Невысказанное

Десмонд вздрогнул и оглянулся на звук чьих-то шагов. Из темноты джунглей ареол пламени его костра выхватил хрупкую фигуру. Она будто кралась к свету. Золотистые волосы, пронзенные бликами огня. Огромные глаза. Словно остановившийся взгляд... Клэр. И вся та тяжесть, что неизбывным грузом давила её душу. Она молча села рядом. Не мигая смотрела на пламя. В её казавшихся сейчас черными голубых глазах плясали отблески огня. Вдруг Десмонд услышал её голос. Слабый и приглушенный. Ей было трудно говорить, будто что-то душило, сдавливало горло. -- Расскажи мне, что произошло на станции. Все, как было. Не нужно меня щадить. Я хочу знать правду... Она не подняла глаз. На её лице не дрогнула ни одна чёрточка. Не было даже слёз. Десмонд все понял. Он знал, что не имеет права не выполнить её просьбу. Он начал свой рассказ вполголоса, чтобы не спугнуть обступившую их тишину... — Все время, пока мы плыли на лодке к станции, Чарли что-то писал на листке бумаги. Он ни на секунду с ним не расставался. Когда я сказал ему, что мы у цели, Чарли взглянул на меня пристально... Он был очень серьезен. "Можешь передать это Клэр от меня?" - спросил он, протягивая сложенный листок. Я поинтересовался, что там написано. Он ответил не сразу. И я чувствовал, как дрожит его голос. Он явно боролся с собой, чтобы не выказать мне свое волнение. Он сказал... Эти слова врезались в мою память: " Пять лучших моментов, оправдывающих мою жалкую жизнь. Воспоминания. Лучшие...". Потом глубоко вздохнул и добавил с грустной улыбкой: "Все, что имею". И тут я не выдержал. Я сказал ему, чтобы он оставил воспоминания при себе. Нырять буду я. Но... Когда я стал искать груз у себя за спиной, Чарли вдруг оглушил меня ударом весла по голове. Последнее, что я увидел перед тем, как отключиться, было его лицо. Он был готов. Он принял решение. И отступать было поздно. Когда я очнулся, по лодке стреляли. Чарли уже не было рядом. Я понял все и испугался. Испугался, что ничего уже нельзя исправить... Набрал в легкие как можно больше воздуха и нырнул. По троссу доплыл до подводной станции и вынырнул в большом зале, похожем на бассейн. И не поверил своим глазам, когда увидел Чарли... Он был жив! Он выплыл... Помню, что больше всего тогда я обрадовался именно этому. Однако он был связан. Все лицо в крови. В соседней комнате я разглядел двух девушек с автоматами. Наверное, охранники станции. Видимо, они его били. Десмонд умолк, почувствовав, что Клэр хочет что-то сказать. И едва расслышал слова: настолько тихим был её голос. — Я никогда... никогда не смогу простить себе...что ударила его тогда по щеке... Он хотел спасти Аарона, ему снились сны, а я... Я не поверила! Я думала, он под дозой... Я сделала ему тогда очень больно и знаю это... Я ранила его своим недоверием... Никогда не прощу себе этого, слышишь?.. Но ты не молчи... Пожалуйста, не молчи. Говори мне, я хочу знать все... Я как будто... Как будто нахожусь с ним в эти минуты... Десмонд продолжал, чувствуя, что пламя костра начинает двоиться из-за выступивших на глазах слёз. — Он сказал мне прятаться, потому что мы не одни. Когда на звуки наших голосов из другого помещения вышли те девушки, Чарли, чтобы скрыть моё присутствие, начал во все горло орать песню, которую придумывал на ходу. Одну из девушек, Бони, это очень разозлило, и она еще раз, наотмашь, ударила его по лицу. Но Чарли не прекратил петь. Он, казалось, почувствовал в тот момент прилив азарта. Он ничего тогда не боялся. Он держался...очень смело. Однако Бони все-таки удалось заставить его замолчать: она пригрозила, что пойдет за оружием, чтобы ударить его побольнее. Чарли испугался не за себя. Он знал, что я прячусь рядом со складом боеприпасов. И в это мгновение из "бассейна" посреди зала вынырнул человек Бена. Одноглазый. Михаил, кажется. Он что-то спросил у Чарли, а тот ему ответил: "Спросите лучше, почему эта парочка глушит все сигналы с Острова!". Михаил был явно удивлён, но это продолжалось не больше минуты. Он осведомился, кто, кроме охранников, знает шифр. Никто, только Бен. И тут началось... Все произошло очень быстро. Он убил одну из девушек. Вторая, Бони, была тяжело ранена. Но я успел вовремя. Как мне тогда казалось - успел... Если бы я... Чарли был бы жив... Но в тот момент