Странная, но моя

Она странная. Она очень странная. Все время улыбается и пытается меня развеселить, но неожиданно может разреветься без особой на то причины. Она может полдня искать какую-то жизненно необходимую в этот момент кофту, а в итоге оказывается, что ей вообще нужны были носки. Она таскает с собой в сумке плюшевого зайца и мыльные пузыри, но почему-то обижается, когда я называю её маленькой. Если мы купили мороженное, то можно не сомневаться, она съест мое, хотя я обычно покупаю нам одинаковые рожки с шоколадным пломбиром. Она вечно забывает отдать мне мой пиджак в те редкие случаи, когда я расстаюсь с ним, укрывая её от прохлады. Когда я её попросил заварить мне чай, она спалила чайник и разбила кружку. А когда собирала осколки, то умудрилась еще и порезаться. Как следствие - обрабатывать её порез и заваривать чай пришлось мне. Она начала отвечать на мои реплики, причем отвечать довольно смело. А на мою классическую фразу: «Камикорос» она теперь лишь смеется. Совсем обнаглела! И самое главное, она слишком облюбовала мою крышу. Облюбовала с того самого дня, когда я нашел её тут, ревущую, судя по всему, по поводу того, что Цуна и Кеко начали встречаться. Только теперь она приходит сюда гораздо чаще, садится рядом и молчит. Сколько раз я сам у себя спрашивал, какого черта я её не прогоняю? Может быть дело в том, что без её смеха, её глупостей, без её зайца и мыльных пузырей мне будет уже слишком скучно? Или же все дело в том, что я её просто напросто... *** Сегодня что-то точно было не так. Во-первых, она пришла на крышу раньше меня. Стоит и беспечно пускает пузырики. Во-вторых, она делает вид, что не замечает того, что я, между прочим, тут, хотя на постеленный мной на жесть крыши пиджак уселась чуть ли не раньше меня. И наконец, в-третьих, она не предлагает мне соленых печенек в виде рыбок, которые она гордо именует «Кити-кэтом». Обиделась, что ли? Это возможно, но вот только на что? Через какое-то время я не выдерживаю, сегодня создавшаяся тишина будто давит на плечи. -Долго будем в молчанку играть? -Я с тобой не разговариваю. – Все-таки ты очень странная. И так забавно выглядишь, когда противоречишь сама себе. Меня безумно тянет улыбнуться. Докатился. -А что ты только что сделала? – Хмыкаю я. Молчание длилось не долго, не умеешь ты по-нормальному обижаться. -Просто объясни мне, Хибари, почему ты тогда сказал: «Не смей трогать мои вещи!» тому парню, что мне руки выворачивал. Ах, вот ты о чем! Пару дней назад какое-то травоядное сделало попытку забрать у тебя сумку. В которой ничего ценного, кроме мыльных пузырей, игрушки и пакета с печеньем, в общем-то, и нет. Но только я успел вовремя. И ты, и твоя сумка остались в целости и сохранности. -А что не так? -Я не вещь! -То есть с тем, что ты моя, ты согласна? – Я ухмыляюсь, а ты краснеешь и отворачиваешься. -Я не об этом говорила! -А о чем тогда? -Я не вещь! -Докажи. – Обожаю, когда ты сердишься. Кажется, если бы можно было убить взглядом, то я бы был уже мертв. Прикрываю глаза, кажется, всего на секунду, но когда я их открыл... ты дунула мне в лицо своими пузырями. И сидишь, ждешь чего-то - в одной руке бутылек от этого «оружия», а в другой (черт, не знаю, как называется) эта ерунда, с помощью которой пузыри выдувают. И улыбаешься так... Ну все, доигралась! Отбираю у тебя эту штуковину и пытаюсь дунуть сам. Получается только с третьей попытки. А ты просто смеешься. Ах, так! *** На крыше на черном пиджаке сидят двое. Стенка небольшой постройки надежно скрывает их от посторонних глаз. По скату крыши катится полупустая емкость из-под пузырей. Парень в прямом смысле хватает девушку в охапку и целует. Она сначала пытается его ударить, но потом сама прикладывает руку к его щеке. А вокруг кружатся мыльные пузыри. *** Странная ты, глупая, но все-таки моя.