Тринадцатая звезда

*** Машина мчалась по Амершен –роуд в Лондон. В автомобиле сидело трое мужчин: я, Джеймс за рулём и Том, за нами ехали машина с Уиллом и еще одна полицейская, чтобы прикрыть нас, если что-то случится. - На! – Протянул мне пистолет Джеймс. - Зачем? - Это твое, возвращаю. К тому же ты хотел оружие. – Я рассмотрел Винчестер. И вправду мой! Но как? Откуда? Я не брал его из дома, где он лежал в нижнем ящике бельевого шкафа. - Откуда он? - А ты думаешь, из чьего пистолета Марли стрелял в тебя? Я недоуменно посмотрел на него. Что-то в голове ничего не срабатывало, ответ не находился. - После того, как Марли умер, копы пробили номер оружия. Какого их было удивление, когда оказалось, что он твой. Я сказал, Рейнбоуну, что ты брал свой Винчестер на выкуп, а Марли отобрал его у тебя. - Понятно. Только как он попал в руки Марли? Джеймс пожал плечами: еще одна загадка без ответа. - Куда мы едем? – я смотрел на поля, раскидывающиеся за окнами машины, в свете встающего солнца за горизонтом. Зарево было оранжево-розового цвета. Оно красило черные поля с остатками тающего снега в нереально бордовый цвет. Зрелище было потрясающее и завораживающее. - Начиная с первого адреса. – Сказал Том и передал мне лист бумаги. На нем было 12 разных адресов, как в Лондоне, так и по Великобритании. - Вы шутите? Мы не успеем всё проверить за один день. - Как получится, Гидеон, - тяжело вздохнул Джеймс, - мы постараемся. В конце концов, привлечем больше копов к поискам. Я начал читать адреса: - Лондон, 14 Риверсдейл-роуд, 39 - Уэмбли, Фернвуд-авеню, 16 - Лондон, 50 Парк-стрит, 25 - Грейс, 50 Парк-стрит, 8 - Лондон, 18 Браун-стрит, 12С - Лондон, Херрик-стрит, В326, Миллайс Хаус, 4А - Твою мать! Сколько же они платили налогов? – не выдержал я. - Меня тоже этот вопрос мучает, - засмеялся Джеймс. Я продолжил чтение адресов. И тут зацепило: «Лондон, 58 Тeрпентин* Лeйн, SW11,50С.» И словно я вживую услышал хрип Уитмена: «Сссски…скипидар». О, боже! - Джеймс! – закричал я. - Что? Ты что-то увидел? - Да. Вези на Тeрпентин Лeйн! Начнем поиски оттуда. - Ок. А с чего решил оттуда? - Когда Уитмен умирал, он перед смертью прохрипел «скипидар». Я подумал, что он бредит или издевается надо мной. Он пытался мне сказать адрес, где моя дочь! Понимаешь? - Да. Тогда едем туда. Пытаясь пробиться через утренние пробки по переулкам, мы мчались, насколько нам позволяли правила дорожного движения. Где-то через час мы были на Терпентин Лейн. Улица располагалась вблизи железной дороги, параллельно Сатерленд-стрит. Дом был четырехэтажный из какого-то старого жженного желтого кирпича. Видно постройка принадлежала началу 20 века. Дом был огражден железным решетчатым забором, от чего возникли ассоциации с тюрьмой. Выглядели мы весьма странно: два копа в штатном и четверо мужиков, при том один был грязный, так как совсем недавно его трупом тащили по земле. Нужная квартира располагалась на четвертом этаже. Позвонив в синюю дверь, нам никто не открыл. Тогда мы постучали. Опять тишина. Лишь среагировала соседская собака. Молча кивнув друг другу, все достали оружие и приготовились. А дальше было, как в кино. Один из копов выстрелил в замок и ударом ноги вышиб дверь. Тут же с ружьем на полусогнутых ногах проскользнул Джеймс. На устроенный нами шум, тут же пооткрывались двери с любопытными и напуганными соседями. Второй коп, показывая значок, пошел их успокаивать. Потом я уже не видел, какими увещеваниями полицейский просил людей не беспокоиться, так как я зашел в квартиру за Томом. В помещении был полумрак и запах ветхости, который источают вещи с многолетней историей. Все было обыденно и просто. Но