Судья
В широкий зал, залитый светом От обесцененного дня, Вошла она — Фемиды воля, Фигура, что другим судья. Она уселась мира свыше И прочь закрылась от ушей, Чтобы не слышать правды лишней И правде верить лишь своей. Она всю жизнь зал этот знала. Была здесь раньше, чем сам суд. «Идёт процесс», — вдруг та вскричала И начала свой чёрный труд. По делу жизни неизвестной Она винила всех и вся. Винила мир, что полон бедствий, Винила в звёздах небеса. «Ты виноват! — вскричала к клетке. — И ты виновен! — в кандалах. — Виновны все, что на трибунах!» — Внушал «всем» голос её страх. Трещали стены, росли сроки, Те, что положено отбыть. Но шум всё был — ей было мало Лишь мир весь бренный обвинить. Но тут признал вину виновный. Затихло здание на миг, Умер весь мир, и голос страшный На всё мгновение затих. Он из решёток тихо вышел И треснул цепью в кандалах. Он суд покинул, лишь услышав, Тиши молитву на устах. Признал один, второй, другие — Их силы дух давно поник. Зал опустел, не замечая, Как снова нарастает крик. О, если кто-то бы вернулся, Коль дал бы шанс кто вновь судье — Тут же виновным обернулся И вновь очнулся на скамье. Она бы вновь себе кричала С той, что повыше, стороны. Дела и сроки доставала Она бы всем из пустоты. «Шанс ещё был! — она б твердила. — Не стоило всё так бросать! Вам нужно было лишь пытаться, А не устало наблюдать!». Был пуст тот суд на миг короткий — Лишь на секунду честным был, И в тет-а-тет на миг с судьёй той Был тот, кого судья винил. Она подумала? Возможно. И осознала? Как бы знать… Известно лишь, что «виноватых» Ей куда проще набирать. И зал пополнился живыми, Декор сменился, стульев цвет, Но глаза серые Фемиды По прежнему всё слепит свет. «Они виновны», — скажет эго. «Эгоистичны», — боль шепнёт. И она снова обвинит всех В том, что неправильно живёт.