я делал то, что казалось мне наиболее верным. Я нанес Михаилу смертельный удар сзади. Тот не успел выстрелить в Бони ещё раз. Потом все завертелось, как на ускоренной съёмке. Я развязал Чарли, он бросился к Бони, чтобы узнать шифр. Девушка была на грани того, чтобы потерять сознание, но ему все же удалось заставить её перечислять цифры. Мы не успевали записывать. А она теряла силы. И вдруг Бони сказала то, что нас поразило. "Beach boys... Goob vibrations... На клавиатуре числа - это ноты... Программу делал музыкант...". Я видел, что Чарли вздрогнул. Несколько мгновений мы с ним молча смотрели друг на друга. Он что-то сосредоточенно обдумывал. Потом вскочил на ноги, сказал мне собирать кислородные баллоны на обратный путь, пошел было к двери во вторую комнату... И вдруг остановился. Обернулся ко мне. И спросил: "Дез... У тебя больше не было видений?". Я медлил. Он ждал молча, пристально глядя мне в глаза. Я прислушивался к своим ощущениям. И готов был почти улыбнуться... "Нет... Нет, не было!..". Это правда. Я не лгал. Я был почти уверен, что опасность миновала, что, если станция не затоплена, мы сможем выплыть... Он улыбнулся мне в ответ. Радостно... И эту его улыбку я тоже никогда не забуду. Я отчетливо помню, как он переступил порог той самой комнаты, в которой полно оборудования, мигающая лампочка над выключателем... Все, как во время "вспышки". Но я в тот момент словно бы забыл об этом. Я не осознавал сходство происходящих событий с тем, что "видел". И отправился собирать подводное снаряжение... Клэр, я не знаю, что происходило в той комнате... Я помню только, как услышал, что Чарли зовёт меня. Ещё раз. И ещё. В голосе его была радость и... Я не знаю, что. Я не успел подумать. Увидел только, что вместо трех тел убитых: Бони, её напарницы и Михаила, - осталось два. Михаил исчез. Я больше не слышал голоса Чарли. Я больше не видел ничего, кроме проёма двери в дальнем конце зала. Я бросил снаряжение на пол и со всех ног кинулся в диспетчерскую... Он бежал мне навстречу. Глаза - невероятно огромные, распахнутые... Я успел прочесть в них за какую-то долю секунды все, что творилось в его душе: удивление, осознание, решимость. Мы столкнулись у самой двери. И в этот момент я увидел на экране за спиной Чарли лицо Пенни... Моей возлюбленной. Помню, как услышал собственный крик: "Пенни!!!". И отчаянное: "Нет!.." - ударилось о холодную металлическую обшивку двери, отделившей меня от неё. И от Чарли. Эта дверь встала между мной и судьбой. Между прошлым и будущим... Чарли захлопнул её у меня на глазах, не дав проникнуть внутрь. Я бросился к иллюминатору. Что-то произошло там, в диспетчерской... Поток воды хлынул из иллюминатора с противоположной стороны комнаты. Теперь я понял: я не убил Михаила. Я просто его ранил. Он смог надеть подводное снаряжение и выплыть со станции. Он взорвал бомбу, которую захватил с собой со склада, чтобы выполнить приказ Бена и не дать Чарли отключить сигнал... Он не знал, что уже поздно. Что блокировка уже снята... У Чарли всё получилось. А вода все лилась и лилась внутрь. Чарли стоял ко мне спиной, я не мог видеть его лица. Он сделал было несколько шагов вперед, к аппаратуре, но струи воды отбросили его обратно к двери. Он не обернулся ко мне. Он словно замер на месте... Я кричал ему, чтобы он открыл дверь изнутри. Он ещё мог бы успеть... Я кричал, но звукоизолирующая обшивка не пропускала мой голос. Тогда я схватил кислородный баллон, стоявший рядом, и стал изо всех сил бить им о стекло иллюминатора. Все было напрасно... Стекло не разбилось. Я видел, что вода заполнила диспетчерскую до половины. Я видел, как клавиатура компьютера скрылась под водой, а микрофон отнесло течением к двери. А Чарли все стоял... Его волосы были уже мокрыми от брызг. Вода дошла ему до плеч... И вдруг... Он словно что-то вспомнил. Вздоргнул, на мгновение обернулся ко мне. Я не сразу понял, что он делает... Чарли выхватил из кармана ручку и стал что-то писать на ладони левой руки. Вода поднялась уже до шеи, он отплёвывался, запрокидывал голову, чтобы солёные брызги не заливались в рот... Я больше не пытался разбить стекло иллюминатора. В тот момент я впервые понял, что это тщетно... Волны уже бились на уровне моих глаз. В следующее мгновение я увидел его лицо. Рядом с собой. У самого иллюминатора. Уже под водой. Он смотрел на меня... Я заметил, что он приложил ладонь к стеклу, и разглядел крупные черные буквы на коже: "Корабль НЕ Пенни". Не знаю, что я тогда почувствовал. Я помню только одно. Его глаза напротив своих глаз. И то, как он кивком головы ещё раз показал мне на руку: мол, Дез, это точно, поверь... А потом... Потом он улыбнулся. Ободряюще и...