дальше мое сердце застучало с бешеной скоростью, потому что я услышал из глубины квартиры, где был Джеймс и остальные, плач ребенка. - Вайолет! – я рванул вперед на звук. Забежав в зал, звук стал громче, он доносился из коридора впереди. Я побежал туда. Там стояли мужчины и смотрели в открытую дверь кладовки, Джеймс пытался перекричать и успокоить рев девочки, который уже заполнял все пространство. Растолкав себе путь, я увидел Вайолет, вжавшуюся в угол, съежившуюся на старом матрасе. На коленях перед ней стоял Джеймс, держа ладони открытыми, показывая, что угрозы он не представляет. Но девочка не слушала его, а громко истерически кричала. - Вайолет! – Господи! Живая, любимая! Как только она услышала мой голос, она повернулась ко мне и замолкла. Боже! Как она исхудала! На меня уставились ее большие изумрудные глаза. Дочь не верила тому, что видит, ее ротик был открыт от удивления, а на чумазых щеках были две борозды от слез. Я подбежал и схватил на руки, прижимая к себе. Вайолет! Любимая, родная, милая! Ее кожа источала до боли знакомый аромат, тельце было горячим, и под рукой я чувствовал, как громко бьется ее сердечко. Я плакал от счастья. Нашел! Нашел и никому не отдам! Дочь крепко обняла меня, вцепившись всей своей детской силой в куртку и уткнувшись лицом в шею. Я еще крепче сжал в своих объятиях и горячо шептал: «Вот и всё! Милая, родная. Вот и всё!» Так сцепившись, как единое целое, мы вышли на улицу. Гвендолин в квартире не было. Дочь молчала, не плакала. Видно это сильно травмировало ее. Потому что дети обязаны плакать, чтобы родители их пожалели и залечили раны. А она не плакала. Вайолет не отпускала и не ослабляла хватки, она не отпускала меня ни на минуту, боясь снова потерять. При попытке ее посадить, она заорала, как резаная: только с папой, только на коленях у меня. Я гладил ее волосы и шептал слова любви, сидя с ней в машине. Через открытую дверь, рядом с авто стояли наши спасители и горячо обсуждали куда ехать дальше. - Вайолет, милая? Ты как? – я старался быть осторожным, чтобы не травмировать ребенка воспоминаниями о заключении Марли. - Домой хочу, к маме, - пролепетала дочка, шмыгая своим курносым носиком. Я гладил ее по голове, чувствуя знакомый шелк любимых волнистых волос. Они, конечно, были грязные и где-то были колтуны, но это не страшно. Это решаемо. - К маме? – я не знал, как сказать дочери, что мама похищена, как и она. Но не нашел ответа. Поэтому решил сменить тему. – Есть хочешь? Девочка кивнула, причмокнув губами. Напротив машины, на Терпентин Лейн находился паб «The White Ferry House». Крикнув кого-нибудь из мужчин, ко мне подошел Уилл. Объяснив всю ситуацию, тот кивнул и исчез в дверях паба. Спустя несколько минут, дочка, сидя у меня на коленях, поедала картошку с куском мяса, запивая это соком. Я с небывалым наслаждением смотрел на этот процесс поглощения пищи, хотя, если честно, я сам ел около суток назад. Еда всегда придает сил и желание жить. А для детей - это еще и способ самолечения. Администратор паба с пониманием отнесся к проблеме и мало того, что разрешил вынести приборы с посудой на улицу в машину, так еще бесплатно накормил ребенка. Несмотря на всю мою отцовскую радость, счастье было не полным. Сердце продолжало болеть и беспокоиться, мы еще так и не нашли Гвен. Сытно покушав Вайолет, посмотрела мне в глаза. Боже! Как она повзрослела. На меня смотрел взрослый серьезный взгляд. - Папа, а он еще кого-то спрятал. - С чего ты взяла? - Он меня в квартиру недавно перенес. Я все это время жила не здесь. - А где? - В гараже. - В каком гараже? - Вон в том, - она развернулась и показала куда-то за паб. Все