Бессмертный бог (Celestial God) - Марвел

***

Асгард       Один вошел в палаты исцеления с двумя стражниками за спиной и сразу же спросил властным голосом:       — Что случилось с моим сыном?       Перед ним на Целительной кровати, или, как ее еще называют, Кузнице душ, лежит Тор Одинсон, первородный сын Одина. Вокруг Одинсона стоят три целителя, по два с каждой стороны, накладывая диагностические заклинания на его тело, а третья, Эир, богиня исцеления, проверяет его разум.       Эир убрала руки с головы Тора, хмуро посмотрела на Одина и ответила:       — С ним все в порядке, мой повелитель. На его разум не накладывались заклинания, им никто не командует, манипуляций с воспоминаниями не было. Он здоров на все сто процентов, как психически, так и физически.       Один прищурился и спросил:       — А что с его магией, леди Эир?       — Там тоже никаких изменений. Я заметила, что его внутренняя буря немного утихла. Даже когда Мьёлльнир посчитал его готовым, он не был так спокоен, — объяснила Эир, пока два других целителя останавливали диагностику. Одна из них взмахнула рукой, и над Тором появилась голограмма его тела. Она показала внутренние органы, яркий белый свет над его сердцем, означающий, что он — бог грома, а также вены на его теле.              Несмотря на то, что Один не являлся специалистом в области медицины, он мог сказать, что это сканирование не выявило ничего необычного, за исключением того, что сила грома у Тора больше не была хаотичной. До того, как он был признан достойным Мьёлльнира, его внутренняя энергия больше напоминала хаос. Его магия была сильной, но у него практически не было шансов научиться использовать её из-за неустойчивого состояния. Чтобы Тор мог контролировать силу, Один дал ему Мьёлльнир, которым пользовался раньше сам.       «Я не ожидал, что он так быстро подействует. Скорее всего, здесь дело в чем-то другом», — подумал Один, слегка нахмурившись. Вспомнив, что Мьёлльнир все еще в Обсерватории, и никто не сможет принести его оттуда, Один направил ладонь на окно и призвал его к себе.       Пока целители занимались своими делами, молот стремительно влетел в окно и попал точно в руку Одина. Повернув его несколько раз, Один произнес заклинание, чтобы проверить, не подделка ли это, и ничего не обнаружил. Мьёлльнир такой же, как и всегда. На месте даже те чары, которые он наложил, чтобы проверить достоин ли Тор взять это оружие.       Нахмурившись, Один оставил Мьёлльнир в углу комнаты и ушел. «Я поговорю с Тором, когда он проснется», — подумал он про себя и направился в сторону тюремных камер.       — Локи, — поприветствовал Один сына, которого усыновил после убийства Лафея по приказу своего мертвого отца.       — Всеотец, — Локи ответил на его приветствие, сидя в царственной позе, прислонившись спиной к стене и сложив ноги. Между ними энергетическое поле, которое не позволяет заключенным сбежать. В тюремных камерах нельзя использовать ничего, что способствовало бы побегу заключенных, даже магию.       Один кивнул одному из охранников, и тот нажал на руну на стене. Энергетическое поле стало немного прозрачнее, и Один просто прошел сквозь него, а поле снова восстановилось. Сотворив стул, Один сел на него и принялся разглядывать Локи. Локи просто смотрел в ответ, не испытывая ни малейшего страха.       «Удивительно, как Локи похож на моего отца, хотя никогда с ним не встречался», — Один вдруг вспомнил смерть своего отца.              Один не любил своего отца, Бора. Не любил он и своих братьев, Вили и Ве. Бор готовил Одина в наследники, не очень доверяя Вили и Ве. Он вспомнил день, когда его и Бора обманом заставили следовать за йотуном, и колдун убил Бора, превратив его в снег. Один мог бы спасти отца, у него было достаточно рунических знаний, чтобы обратить процесс вспять и вернуть Бора, но он не стал этого делать. Потому что он хотел править сам…       Внезапно Один встал и дал Локи сильную пощечину, отбрасывая его к стене. Пока Локи поднимался хихикая, Один прорычал:       — В следующий раз, когда ты попытаешься манипулировать моим разумом, я обезглавлю тебя, и неважно, сын ты мне или нет.       — О, Всеотец. Я как раз дошел до главного. Что случилось с ледяной скульптурой Бора после этого? — спросил Локи, посмеиваясь над Одином. Несмотря на кровоточащую губу, он все еще пытался разозлить отца. Один был старше и опытнее, но Локи — бог хитрости.       Заставив себя успокоиться, Один сел обратно и сказал:       — Не думаю, что сегодня я получу от тебя прямые ответы, Локи. Интересно, что я сделал не так?       Локи огрызнулся:       — Может быть, постоянно подогревал соперничество между мной и Тором? Или… и это только предположение… ты убил моего сына и похитил всех остальных моих детей?!       Все это время Локи сидел на месте и, кроме того, что он прорычал последнее предложение, не проявил никаких признаков гнева.       