***
— Как обычно, красавчик? — официантка приветливо подмигивает Рику. Дождавшись ответной улыбки и легкого кивка, девчонка направляется к стойке, ловко лавируя между столиками. Клуб INFERNO тонет в едко-красном неоновом свете, оправдывая свое название. Всем завсегдатаям этого клуба самое место в аду, только там гулкие басы заменят крики грешников, а место длинноногих танцовщиц займут черти с вилами. Но это будет потом, где-то за горизонтом ночи, а сейчас все они не против утопиться в шампанском или задохнуться в выдающемся декольте какой-нибудь из местных красоток, чтобы провести вечность в преисподней, похожей на эту. Рик скользит равнодушным взглядом по толпе. Уже привычно закуривает (здесь проверка силы воли с треском провалена), подтягивая к себе ближе тяжелую стеклянную пепельницу. Одна из курсирующих мимо полуобнаженных танцовщиц, ласково ведет наманикюренными пальчиками по его плечу, предлагая приватный танец. Он без лишней грубости убирает её руку, и девушка ненавязчиво растворяется в толпе. Вскоре вновь появляется официантка и ставит перед ним хайболл с двумя третями виски и кубиками льда. Клуб принадлежит Кармайну Фальконе. Он же является любимым местом отдыха для его самых близких подручных. За прошедшие пару месяцев Рик появляется здесь каждую неделю, иногда и по несколько раз. Нет сомнений, что служба безопасности уже вдоль и поперек изучила его личное дело. Однако визитам никто даже не пытался препятствовать и лишний раз не досаждал. Размышления прерывает тяжелый шорох занавеса. Посетители слаженно, будто став в момент единым целым, поворачиваются к сцене. На которой появляется она — Харли Квинн, собственной персоной. На фоне черного бархата кулис, её алебастрово-белая кожа практически светится — как кубик сахара; как голые кости на дне глубокой могилы. Она мягко и по-змеиному угрожающе вьется вокруг пилона, скользит по нему. Рик вспоминает строчки личного дела — перспективная гимнастка, чемпионка, победительница. Знали ли тренеры, глядя на золотую девочку, что эти навыки пригодятся ей для насилия, убийств и демонстрации себя в логове мафиози? После громкого разрыва с Джокером, Харли временно залегла на дно. Вероятно, занималась типичными девичьими глупостями по такому случаю — отрезала каре, смотрела мелодрамы, поглощала мороженое ведрами, скормила пару-тройку навязчивых придурков своим ручным гиенам… Тогда-то Рику и удалось напасть на её след. Много ли в городе дамочек, которые держат диких хищников вместо чихуахуа? А затем Квинн все-таки решила озаботиться собственной безопасностью, направившись прямиком к Фальконе. От Джокера он, конечно, её защищать не станет, как впрочем от любых других крупных акул криминального Готэма, но для мелких сошек уже одно его имя станет щитом. Харли сама захотела здесь танцевать. Показать себя во всей красе, чем не месть бывшему? Фальконе желание поддержал. Бывшая куколка Джокера в его вертепе, чем не прекрасная шутка? Пусть принц-клоун поймет, что у Кармайна тоже есть чувство юмора. Здесь Рик её и увидел впервые с той самой миссии. И тогда же понял, что он далеко не такой славный парень, которым сам себя считал и в чем усиленно себя убеждал. В бравом сердце универсального солдата уже давно саднит незаживающая червоточина, и имя ей… Харли Квинн. Видя, как она раздевается в скользящем свете прожекторов, Флэг против своей воли вспоминает сцену на аэродроме. Где Квинн без стеснения переодевалась прямо на плацу, не обращая внимания на взгляды сотни морпехов вокруг. Уже тогда, к своему стыду, Рик тоже глаз отвести не смог, разглядывая тренированное гибкое тело в вызывающем красном белье. Харли прекрасно ощущала какое впечатление она производит, поэтому не спешила, давая вдоволь налюбоваться. Она будто почувствовала именно его изучающий взгляд даже из-под темных очков — дерзко улыбнулась и погрозила указательным