мужчины, слышавшие наш разговор, обернулись на ее указание. - А показать нам можешь? – поинтересовался Джеймс. Девочка серьезно кивнула и все шестеро мужчин напряглись, чувствуя продолжение «приключений». Дочка, спрыгнув с моих колен, но, все еще не отпуская за штанину, повела за паб. В доме, напротив того, где мы вызволяли Вайолет, располагались гаражи и черные ходы в квартиры. Пройдя три гаража, мы остановились у серой железной навесной двери. - Здесь выстрелом в замок не обойдешься, - задумчиво протянул один из копов. Тем временем как Том начал стучать по двери и кричать: «Эй! Есть там кто?» Ответа не послышалось. - Нужен резак по металлу, - заключил Уилл. В скором времени был вызван 112 ** . В течение получаса гараж был открыт. Вскрыв дверь, мы приоткрыли дверь вверх, впуская солнечный свет в темноту подвала. Джеймс спустился по ступеням и зашел внутрь, так как с нашего ракурса нельзя было разглядеть, что там внутри – мы были выше уровня гаража. - Гидеон! Сюда! – заорал он откуда-то изнутри. Мое сердце застучало сильнее от беспокойства. Передав дочь Уиллу, я зашел внутрь. Мои глаза ослепли от темноты. Проморгавшись , я увидел Джеймса склоненного над чем-то на полу. Через секунду глаза обрели ясность, и рассмотрел, что Монтгомери стоит над телом Гвен. Подбежав, я охнул: все ее лицо покрывала запекшаяся кровь из раны на виске, сама она была без сознания. - Гвен! Очнись, милая, очнись! – попытался растормошить, но она продолжала лежать без сознания. - Есть фонарик? - Да, - Джеймс протянул мне карманный фонарь. - Свети на лицо, - приказал я, а сам проверил реакцию зрачков. Они сузились на свету, значит она просто без сознания. - Вызовите скорую. - Уже! – Джеймс набирал по телефону неотложку. Мы сидели в холле The Gordon Hospital ,куда отвезли Гвен. Нервничал ли я? Не то слово. У Гвендолин была серьезная травма головы, а еще Марли накачал ее чем-то, поэтому ей делали плазмаферез. Но по телу все равно разлилось благостное чувство радости: мы прошли через ад, но всё закончилось. Всё закончилось! Вайолет, сжавшись в комочек, сидела у меня на коленях, а я, обняв ее, укутал в куртку, которую мне дал Джеймс. Я пытался гнать мысли, если бы Вайолет и Гвендолин были спрятаны в разных концах Британии, как долго нам бы понадобилось на поиски. - Папочка, тебе страшно за маму? – пробубнила Вайолет, рассматривая, какую-то книжку, подсунутую ей медсестрой. Девочку после поступления Гвен в больницу, тоже проверили на наличие травм, но чтобы не мучать ребенка, решили отложить процедуры, которые могли бы занять большее время, и отдали мне, чему Вайолет была не сказано рада, так как все время осмотра плакала и просилась ко мне. - Конечно, страшно. Я люблю маму и боюсь, чтобы с ней ничего не случилось. - Сильно-сильно любишь? – о, эти глаза! Только ребенок может так наивно спрашивать серьезные вещи. - Сильно-сильно, - улыбнулась ей я. - Не волнуйся. С ней все будет хорошо, - серьезным тоном успокаивала дочь. Мир перевернулся: дочь успокаивала отца, когда ту, только недавно вырвали из четырехмесячного заточения похитителя. - Конечно, золотко, с ней все будет хорошо. - Я серьезно, папа! Дядя сказал, что она не может умереть. А еще он сделал так, что теперь и я не могу. Что? У меня глаза на лоб полезли. Может дочь выдумывает? - Как это ты не можешь? - А так! Он мне укольчик сделал. Я даже болела. А потом он меня – раз! - и убил из пистолета. Было больно, я даже себя со стороны видела, но потом ожила. Вот и мама такая же, так мне дядя сказал. *Тeрпентин Лeйн -Turpentine Line на английском «turpentine» означает «скипидар». ** 112 и 999 – службы спасения в Великобритании