Один прищурился, глядя на Локи, и закричал:       — Твои чудовищные дети приблизили бы Рагнарок, как и то, что ты делаешь сейчас!       Успокоившись, Один приказал:       — Локи Одинсон. Ты пытался призвать Змея в Мидгард. За эту попытку преступления против Асгарда ты будешь заключен в тюрьму на жалкие 200 лет, а твоя магия будет скована.       С этими словами он хлопнул ладонью по груди Локи и вышел, не обращая внимания на крики Локи о том, что он не чувствует своей магии.       «Почему-то сегодня Локи был более сдержанным, чем обычно. Большая часть его гнева была направлена на себя, за то, что он не смог защитить своих детей. Теперь мне действительно интересно, что за существо они встретили», — размышлял Один возвращаясь к палатам исцеления.       Войдя внутрь, он приказал:       — Оставьте нас.       Это побудило целителей и стражников покинуть комнату. Оставшись в комнате наедине с Тором и его гостьей у постели в виде Фригги, Один подошел и положил руку на голову Тора.       — Проснись! — приказал он, используя свою магию и снимая сонное заклинание, наложенное на Тора. Тор немедленно проснулся и отпрыгнул назад, принимая боевую стойку. Затем он рассмотрел двоих, стоящих перед собой, и нерешительно спросил:       — Мама? Отец?       Фригга выглядела немного озадаченной действиями Тора и спросила:       — В чем дело, Тор?       Тор призвал Мьёлльнир к себе, снова наслаждаясь его ощущением, и обернулся к Одину:       — Кто ты?! — взгляд его был весьма недоверчивым.       Осознав ошибочность своих предыдущих действий, Один ослабил свою власть над Силой Одина и приказал:       — Отстань, сын! Ты пугаешь свою мать!       Когда на него обрушилась вся мощь Силы Одина, Тор понял, что это истинный Один, и упал на колени.       — Вставай, сын мой! — сказала Фригга, осторожно поднимая Тора и хмуро глядя на Одина, который не обращал на нее внимания. Тор улыбнулся Фригге, а затем сказал:       — Я прошу прощения, мама. Я просто… подумал, что Асгард был захвачен кем-то другим.       Затем он повернулся к Одину, нахмурится и спросил:       — Почему ты напал на меня, отец?       Глаза Одина превратились в узкие щелочки от смелости, которую проявляют сегодня его сыновья, подвергая сомнению его действия, и он сказал:       — Ты встретил какое-то неизвестное существо на Мидгарде, напал на него, но сразу же прекратил нападение. Мне нужно было знать, что это существо тебя не контролирует.       Тор недоуменно вскинул брови и спросил:       — Неизвестное существо? Ты имеешь в виду Теоса, отец?       И Один, и Фригга стали еще более внимательными, и Один спросил:       — Кто такой этот Теос, Тор?       Тор еще больше смутился, но послушно ответил: — Теос помешал Локи сбежать, когда тот обманул меня своими иллюзиями. Иллюзии Локи не подействовали на Теоса, и он знал о нас, поэтому помог мне поймать Локи.       Один и Фригга переглянулись, думая об одном и том же, что этот Теос опасен.       — Расскажи нам все, что случилось после того, как ты поймал Локи, — приказал Один, а Фригга жестом пригласила Тора сесть на кровать.       Тор постарался рассказать. Как они с Локи сражались, как Локи почти сбежал, но невидимый Теос помешал ему это сделать. И последующий разговор.       — Этот Теос сумел скрыться от глаз Хеймдалля, невосприимчив к иллюзиям Локи, управляет растениями, сумел заманить Локи в ловушку с помощью растений и это все несмотря та то, что он молод. Он точно сказал, что является сыном Ёрд? — спросил Один, крепко сжимая Гунгнир, в то время как Фригга находилась рядом с Тором, нежно держа его за руку.       Тор кивнул, и Фригга задумчиво сказала:       — Ну, если он признанный сын Ёрд, то он определенно не представляет угрозы для Асгарда. Но я все равно встречусь с ней, чтобы все прояснить.       Один кивнул:       — Так и сделай. Тор, ты можешь идти в свои покои.       Тор слегка поклонился и ушел, понимая, что его родителям нужно поговорить наедине. Когда он скрылся за дверью, Фригга покачала головой:       — Я знала, что у Ёрд родился новый ребенок, который сумел в одиночку победить Повелителя демонов и его армию, но оказалось, что он достаточно силен, чтобы поймать Локи. Мы все знаем, как Локи неуловим.       Один кивнул ей и ответил:       — Если бы у Локи было немного времени, он смог бы вырваться из оков, о которых говорил Тор, но, к счастью, Тору пришла в голову светлая мысль проверить на иллюзии и вырубить его.       — Есть еще факт, что он знает, что Тор — Ёрдсон, — добавила Фригга, нахмурившись. Несмотря на то, что он не являлся ее родным сыном, она любила его так же, как и Бальдура.       Некоторое время они сидели молча, обдумывая случившееся. Затем Один встал и направился на выход.       — Возможно, Ёрд не даст тебе всех ответов. Но просто попытайся выяснить, представляет ли он угрозу для нашего сына.       