пальцем. В зараженном районе с этим тоже спокойнее не стало. Флэг прекрасно знал, что в списке его личных приоритетов на первом месте спасение Джун, а на втором — благополучие миссии. Но даже это приходилось постоянно повторять себе, как мантру, чтобы не отвлекаться на вечно маячащую где-то на периферии, всю из себя провокационную Квинн и её нарочито вызывающее поведение. Харли безошибочно определяла слабые места, и уже не отставала, как акула учуявшая кровь. — Полковник, не ведись, эта девка прямо чертова «кроличья нора». — Грубовато хохочет Бумеранг, расталкивая их локтями и проходя вперед. Харли задумчиво и по-детски выпятив пухлые губы, сдувает с глаз длинную прядь челки, но в её пристальном взгляде Рик не видит и капли показной дурашливости. Зрачки ярко-синих глаз препарируют скальпелем, вскрывая слой за слоем. В этих переглядках, он пасует первым, на что Квинн лишь кокетливо жмет плечиками и надувает огромный розовый пузырь из жевательной резинки. — О чем задумался? — Наблюдательному Флойду, впрочем, совсем не нужен ответ. Он и так все видит. — Квинн. Да, против этой заразы нет противоядия. Это не ты плохой жених для своей милой профессорши, Флэг. Это Харли — идеальное искушение, твоё лучшее наваждение. Рик старается максимально дистанцироваться от неё, да вот от своих мыслей убежать не получается. Когда миссия заканчивается и Квинн перестает постоянно мозолить глаза, а после и совсем пропадает, кажется, что ему почти удалось выжечь её образ из головы. Но только кажется… И вот спустя время, они на прежних позициях. Харли провоцирует и дразнит, Рик не может не смотреть. Вместо того, чтобы скрутить её у черного входа в клуб ещё в первую ночь, вызвать подкрепление и притащить добычу к Уоллер, как и положено верному цепному псу, он продолжает появляться в клубе с завидной регулярностью. Садится за самый дальний столик в зале, откуда открывается прямой обзор на сцену и просто смотрит, как Харли — точно заводная кукла — танцует, одетая лишь в тонкое черное кружево белья и татуировок. Флэг понимает, что все летит к чертям, когда минувшей ночью, пытаясь привычно снять напряжение под душем, ловит себя на мысли, что представляет себе не нежную и родную Джун, а дерзкую и развязную Харли перед собой. На коленях. Даже ледяная вода, которую он резко включает, не может смыть навязчивый кошмар вожделения. Квинн самое место в «Бель Рив», а ему самое время позвонить Уоллер и потребовать группу захвата. Он так и не делает этот звонок, а вечером — уже привычным маршрутом — направляется к INFERNO, говоря себе, что это последний раз. Как и все последние два месяца.***
Харли покидает сцену, а лед в стакане почти растаял. Рик вливает остатки виски в рот, кидает на стол несколько купюр и неспешно направляется к выходу. У самых дверей, он чувствует на рукаве куртки цепкую хватку, а потом слышит шепот почти у самого уха: — Попался, полковник. Рик медленно оборачивается. Квинн приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Даже на каблуках, она на голову ниже. На Харли тонкий шелковый халат в японском стиле. Глаза полуприкрыты из-за тяжелых накладных ресниц. Взгляд из-под них томный, будто она немного под кайфом. На губах черный вместо привычно-алого. Дурацких детских хвостиков больше нет, светлые волосы рассыпались по плечам. — Ну же, так и будем в гляделки играть? — Здравствуй, Харли, — наконец-то выдавливает Рик из пересохшего горла. