась Саске в день его прихода, когда она счастливая лежала на диване, почти без сознания, чтобы он не дурил себя её ненастоящей улыбкой. Та была скорее вежливая и дежурная. Порой Учиха, бывало, смущался от её улыбки, но ей не всегда показывал, по возможности. — Какая же ты красивая… — губами произнёс брюнет, упиваясь нежными изумрудными глазами.       Саске чуть приспустил штаны, не совладая со своим желанием, и, отодвигая ткань белья, проник в разгорячённое тело. Его губы нежно приникли ко вздувшейся венке на шее. Розоволосая зажмурила глаза и издала сладкий стон. Темпы наращивались, а член входил с каждым разом сильнее, заставляя прогибаться куноичи в спине и что-то судорожно шептать, закатывая глаза. Девушка с нажимом провела ногтями по его спине, но быстро ослабла и некрепко сцепила руки за его шеей. — Сакура… — Саске-кун… — улыбнулась девушка в беспамятстве. — Пожалуйста, замолчи...

***

— Ну я ему..! — голубоглазый в последний момент опомнился, глядя на дочь Сакуры. — Думаю, Саске надо бы поубавить красноречия, — сжал кулак Наруто, стискивая зубы. — Вот-вот! — послышался весёлый голос Хинаты. — Дорогу семье Узумаки!       Наруто коротко рассмеялся от непривычного вида возлюбленной и вспоминал все её лекции детям о вреде алкоголя и том, что это может привести к алкогольной аддикции. Он нежно поправил прядь волос на её лице и немного подкинул, чтобы было легче нести на руках. Хината прижалась к груди Узумаки и обняла за шею. — Передай своему непутёвому папке, что ему придётся лишится зубов, — улыбнулся Наруто, понимая, что устроит трёпку Учихе. Как бы он не дорожил своим другом, его физиономией можно было злоупотребить, для профилактики. — Дядя Наруто, только не бей его! Меня мама очень просила тебе не говорить! И я не хочу! — Мама твоя мягкая слишком в отношении твоего папы. Но мы же всё равно её любим и Саске никуда не денется от своей любви к этой женщине, — Наруто посадил Хинату на лавочку у дома и погладил Сараду по голове. — Оставайся сегодня у нас! Чую, что грохот в стороне вашего дома не случайный. И возможно уже компенсируется, — по-детски заговорщически хихикнул блондин и, подхватив жену на руки, придержал дверь ногой для младшей Учихи и вошёл сам после.

***

— Саске, — подозвала его девушка. — Саске, что нам делать? — Пойти поесть? Потом потрахаться, — пожал плечами брюнет и усмехнулся. — Вот дурак! — отодвинулась Сакура, но Учиха придвинул её обратно. — Что нам делать с этим? — зелёноглазка указала на весь бардак двора.       Они лежали лицом к лицу на траве после того, как умудрились сломать стол, когда встали, чтобы «прибраться», и Учиха усадил её на стол. После того, как Сакура договорилась с супругом на "выходные с Наруто и его семьёй". Неожиданно, к ним прискакала жаба, напугавшая куноичи, с посланием от Наруто, которое выглядело так: «Дорогие мои друзья, будьте тише! Я понимаю ваши страсти и я бы присоединился, но у нас тут как бы ночь! Саске, насчёт присоединился — я пошутил) Сарада остаётся у меня, поэтому жду от Сакуры подробностей завтра :)». — Наруто! — покраснела девушка и сморщила носик. — Вот идиот! — а потом, как ни в чём не бывало — рассмеялась.       Саске перечитал сообщение и усмехнулся. На обратной стороне виднелось — P. S. Ну вы даёте! Нашли друг друга!