Santa Galaxy

Боба Фетт находился в кресле пилота Раба-I. Пальцы мерно барабанили по лежащему на коленях шлему, а перед ним танцевала небольшая голограмма — визуализация аудио. — Это точно? — негромко спросил он. — Абсолютно! — воскликнул его собеседник. — Мистер Смит, предоставленные вами генетические образцы однозначно являются родственниками. Родство подтверждается на 99,99%. Также образцы не содержат так называемых клоно-маркеров и следов изменения ДНК. — Что это значит? — Первый образец взят у биологического отца объекта номер два. Ни один из объектов не был генно модифицирован, ни биологический отец, ни биологический ребенок. Отец является клоном, но не генно модифицированным, ребенок — абсолютно нормальный, здоровый человек, рожденный максимально естественным путём. — Это… точно? — еще раз переспросил Фетт. Собеседник обреченно фыркнул. — Исходя из моего сорокалетнего опыта — да, точно, мистер Смит. Человек один — отец человека номер два. Ребенок не клонирован, не модифицирован. Еще вопросы? — Нет. — коротко ответил Боба. — Спасибо. — За такую сумму — что угодно и когда угодно. Фетт прервал связь и вытянувшись в кресле, изо всех сил потер лицо руками. Девчонка была права. Она действительно его дочь. В голове это никак не желало уложиться. Он — отец? Посидев несколько секунд, Боба заставил себя подняться и отправиться в тюремный блок. Из камеры, куда он посадил Хелену, доносились бодрые песнопения — пленница-дочка распевала лихие наемничьи песенки про неразделенную любовь имперского штурмовика и пиратской мамаши. Видимо, соскучилась, пока сам Фетт носил образцы в медицинский центр, а потом ждал ответа, и развлекала себя, как могла. — И говорит ему она: «Хо-хо! Милей мне добрый ром!», и шлет его туда, где был его родимый до-о-о-ом! — Гнусавым, противным голосом распевала Лена, развалившись на лежанке. Фетт открыл дверь и девушка разом заткнулась и села. — Ну что?! Фетт развел руками, приваливаясь плечом к косяку двери. Он не знал, как вести себя с новообретенной родственницей. Та тоже явно чувствовала себя неловко. — Эмм… — Она почесала в затылке. — Так я свободна? Ты меня валить не будешь? Заказ там, шесть цифр… — Поговорим — а там посмотрим. — Фетт мотнул головой, приглашая девчонку выйти. Та неловко выбралась из камеры, рассматривая во все глаза отца. Тот тоскливо поморщился и буркнул. — Но сначала умойся. Лена захихикала и послушно зашла в санузел, в сторону которого ткнул пальцем Боба. Тому пришлось подождать минут пятнадцать, пока более-менее отчищенная от косметики Хелена покинет отсек. — Чего так долго? — Мрачно уточнил он. — Слушай, тебе точно хочется слушать курс по визажу и про сложности отмывания косметики без мицеллярной воды, специального молочка и ватных дисков? — Пожалуй, обойдусь! — Хмыкнул Боба, подпихивая девушку в сторону корабельного мостика. Та, с интересом глазея по сторонам, шла вперёд. Добравшись до мостика, она послушно уселась в кресло навигатора, находящееся рядом с креслом пилота и вопросительно уставилась на отца. Тот садиться не стал, облокотился на спинку кресла, и заговорил: — Давай по-честному. Мандалорец убивает своего ребенка только в случае, если ребенок пытается убить его. Либо же ребенок предает отца и пытается убить его чужими руками. Позор ребенка ложится позором и на отца. Отказаться от ребёнка в мандалорской культуре возможно — но тогда это ляжет несмываемым пятном на репутацию и честь. — Фетт пристально всматривался в лицо девушки, пытаясь понять, что именно Лена думает обо всем, что он сказал, однако ничего, кроме лютого восторга на подвижной девчачьей мордашке он не видел, — Честь в нашей культуре — всё. Любой, кто не соблюдает кодекс мэндо, не может называть себя истинным мандалорцем, даже если он носит нашу броню и говорит на нашем языке. Понимаешь, о чем я? — Да! — Азартно кивнула девушка. — Если вам запрещено вышивать крестиком, а ты начнешь вышивать — то ты перестанешь быть мандалорцем! Боба закашлялся яркому образному мышлению дочери и единственное, что смог ответить: — Нет, на вышивку у нас ограничений нет. — Жаль… — Веско отозвалась Хелена и задумалась о чем-то своём. Фетт пару минут помолчал, а потом продолжил — Но ты — ты другое дело. Ты не мандалорец. Я не знаю, какие у тебя понятия о чести и на что ты готова пойти. Я не воспитывал тебя, и даже наше родство по крови не делает тебя… Наследницей. Ты