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Большей глупости и не придумать. — Странно. — Она выразительно хмурит фарфоровый лобик, складывая тонкие брови домиком. — Ты здесь ошиваешься уже с пару месяцев, а меня на замечал. Как удивительно, правда. Поговорим? Она не дожидается его ответа, и все ещё не выпуская рукав куртки, тянет обратно. Они минуют бар и основной зал. Кивнув парочке разошедшихся в стороны секьюрити, она увлекает Флэга в сторону приватных комнат. Возле одной из дверей притормаживает и наконец-то ослабляет цепкую хватку, заглядывает и, убедившись, что там пусто, затягивает внутрь. В комнате фиолетово-неоновый сумрак и плюшевые диваны вдоль стен, на один из которых Квинн почти силой усаживает Рика. — Ну, сладкий, рассказывай. — Харли хищно ухмыляется, продолжая нависать над ним. — Кто же по мне соскучился: Уоллер или ты сам? — Думал, тебе понадобится помощь. — Он отвечает честно. Почти. — Интересно почему же? Решил, что без Джея… — Она с омерзением сплевывает это имя, — я ничего не стою? Что я пустое место и каждая оголодавшая до крови шавка может меня разорвать? Хотел помочь очередной девушке в беде, как и положено отличному парню и хорошему солдату. А ты не думал, найти другое хобби вместо спасения бедовых девиц? Например, вышивку из бисера. Все это она практически шипит ему в лицо, склонившись близко-близко. Их взгляды туго сплетаются, напряжение буквально искрит. Квинн действительно опасна, как лезвие в леденце. Хрупкая и сладкая оболочка поверх, а под ней острая режущая кромка и море боли. — Ну, как видишь. — Она внезапно легко и беззаботно хихикает, будто только что не была готова выцарапать ему глаза. — Я прекрасно устроилась. Меня очень сложно убить. И судя по тому, что ты постоянно маячишь здесь, а я ещё не в «Белль Рив»… Помощь как раз нужна тебе, Рикки. Расскажешь все сам или можно покопаться в твоей голове? Как там Джун, кстати? Кажется, что её мысли скачут беспорядочно, но Флэг чует в этом подвох. — Мы расстались. — Вранье здесь совершенно ни к чему. — Мне так жаль. — Харли строит сочувственную мордашку и нежно касается его руки. В её сожаление можно было бы поверить, если бы следом она не приземлилась к нему на колени. — Эй. Стоп! — Рик восклицает возмущенно, но ничего не предпринимает для того, чтобы избавиться от этой теплой и приятной тяжести. Он будто бы против собственной воли тянет терпкий запах, исходящий от её волос. Харли пахнет клубникой, порохом и кровью. Безумное сочетание, как она сама, да и эта ситуация в целом. — Что такого? Ты — свободен, я тоже. Знаешь… — Она также внезапно вскакивает. — Я придумала кое-что получше. Есть традиция на мальчишниках дарить жениху приватный танец, а ты несостоявшийся жених, так что это будет танец, как освобождение, этакий катарсис. Молчи! — Она прикладывает палец к его губам. — Возражения все равно не принимаются. Только учти, без рук. Здесь с этим строго. Харли направляется к стереосистеме и начинает листать список песен, что-то шепча себе под нос. Находит нужную и прибавляет громкость. Рик сверлит её спину взглядом и абсолютно не понимает, что он до сих пор здесь делает? Почему не может встать и уйти? Да гори оно огнем. Нужно прекратить врать себе наконец. Ведь он просто не хочет этого делать. Все чего он хочет, это видеть, как Харли — мать её — Квинн, медленно поворачивается к нему под аккорды тяжелого рока. Как она мягко, совсем по-кошачьи приближается к нему и замирает между его чуть раздвинутых коленей. Изящно избавляется от халата, шелковая ткань скользит вниз, как в слоумо, и падает на пол. На ней черное кружевное белье и босоножки на ремнях. Она медленно проводит руками по своему телу от ключиц и вниз, на мгновение задерживаясь в районе груди. Покачивается в такт напряженному мотиву музыки. Поворачивается вокруг своей оси, позволяя оценить вид со всех сторон. Плавно усаживается к нему на колени, прижимаясь спиной к груди и вскользь трется бедрами о бедра. Рик чувствует, как в брюках становится тесно, а по хитрому взгляду Харли, брошенному из-за плеча, абсолютно ясно, что и она это ощутила. Перед глазами от возбуждения плывут бензиновые пульсирующие круги; в голове кровь стучит настолько громко, что заглушает грязные тяжелые ритмы. Харли ловко разворачивается к нему лицом, прижимается к напряженной