Не место для бабочек III: Клинок доблести

Оставлять за спиной абсолютно потерянного, сбитого с толку, хоть и почти лояльного гнома было страшно. Он отрывисто протараторил про рычаг от центральных ворот, про огромного демона (его имя разобрать не удалось и с третьего раза), охраняющего лично забившуюся в командорские покои трусливую Минаго, про то, что где-то внутри хранят Клинок доблести — знамя, когда-то служившее защитой от демонов. Сейчас оно осквернено, и демоны свободно телепортируются в город и обратно. Более свежих сводок с поля боя малыш предоставить не смог — оказалось, он даже не был уверен, что за стенами идет осада. На вопрос, а как же так вышло, гном нервно кивнул в сторону кособокого старого стола, на котором были разложены игральные карты. Демоны играли со своими подручными, при этом заставляя их избавляться от брони и оружия за каждый проигрыш. Кажется, захватчики уверены, что ни к чему опасному заглянувшие на огонек крестоносцы привести не могут, но откуда такая уверенность? Покидая сокрытую в стене каморку, Сиила не могла отделаться от ощущения, что они что-то упускают. Гном не врет — по крайней мере, он и сам верит, что знамя все еще где-то внутри, — но помимо него там, под цитаделью Дрезена, ощущалась и некая опасность, жуткое, невероятное зло. Что-то похуже рядовых демонов, даже похуже самой Минаго и околдованного ею Стонтона. Что-то опасное, ставящее под угрозу не только жизнь командора, но и успех похода в целом. Командорская избранность себя больше не проявляет — может ли случиться такое, что дальнейшее продвижение в город Иомедай оставила своей избраннице как личное испытание? Верно ли вмешиваться в него простому паладину — а тем более, остальной командорской свите? Неужели Мерисиэль предстоит стать богом при жизни, как когда-то стала богиней и сама Наследница?.. Сиила тряхнула головой, отгоняя то ли тяжелые размышления, то ли рой вездесущих мелких мошек. Если бы богиня не хотела, чтобы Мерисиэль сопровождали, она бы обязательно об этом сообщила. Никаких знаков они не встретили — значит, все делают верно. До внутренних ворот команда добралась без препятствий — крестоносная сила буквально размазала демонических защитников крепости. Чуть было все не испортила Уголек, бросившаяся к ним из полевого лазарета: широко улыбаясь, девчушка ринулась к ним навстречу, размахивая руками так, что не заметить ее было бы очень сложно. Но лекари, слишком уставшие от сплошного потока раненых, не придали ее побегу никакого значения. — Вот вы где! Я же говорила, что вы придете, — Уголек, добрая душа, бросилась на шею командору. Сиила хмыкнула, отметив, что «ребенок» чуть выше «взрослой» Мерисиэль, но решила не придавать этому большого значения. — Пойдемте же скорее, нас там очень-очень ждут! — Тебе бы лучше вернуться к лазарету, — начал Дейран, но был прерван объятиями. На удивление, протестовать не стал, и даже кривенькая саркастичная улыбка у него вышла совсем неубедительно. — Тише, нас не должны видеть. — Вы — секретное оружие? — понимающе закивала Уголек, направляясь к Сииле. Черные глаза ведьмочки лучились искренней радостью. — Конечно-конечно, я никому ничего не скажу! — Я думала, тебя давно пришибли, — незаинтересованно протянула Камелия. Ей тоже не удалось увильнуть от проявления бурной эльфийской радости. В отличие от Дейрана, Камелия все-таки умудрилась сохранить серьезное выражение лица, и даже чуть оттолкнула Уголька от себя. Девчушка не расстроилась и направилась к Иламину. — Это твоя дочь? Или мать? — всполошилась Арушалай. — Вы чем-то похожи, Мерисиэль… — Сестра… наверное, больше сестра, — Мерисиэль вздрогнула. — Мы эльфийки, представительницы одного народа. — Я видела много эльфов, и… — суккуба тоже не избежала объятий, от неожиданности она даже замолчала. Красные глаза широко распахнулись, она безвольно дернулась, будто бы надеясь избежать прикосновения, но все же осталась на месте. — Мы от них немного отличаемся, ты права, — Мерисиэль покачала головой. — Уголек, тебе пора возвращаться. Нам нужно идти. — Тогда я иду с вами! Вдруг, кому-то на передовой нужна помощь лекаря? А мы все прямо тут сидим, у ворот. Королева приказала никуда не уходить. — Тебя не потеряют? — отозвалась Сиила. — Нет! Мне все равно не дают ничего делать. И смотрят так странно, будто все еще боятся. А на передовой не испугаются, я знаю! — Уголек, закончив с объятиями на широко улыбающемся Ланне, встала перед командором, по-девчачьи ухватившись за подол платья. Сажа с веским карканьем разместилась на ее плече. — Вы не видели Вольжифа? Он должен был прийти. — Он сбежал, — ласково отозвалась Камелия. — Почему бы тебе не поискать его в Язве? Может, успеешь ухватить на память рог… или