слегка виновато, словно говорил: "Прости, что так получилось... Но я не мог иначе. Ты сам знаешь, что так должно было быть. Я должен погибнуть, чтобы вы выбрались с Острова. Я ни в чем тебя не виню. Так надо. Главное, чтобы вы были в безопасности... И спасибо, что несколько раз пытался спасти меня". Я... Я едва ли помню, что делал. Знаю только, что приложил свою руку к его руке, отделённой от меня стеклом. Его взгляд стал серьезным. Он еще раз повернул голову в сторону надписи, снова посмотрел на меня. Потом выпустил изо рта пузырьки воздуха... и оттолкнулся рукой от стекла. Я не помню, как выбрался со станции. Я ничего не чувствовал. Ни усталости, ни отчаяния. Я был сплошная боль. Я не могу и не смогу забыть этот его взгляд... А дальше... Дальше я оказался на берегу. Меня встретили Сойер, Саид и Хьюго. Что было потом, ты знаешь. Десмонд умолк. На несколько, казавшихся нестерпимо долгими, мгновений, повисла тишина. Он не решался взглянуть на Клэр. Он лишь услышал её голос. Глухой и отдалённый. Как будто сквозь то самое стекло... Она говорила медленно, подбирая слова, словно складывая пазлы своих воспоминаний. — Знаешь, как мы впервые встретились? Это было в самую первую ночь после крушения. Я сидела одна среди обломков самолета и чувствовала себя предельно одинокой и растерянной. И тут подошел он. Взъерошенный парень, немного смущённый и от этого улыбающийся... - Привет, тебе, случайно, не нужно одеяло? - Нет, спасибо, у меня уже есть одно. - Да, но вас ведь двое... Возьми моё. Он сказал это таким...подкупающим тоном, что я не смогла не согласиться. Он сел рядом. И спросил: - Вы впервые в катастрофе? Знаешь, я всегда могу отличить новичков... А потом...через несколько дней мы ели арахисовое масло. Это было воображаемое масло. Мы с ним поспорили, что если он принесет арахисовое масло, которое мне безумно хотелось съесть, я уйду с пляжа и буду жить в пещерах. Там безопаснее... Масло он не нашел. Зато нашел способ уговорить меня пойти с ним... Мы стали друзьями. Однажды он сказал мне: "Знаешь, я умею дружить. Я, конечно, не смогу тебя причесать, но если тебе нужно будет поговорить...о чём угодно, - я тут"... И он правда был здесь. С самого первого дня. Он всегда был рядом. Я постоянно чувствовала его поддержку. Я сама не замечала, насколько эта поддержка стала мне необходима... Как солнечный свет. Как огонь и вода. Как воздух. И я не знаю... Я не знаю, как жить теперь. Без него. Я... Я так хочу увидеть ещё хоть раз его глаза, его улыбку, услышать его голос и то, как он шутит... Хочу чувствовать его рядом. Мне кажется, я только сейчас по-настоящему поняла, что он для меня значит... И я ведь так и не сказала ему этого... Десмонд знал, что слова ей не помогут. Но он все-таки произнёс то, во что всей душой верил сам: — Чарли погиб как герой, Клэр. И до самого последнего мгновения он думал о тебе. Об Аароне. О всех, кто ему дорог. Он пытался, как мог, спасти нас, передав сообщение о корабле... И теперь, ради него... Ради Чарли, постарайся выбраться с Острова целой и невредимой. Вместе с Аароном. Слышишь? Тогда все это было не зря. Тогда все будет так, как он хотел. Клэр не ответила. Она, как заворожённая, смотрела в огонь. Потом вдруг начала искать что-то в кармане джинсов. Ручка. Такая же, как у него... Она сняла колпачок и написала на левой ладони: "Я люблю тебя, Чарли"... Крупный, разборчивый почерк. Невысказанные, но готовые уже сорваться с губ, слова. Слишком поздно... Или так надо?.. Раскрытая ладонь у самого пламени. И через несколько мгновений - пальцы, сжатые в кулак, скрыли надпись. Самое дорогое, что у неё теперь осталось. То, что спрятала она, как в ладони, вместе с теплом огня, в самом глубоком тайнике своего сердца. То, что она не смогла отдать ему... Он заслужил это... но так и не услышал. Но он почувствует. Он обязательно почувствует. Где бы он ни был...