If I'm choosing wrong I don't care at all

....я придумал любовь, я как будто её украл, ведь мне страшно, проснувшись, забыть цвет родимых пятен у тебя на спине, неизбежностью сделав крах, — я придумал любовь и за это готов к расплате.

Проснувшись, Альваро впервые за два с лишним года коснулся не пустой подушки, а мягких женских волос. Он вел себя предельно осторожно, боялся спугнуть ее, будто она была диким зверем - сейчас он слегка шевельнется, и она, рыча, убежит. Но вот он встал с кровати, которая предательски скрипнула, сделал один шаг, второй, третий... а Ициар продолжала спать - и, он был готов поклясться, ее лицо выглядело все более и более умиротворенным с каждой секундой. Она лежала на животе, ее идеальный профиль вырисовывался на фоне белой наволочки, а волосы - казалось, они были повсюду. Он застыл, рассматривая ее. - Какая же ты красивая, - одними губами прошептал он. Она была похожа на сбывшуюся мечту - из разряда тех, в которые ты даже не веришь, настолько их исполнение невозможно. Но она здесь, и она не уходит, она улыбается во сне, ночью она обнимала его и гладила его спину. Его взгляд скользнул ниже - черт, она невыносимо сексуальна, даже когда спит! - легкое одеяло, которым он накрыл ее, оголяло ее ноги - она продолжает соблазнять его, даже будучи в отключке! Альваро улыбнулся, закусив губу. Еще несколько мгновений он полюбовался ей, и, пообещав самому себе, что скоро вернется, направился в душ. Прохладные неторопливые струйки воды обволакивали его тело, медленно покидая его и возвращаясь снова. Впервые за долгое время он был рад той реальности, которая его окружала, и нисколько на нее не злился. Из душа он направился прямиком на кухню, и, вспомнив, что именно Ици пила по утрам в Тайланде на съемках третьего сезона, приготовил капучино со сливками. Он поставил чашку на небольшой поднос вместе с пирожными макарон из Ladurée. Но, подкравшись в спальню, он увидел Ициар в точно такой же позе - она крепко спала, поэтому он оставил поднос на прикроватной тумбочке и сел рядом с ней, попутно задаваясь вопросом - не ведет ли он себя как маньяк, наблюдая, как она спит? Но правда была в том, что занятие это не оказалось столь интересным - да, она была прекрасна, и он очень хотел ее поцеловать, и вообще в принципе очень хотел ее, но, просидев так пять минут, десять, пятнадцать, понял, что нужно чем-то себя занять. И решение проблемы отыскало себя само - им был новый телефон Ици, лежавший за подносом с кофе и макаронами. Он знал ее отношение к технике, а точнее то, что ей, по большому счету, до техники дела нет, и поэтому решил настроить телефон, дабы она избежала всех этих ненужных ей этапов. Альваро сходил за своим портмоне и вытащил из него крошечную сим-карту, которую позавчера достал из обломков ее предыдущего телефона перед тем, как выбросить его труп. Он снова сел рядом с ней и отрыл коробку - конечно же, делая все очень и очень тихо. Он вставил сим-карту и прошел все эти нудные этапы знакомства с телефоном, приветствующего его доброжелательным ¡Hola! Завершив настройку, он уже начал убирать телефон обратно в коробку, но тут посыпались сообщения - просто шквал сообщений, один за другим они появлялись на экране, сменяя друг друга. Альваро не хотел читать их, но это было просто невозможно, потому что они то и дело продолжали выпрыгивать на него. И все они имели примерно одно содержание. Ему вдруг стало холодно - все вокруг поплыло, и реальность снова стала самым злейшим его врагом. Он был зол, невыносимо зол, и объектом его злости был... он сам. Ведь все эти сообщения пестрили словами: «Почему ты не отвечаешь? С тобой все в порядке? В твоей квартире пожар!» - Мне страшно, - дрожащим голосом продолжила она, - мне очень страшно, Роберто мне