хвост. — Зачем? Вольжиф сам себя принесет, целиком, — уверенно отозвалась Уголек, чуть склонив голову набок. — Не беспокойся о нем, Камелия. Он сильный и обязательно справится! *** Появление в отряде Уголька немного беспокоило Мерисиэль. Разумеется, девочка была более чем полезна — ее познания в магии росли с каждым днем. Но отчего-то не отпускало желание поскорее доставить ее к Голфри и сдать королеве на поруки, под личную ответственность. Относиться к ведьмочке не как к ребенку не получалось — даже теперь, когда выяснилось, что сама командор моложе ее на четверть века. Ребенок — он и есть ребенок, даже если ему сотня лет. Однако нужно было двигаться вперед — во внутреннем дворе уже кипел бой, крестоносная сила порядком рассеялась по городу, подавляя очаги сопротивления врага сразу в нескольких точках. Все шло более чем успешно: оставалось только войти в цитадель и избавиться от Минаго. У самых врат крепости крестоносная братия, усиленная разноцветными рыцарями малых и больших орденов, сцепилась с огромным балором; командорскому отряду по сути оставалось лишь чуть-чуть помочь союзникам, окончательно сломив сопротивление загнанного в угол врага. Засвистели стрелы, Сиила бросилась вперед, Дейран глубоким, низким голосом принялся тянуть сложное атакующее плетение — и Ри не отставала от друзей. Бросив на союзников заклинание защиты от огня, она выпустила в сторону самого крупного и громкого врага несколько жгучих световых лучей; почему-то казалось, что они отливают лиловым. С каждой секундой они уставали, с каждым новым ударом теряли силы, но демоническая кровь серной вонью забивала ноздри, предвещая скорую победу. Голфри билась в первых рядах, величественная и сияющая, будто бы не способная ни на интриги, ни на подлость. Ее любовь к родному миру не была игрой, так почему она решила оставить командора там, в тылу?.. Вспыхнула огненная плеть, сбивая с окруживших огромного демона воинов наложенную командором защиту. Тварь зарычала, занося грозное оружие для нового удара — и Мерисиэль, опережая ее, затараторила новое заклинание, полностью повторяющее предыдущее. Где-то в груди жаром расползлось ощущение, что скоро она «высохнет», выложится совсем — еще пара таких заклинаний, и противопоставить балору будет уже нечего. Голфри взывает к Наследнице, и ей вторит Сиила — два сияющих меча обрушиваются на выскочивших навстречу юрких бабау, со звоном ударяя в скрешенные глефы. Несколько рыцарей стонут чуть поодаль, окруженные паленой плотью сослуживцев — Ри срывается с места, тянется к внутреннему свету, направляя к несчастным целительную магию. Мертвых не воскресить, но эти-то еще живы!.. — Это… командор! — кричит кто-то совсем рядом; Ри, и без того почти глухая от грохота боя, вздрагивает, неловко оскальзывается и почти падает, успевая схватиться на плечо бормочущего заклинание незнакомого мага. Он вздрагивает, сбрасывая ее руку с плеча, и даже не прерывает плетение. Сил все меньше; снова рядом Дейран, мимо летит Уголек, похожая на диковинную бабочку в огромном, несоразмерном худенькому тельцу целительском платье. Из вспышки портала появляется калавакус, скалится; какой-то рыцарь бросается ему наперерез, оттесняя от лекарей и раненых. — Прикрой воинов! Я займусь ранеными! — кричит Ри, и Дейран моментально меняет вектор движения, выбрасывает вперед изящную кисть, позволяя сорваться с пальцев заготовленное исцеляющее заклинание. — Отступаем! — вдруг командует Голфри, в прыжке избегая удара огненной плетью. — Отступаем за ворота! Ри подхватывает одного из обожженных военных, тянет за собой под прикрытием нескольких рыцарей, теснимых целым выводком бабау. Откуда-то появляется Ланн, и Ри кричит ему, чтобы хватал еще кого-то из раненых, но вместо этого он подхватывает ее саму, забрасывает на плечо и бросается к воротам. Демоны теснят, но почему-то только со стороны цитадели. Словно сквозь вату доносится писклявый, срывающийся голос Минаго: — Уберите их отсюда! Идиоты, выбросьте их из моего двора! Немедленно! Ри рвется, отбивается от Ланна, слезы текут по щекам — там, за воротами, остались лежать стонущие, но еще живые крестоносцы. Наедине с толпой разъяренных демонов, возглавляемых изрыгающим проклятия балором. Обреченные, они даже не понимают еще, что для них все закончено. И хорошо, если смерть придет быстро. Как Голфри хватило ума бросить их там?.. — Отступаем, скорее! Маги, купол! — командует королева. — Там остались люди! Там… — Мы там все останемся, командор, если попробуем их спасти, — шипит королева. — Поэтому тебе лучше было оставаться в форте. Сельской священнице не место в осаде. — Как вы можете… вы… — Я не позволю тебе умереть, — шипит Голфри. — Не теперь, когда на тебя молится мой народ.