промежности теснее. Она невыносимо горячая. Сердце стучит в груди сильно и быстро, будто сейчас вырвется наружу и прыгнет искусительнице прямо в руки. Словно этого мало, Квинн расстегивает бюстгальтер и откидывает его в сторону. Рик шумно сглатывает и всеми силами пытается удерживать зрительный контакт. Тщетно. Взгляд соскальзывает ниже и глаза от неожиданности расширяются — ореолы у сосков Харли вытатуированы в виде розовых сердечек. В одном блестит колечко пирсинга. Она замечает его удивление и звонко хохочет во весь голос, далеко запрокидывая голову назад, цепляясь ему за плечи. — А теперь твоя очередь. — Она жарко шепчет ему на ухо и распахивает полы его кожаной куртки. Рик приподнимается, чтобы ей было удобнее. Она стягивает косуху. Скользит пальцами по наплечной портупее. — Какой большой, мой любимый калибр. Но мы же не хотим, чтобы он выстрелил раньше времени. — Вытягивает ствол из кобуры и откладывает его в сторону. Медленно и по очереди расстегивает пуговички на рубашке, а затем распахивает её с таким азартом, с каким могла бы в прошлом вскрывать грудные клетки. Пальцы скользят по широкой груди вниз, пересчитывают кубики пресса и останавливаются внизу живота, а затем повторяют тот же маршрут в обратном порядке. Она проводит ногтями по его шее, касается татуировок на плечах, которые уходят куда-то под рубашку. — К этому мы ещё вернемся в будущем, Рикки, — мурлычет она ему в ухо. Песня подходит к своей кульминации, а Харли — к финалу представления. Она плотнее прижимается к нему — обнаженной грудью к груди; распахнутыми бедрами к ширинке. Мягко и медленно извивается на нем, жарко выдыхает в шею и царапает её ногтями. Флэгу кажется, что он сгорает изнутри, пальцы до побелевших костяшек сжимают мякоть подлокотников. Квинн внезапно выпрямляется и впивается ему в губы жарким поцелуем. У неё проворный язык и приторная черничная помада. Рик крепко зажмуривается, смыкает руки на её талии и внезапно даже для себя спускает прямо в брюки, не касаясь члена. Как долбанный школьник. Да что она с ним творит?! Песня замолкает и в тишине приватной комнаты слышно только их тяжелое дыхание. — Надеюсь, тебе полегчало. — Голос Харли преисполнен неподдельной заботы, но в глазах резвятся черти. Она шустро спрыгивает с его коленей и подбирает лифчик. Рик не отвечает. Ему не капли не легче. Жар утихает, а на смену ему приходит стыд… И изнуряющая жажда. Он знает, что наваждение отступило лишь временно, теперь оно вернется и с большей силой потребует продолжения, сведет с ума. К нему вернулась уйма плохих привычек с уходом Джун, но худшая из них сейчас перед ним… Пытается неловко застегнуть лифчик, повернувшись спиной. Будто после того, что было, теперь есть чего стесняться. Рик отворачивается и начинает застегивать рубашку, затем убирает пистолет обратно в кобуру. Когда он снова поднимает глаза, Харли уже одета в свой японский халат и услужливо держит в руках его распахнутую куртку. Прямо-таки образцово вышколенная гейша. Флэг машинально принимает эту любезность. Когда он поворачивает, Квинн уже отступает к двери. А на что он рассчитывал? Получить поцелуй на прощание? — Привет Аманде от меня. И до скорой встречи, полковник. — Она многообещающе улыбается и выскальзывает за дверь. Рик без промедления выходит в коридор, но её уже и след простыл. Пробирается через толпу возле стойки и наконец-то выступает в холодную ночь. Мокрое пятно на джинсах неприятно стынет, и он спешно направляется к оставленному за углом байку. По дороге запускает руки в карманы, чтобы нащупать сигареты и зажигалку. Но обнаруживает что-то ещё… Он тянет руку из кармана и достает тонкие кружевные трусики Харли. Вот чертовка! Сжимает их в кулаке и запихивает обратно в карман. Рик точно знает, что зарекаться теперь для него бесполезно, и их новая встреча действительно будет скорой. А что до Уоллер… Она подождет.