угрожает, - прошептала она, все ещё содрогаясь от рыданий, - Он пишет, что моя квартира в Басаури очень легкодоступная, и что он может сделать все, что угодно, когда я совсем не буду этого ожидать. Даже… даже сжечь. - Такого не случится, эй, слышишь? Не случится. - Он уже однажды сделал нечто подобное, Альваро, он не в себе. Уже не думая о том, что это - ее личные сообщения, Альваро разблокировал телефон и принялся их читать. Первое из них: «Пожалуйста, ответь, пожалуйста, скажи, что все в порядке» - было отправлено через пять часов после того, как Бланка забрала детей. Через четыре часа сорок одну минуту после того, как он лёг на кровать вместе с ней. Через четыре часа тридцать семь минут после того, как она облизала его палец и он ей поддался. Это сообщение пришло в тот момент, когда они оба крепко спали. Альваро захотелось кричать, глядя на Ициар, лежавшую в нескольких сантиметрах от него. Он должен разбудить ее и погрузить в эту сучью реальность, в существовании которой виноват он сам. Он винил себя куда больше, чем Роберто - ведь он мог взять себя в руки, он обещал себе, что возьмёт себя в руки! Если бы он выслушал ее, если бы дослушал… а теперь ее дом сгорел. Он вспоминал ее квартиру - она так явно отпечаталась в его памяти. Он вспоминал все ее детали, все такие ее детали. Он вспоминал кружевные топы и футболки с логотипами рок-групп, лежавшие в ее шкафу. Их больше нет. Нет и их рубашки - он оставил ее на спинке дивана, на котором мазал ее плечи маслом. И этого дивана тоже больше нет. Всего, что она так любила в этой квартире, больше нет - и он мог предотвратить это, если бы не поддался желанию и не отложил тот разговор «на потом». А теперь он должен разбудить ее и раз и навсегда разбить ее и без того раненное сердце. Все внутри сжалось. Но выбора не было. Он дотронулся до ее щеки, и она, замурчав, как котёнок, улыбнулась: - Доброе утро. - Доброе утро, - сказав это, он почувствовал, будто издевается над ней. - Как вкусно пахнет, - она открыла глаза и нашла ими источник приятного аромата, - ещё и пирожные. А ты уже выпил кофе? - Ициар… - он сжимал в руках ее телефон, а на глазах начали выступать слёзы. - Что такое? Эй? - она привстала, нахмурив брови. - Твоя квартира… Услышав новости, она выхватила телефон их его рук и начала всех обзванивать. Она ходила по квартире туда-сюда, обёрнутая в одеяло. Она позвонила десятку человек и всем говорила примерно одно и то же - я в порядке, была не в городе, телефон был разряжен. Альваро наблюдал за тем, как она маячила перед ним, пытаясь прийти в себя. После того, как она поговорила со всеми, включая своего менеджера и, конечно, Родриго, в квартире повисла гробовая тишина. С секунду она пилила Альваро взглядом, не зная, что сказать, ну а потом - скинула с себя одеяло, оказавшись совершенно голой, и начала подбирать свои вещи с пола. - Ици, мне очень жаль, я даже не знаю, что сказать, - начал он. - Ничего не надо говорить, можешь вызвать мне такси до Басаури? - натягивая брюки, отозвалась она. - Да, конечно, сейчас мы поедем в Басаури и во всем разберёмся. - «Мы»? - ухмыльнулась она, - нет, я поеду одна, мне нужно поговорить с Роберто. - Ч…что? - ему послышалось? - Что слышал, - она застегнула бюстгальтер, - ты вызвал такси? - Стоп, - он встал и подошёл к ней почти вплотную, - объясни мне, что происходит, я что-то ничего не понимаю. - Альваро, не прикидывайся дурачком, вызови такси уже наконец, - прорычала она. - В твоей квартире устроили пожар, ты не поедешь туда одна, - он положил руки ей на плечи, но она тут же нервно их смахнула. - Я еду туда не из-за квартиры, мне нужно убедиться в том, что Роберто не сядет. Обезумев от только что услышанного, Альваро из последних сил боролся с нарастающей яростью. - Что ты сейчас