просто не представляешь, что такое кодекс мэндо, как мы живём и как воюем, ты не мандалорианка. Кровных детей мэндо обучают с самого малого возраста. В 13 лет ребенка инициируют, он становится полноправным членом клана. Кланы тебя не признают, а в нашем обществе кланы — все. Ты не инициирована, не считаешься членом клана… — Ну так воспитай и инициируй! — с хитрой ухмылкой предложила Лена, и не давая отцу вставить хоть слово, затараторила. — Я понимаю, ты думаешь — а не может ли быть она предательницей? Засланной, чтобы всадить тебе нож в спину! — Именно так. — Таки вклинился в её трескотню Боба. — Так вот, предлагаю компромисс! Я побуду твоим напарником! Ты меня научишь своим мандалорским приемам, а я… — Подожди, подожди, ты предлагаешь мне не просто отпустить тебя, а держать при себе? — Фетт честно думал, что видел все проявления наглости и храбрости, но Хелена демонстрировала ему новые грани и того, и другого. — Так друзей держи близко, а врагов ещё ближе! — Ленка влюбленно рассматривала броню мандалорца и перед ней уже рисовались радужные картины работы с одним из самых знаменитых наемников, и обучения его штучкам. Уж он-то не станет рядить её в платья и ругать за увлечение винтовками! Может даже одну из своих запасных подарит… — Такого мне не заявлял даже Винду… — вздохнул мужчина. — Ладно, так, повтори еще раз, что именно тебе рассказывала твоя мать. Хелена честно наморщила лоб, вспоминая все в подробностях. — Ну, её собирались выдать замуж за одного мужика, секретаря моффа… — Солидно. — А то! Разница в возрасте тоже была солидная, в тридцать с хвостиком лет! А она, узнав про это, сбежала и приперлась в этот бар с твердой решимостью познать мужчину-ровесника. Ну и познала, получается, тебя. Таблетку приняла после, но препарат мешает только наступлению беременности, а уже случившуюся беременность не прерывает. Фетт, старательно пытающийся вспомнить, действительно вытащил это воспоминание двадцатилетней давности. Он пришёл выпить после успешной охоты, к нему подсела незнакомая девчонка и начала напропалую с ним кокетничать, переходя на явные намеки, он все думал, что она просто поспорила с подружками, но не видел никого на них похожего. Она не была пьяна, но дело быстро дошло до кровати, она категорически отказалась от защиты, сказав, что принимает препараты. Фетт, сам молодой, двадцатилетний парень, тогда только удивился и порадовался — ему больше ощущений. — Вот, собственно, и все, — закончила кратко свой рассказ Хелена. — Матушка вернулась домой, через месяц поняла, что беременна, помолвка, разумеется, была разорвана, меня пытались воспитывать в традициях законопослушной имперской семьи, но я в детстве постоянно сбегала в пределах планеты, потом на скопленные от подарков на день рождения деньги купила подержанный космолет и принялась наемничать. Фетт задумчиво смотрел куда-то сквозь новообнаруженную дочь, явно прикидывая, как лучше поступить. Хелена тоже молчала, почти не дыша — она задницей чувствовала, что сейчас папаша решает, как поступить с ней. — Ладно, ты права, — наконец, вздохнул он. — Несмотря ни на что, ты мой ребенок. Задатки есть, и неплохие… да, пожалуй, я смогу воспитать из тебя достойную наследницу. Но будет непросто, — он развел руками, наконец-то снял шлем, и сел в кресло пилота, развернувшись к ней. Девушка тут же сделала восхищенные глаза и похабно присвистнула: — Слушай, я понимаю, что моя мамаша в тебе нашла! А в молодости вообще наверное, красавчиком был! Если бы ты не был моим отцом… Фетт ошарашенно моргнул, и осторожно сообщил: — У нас разница в возрасте в двадцать лет! — Ой, кого это когда смущало? — Легкомысленно отмахнулась Лена. — Если бы наоборот — да, было бы стремно! А так — нормально, пойдет! Но это я так, все-таки ты мне кровный батя, так что никакого инцеста! Фетту ужасно захотелось спрятать лицо в ладонях, но он усилием воли сдержался, и даже вполне нейтральным тоном произнес: — То, чему детей учат одиннадцать лет, тебе придется познать за год от силы. И учти, что у меня немало врагов, которые все равно о тебе прознают. Как только это случится — ты тут же станешь самым разыскиваемым существом Внешнего кольца. — Ура, приключения! — У тебя всегда такой длинный язык?! — не выдержал Боба. — Это я еще молчалива, как каменный булыжник! — «Обрадовала» его дочь. Фетт только головой покачал, не зная, что еще сказать.