Фригга кивнула, ничего не говоря, но про себя подумала: «У тебя еще три сына, Один. Конечно, один из них приемный, но ты забываешь о двух других своих сыновьях так же, как твой отец забыл о твоих братьях».       Покачав головой Фригга встала и пошла к Биврёсту, а два стражника отправились за ней. Пришло время просить аудиенции у леди Ёрд.       Прошло два дня после того, как она отправила послание Ёрд на Мидгард, и получила приглашение в ее дом. И вот, спустя три дня после получения приглашения, Хеймдалль высадил ее на берегу острова Ёрд. Даже Хеймдалль не знал, где находится дом, но он узнал местоположение от самой Ёрд, и Фригга не сомневалась, что он забудет об этом, как только встреча закончится.       С Фриггой две девы и четыре стражника, и взор Хеймдалля обращен к ней. Увидев тропинку, ведущую вглубь острова, Фригга пошла по ней вместе со своими спутниками. Тропинка привела её к дому, достаточно большому для того, чтобы в нем мог жить смертный, но не чувствовалось, что он принадлежит богу, тем более Старшему богу.       Как только они достигли двери, все шесть ее спутников упали без сознания, и она почувствовала, что взгляд Хеймдалля перестал действовать на этом острове. Вздохнув и не обращая внимания на своих павших охранников, она просто постучала в дверь и вошла, когда та открылась.       — Тебе не нужно было вырубать их, Ёрд, — сказала Фригга, раздраженно глядя на женщину, сидящую в комнате и беспечно читающую.       Отложив книгу, Ёрд широко улыбнулась и подошла к Фригге.       — Как еще я могла поговорить с дочерью наедине? — она крепко обняла Фриггу.              Фригга только вздохнула и обняла свою мать в ответ. Немногие боги знали об этих отношениях. Даже Один. Он считал ее обычной Ванир.       Наклонившись, она прошептала:       — Я скучала по тебе, мама.       — А я по тебе, дочь. Как поживаешь? — Ёрд обняла ее еще раз и отстранилась. Она махнула рукой в сторону кресла и села сама.              Фригга заняла предложенное место и ответила:       — У меня все хорошо, мама. Никаких серьезных проблем пока не было. Бальдур тоже в порядке и по-прежнему неуязвим для всего. Впрочем, об этом мы поговорим позже. Я слышала, у тебя появился еще один сын. Почему ты не рассказала мне о нем?       Ёрд вздохнула, уже предчувствуя, о чем пойдет разговор:       — Его зовут Теос, Фригга, он тебе понравится. Ему нет и двухсот лет, поэтому я никому о нем не говорила. Увы, демон все равно распространил слухи повсюду.       Фригга нахмурилась от слов матери, но приняла её оправдания. В двести лет Тор, Бальдур и Локи были практически взрослыми, но все еще слабыми. Поэтому она может понять, что Ёрд держала в секрете своего юного сына.       Она внезапно повернулась к матери и спросила:       — Ему действительно нет и двухсот?!       Ёрд кивнула, не понимая, что её такк удивило. Фригга вскочила, схватила мать за плечи и слегка встряхнула.              — Ты уверена? Ты не врешь?       Ёрд легонько оттолкнула Фриггу и ответила:       — Конечно, я уверена. Ему сто восемьдесят четыре года. Почему ты так удивлена?       Фригга моргнула и удивленно округлила глаза. В смятении она пробормотала:       — Всего сто восемьдесят четыре? И уже такой сильный?       Фригга пришла в себя от того, что почувствовала, как Ёрд трясет ее за плечо. На вопросительный взгляд Ёрд она ответила:       — В таком возрасте он сумел поймать Локи в ловушку! Почему ты не удивлена еще больше? Только подумай, каким сильным он будет, когда вырастет!       Ёрд только усмехнулась и села обратно. Отмахнувшись от беспокойства Фригги, она сказала:       — Да, Теос сумел поймать Локи в ловушку, но он еще не очень силен. Локи просто отвлекся, когда Теос назвал Тора братом, и тот воспользовался этим. Локи удалось снять уже большую часть воздействия чар, когда Тор вырубил его.       Фригга с облегчением вздохнула. Она знала, какой большой мишенью становятся сильные боги, когда они еще молоды. В детстве и Тор, и Бальдур постоянно подвергались нападениям наемных убийц. Если Теосу удалось заманить Локи в ловушку, пусть даже обманом, это немалый подвиг.       Покачав головой, она отбросила свои мысли и повернулась к матери. Своей матери, которую она не видела полмиллиона лет. Пристально глядя на мать, она попросила:       — Ну, чего ты ждешь, мама? Расскажи мне о моем новом брате.       Ёрд только усмехнулась и начала рассказывать ей о Теосе. Она опять расстроилась, что должна хранить некоторые секреты даже от своих детей. Фригга, возможно, одна из немногих, кого вырастил ее Аватар, но она все еще боится Целестиалов, как и другие Боги.       «В этом месяце я встретила много потерянных родственников, и все это благодаря Теосу», — подумала Ёрд, размышляя, поблагодарить его или наказать.       А где-то далеко-далеко, над океаном возле Африканского континента, летящий человек внезапно вздрогнул, не понимая, что он сейчас сделал не так.

***