сказала? - Я сказала, что не дам ему сесть из-за меня, он и так в жизни натерпелся, не хватало ещё угодить за решётку. - Из-за тебя? Ициар, ты сама себя слышишь? - он сдерживался, чтобы не закричать. - Конечно из-за меня! - она подняла голову и смотрела ему прямо в глаза, - я привезла его в Страну Басков, я спровоцировала этот пожар, я буквально дала ему добро на то, что он вчера сделал! Альваро, он болен, - она сделала паузу, - ему нужна психологическая помощь, и, бог свидетель, я сделаю все, что в моих силах, чтобы он ее получил. Да дай мне, черт возьми, пройти! - Ты сошла с ума! - он сорвался. - Пусти меня! - крикнула она. Альваро безумным взглядом смотрел на неё, надеясь услышать, что это шутка, и даже не заметил, как схватил ее за плечи. Он схватил ее за плечи точно также, как это сделал Роберто. Испугавшись самого себя, он отпрянул и припечатал себя спиной к противоположной стене, с ужасом уставившись на свои руки. - Прости меня, пожалуйста, прости меня, - повторял он снова и снова, словно они вновь оказались в гримерке после окончания съёмок. - Вызови мне такси, - не унималась она. - Конечно. Он судорожно схватил мобильник и сделал то, что она просила, указав адрес ее сгоревшей квартиры в Басаури. - Приедет через пятнадцать минут, - он сглотнул, - пробки. Ициар взяла свою сумку, содержимое которой ей так и не понадобилось, и направилась к двери. - Может, мне все же поехать с тобой? - тихо сказал Альваро, безуспешно борясь с подступающими слезами. - Почему же ты ничего так и не понял, - не оборачиваясь, ответила она, - мы же это уже обсуждали. - Когда обсуждали? - не понял он. - На кухне в Басаури, - бросила она через плечо, - я думала, что ясно дала тебе все понять. Она не оборачивалась лишь потому, что плакала тоже. Только в этот момент она поняла, как ранит его всем, что сейчас делает. Он не понял. Он не понял, а она бросается на него с криками и отвергает любую его помощь. Ициар смахнула соленую жидкость с щёк и подошла к нему. Он все также стоял, голой спиной подпирая стену - растерянный и опустошённый. - Альваро, - начала она, - мне жаль, что так вышло. - Да о чем ты говоришь? - Я ясно дала тебе понять, что между нами возможен только секс, - выдохнула она, - и я думала, что ты принял мою позицию, когда мы трахались. - Что? Трахались? Ици, кого ты сейчас пытаешься обмануть, меня или себя? Ты была такой нежной, ты… - Ты путаешь, - перебила она, - нежным был ты. Она кивнула на его шею и ключицы, на которых красовались царапины и синяки от ее засосов. Забавно, что он даже не обратил на это внимание, когда был в ванной. - Нет, произошедшее между нами не может ничего не значить, - он замотал головой, - просто не может. Ты говоришь это сейчас лишь потому, что хочешь сама себя в этом убедить! Но, поверь мне, я чувствовал тебя, я тоже был там, ты просто не хочешь меня сейчас подпускать, и это нормально, но не нужно нести всю эту чушь про то, что это ничего не значило. И я говорю не только про эту ночь. Мы смотрели фильм, шутили, ты поехала со мной в Мадрид и уснула у меня на плече, нам хорошо вместе, нам… - Альваро, я использовала тебя! - ее слова вонзились в его грудь, обращённые в пули. - Прекрати нести этот бред! Ты не оттолкнёшь меня, уже поздно! Она знала, что врет, но видела в этом единственный выход из сложившейся ситуации. Ей срочно нужно было идти, и, если он отказался отпускать ее по-хорошему… - Поздно было уже давно, ты просто отказывался это увидеть. С этими словами она побежала к выходу и, хлопнув дверью, чуть не задохнулась от подступившей горечи. Альваро так и стоял у стены спальни, уставившись на остывший капучино и пирожные, лежавшие рядом.

я придумал любовь, как и горечь разлуки, сам. потому что иное создать у меня не вышло. Д. Туманов