Не место для бабочек III: Клинок доблести

— Командор! Командор, прошу вас!.. Нура бросилась к древней решетке единственной пригодной к использованию камеры старого форта. Ржавые прутья звякнули, готовые покинуть разбитые временем пазы в каменном полу или вовсе переломиться, но то ли бардесса не прикладывала к освобождению достаточно сил, то ли в принципе была слишком слаба, чтобы освободиться. Бледные пальцы хафлингши мелькнули в полутьме; костяшки разбиты, под ногтями бурое. Ри подошла ближе — знакомое до последней черточки всегда надменное лицо сейчас казалось по-детски перепуганным, огромные голубые глаза переполнены страхом и надеждой. Командор поджала губы и обернулась к одному из солдат, сопровождавших их в казематы старого форта: — Как вы ее поймали? — бросила она через плечо. — Никто меня не ловил! — снова пискнула Нура. — Я пришла сама, как только Минаго покинула старое святилище. Она оказалась слишком далеко, и у меня наконец-то получилось сбросить ее чары. — Откуда ты знаешь, что лилиту была именно в святилище? И с чего взяла, что ее там больше нет? — вмешался Регилл. Голос его оставался холодным, будто вид изможденной и неизвестно чем перепачканной женщины, похожей на испуганного человеческого ребенка, не вызывал в нем и толики жалости. — Там был ее штаб, я слышала от культистов, — затараторила Нура. — Она что-то сделала со мной, и я… я считала, что поступаю правильно… Нура всхлипнула и размазала слезы по щекам быстрым, истеричным движением. К копоти, грязи и крови добавились оттенки ржавчины от старой решетки, но хафлингшу, всегда на памяти командора чистенькую и шикарно одетую, сейчас это совершенно не интересовало. Она снова уставилась на Ри и приоткрыла маленький рот, чтобы заговорить, но ее прервала Голфри, приблизившись к решетке. — Нура Дендивар, расскажите, в какой именно момент вы оказались под контролем лилиту? — Я… — Нура казалась сбитой с толку. Ее взгляд пробежал по лицам посетителей и снова остановился на командоре, будто ее она видела первейшим авторитетом. Ее, а не королеву. Отчасти это было даже почти приятно, что Ри отметила с некоторым удивлением. — Я была завербована ею уже в лагере, в первую ночь. Она пришла глубокой ночью, и… — Прошла через караул? Прямо к вам? — продолжила давить королева. — Почему они не завербовали командора или… кого-то еще? Кажется, всего мгновение отделило королеву от того, чтобы признать свое присутствие в крестоносной походной ставке. Но в последний момент она успела оставить это висеть в воздухе, не признавая вслух. Ри вспомнила, что Нура получала от королевы инструкции через посыльного, но не могла поверить, что та не догадалась о путях, которыми он пользовался. Какими бы ни были мотивы Дендивар, она считалась ставленницей королевы, советником командора, пожалованным из Неросиана в качестве эксперта по язве. Даже если ей и не было открыто, что Голфри никуда не уезжала, то дойти до этого самостоятельно хафлингша могла бы и сама. — Я не знаю, ваше величество! — Нура хлюпнула носом, утирая его драным рукавом курточки. — Я видела только лилиту. У нее могли быть сообщники, которые… — она снова коротко глянула на командора. — Могли попытаться избавиться от командора другими путями, для подстраховки. — Где лилиту сейчас? — вмешался Регилл. — Я не знаю! Должно быть, в Дрезене. У нее в руках большая сила — и демоны, и культисты, и нежить… даже великаны с катапультами! Они убивают даже культистов и демонов, всех, кого сочтут неугодными, но армия продолжает разрастаться. Демоны сползаются к городу со всей язвы, они вас ждут. И… собирают трупы, чтобы начинить их… — Что ты хотела нам сообщить? — перебила ее Гофри. Регилл поморщился, когда Нура замолчала — очевидно, ему, как и Ри, было интересно узнать окончание фразы про начинение мертвецов. — Я знаю безопасный проход в город, — пискнула хафлингша. — Мы… культисты им ползовались, чтобы попасть на аудиенцию. Подземный ход ведет через городские темницы, я могу провести вас… — Мы можем пройти по нему без тебя? — поинтересовался Регилл. Ри замерла. Темницы. В одной из них сейчас держат сестру-во-снах, и никто, кроме Ри, не сможет узнать ее и спасти. В конце концов, девушка, с которой они пели у подножия утраченного святилища, все еще жива и ждет спасения! — Путь сложен и полон развилок, в каждой из которых прячется западня, — Нура опустила глаза. — Я знаю, как обойти ловушки. — С чего нам тебе верить? — Я делюсь полезной информацией, — Нура зябко передернула плечами и снова уставилась на командора невозможными голубыми плошками, чистыми и ясными на перепачканном круглом личике. — Могу сама провести вас, могу нарисовать подробную карту… — И для этого мы должны выпустить тебя отсюда, верно? — подал голос Ланн. Он приблизился к Ри и положил руку на ее плечо. Этого было очень мало; Ри вдруг поняла, что очень хочет крепко обнять его, уткнуться носом в шов на шее и послушать, как он будет говорить, что все хорошо и будет хорошо. Сейчас для нежностей времени нет, тем более не стоит предаваться им на глазах королевы, которая и без того смотрит на их отношения без особого энтузиазма. Нура закусила разбитую губу и снова бегло оглядела присутствующих. — Если я пойду с вами и приведу в западню, то и сама погибну в ней. Я клянусь, что мы доберемся в темницы и через них выберемся в город! Если вы не верите мне, дайте уголь и бумагу, я нарисую карту… помечу все, что может представлять опасность, назову все патрули, о которых знаю… Она всхлипнула и снова вцепилась в прутья решетки. Огромные голубые глаза переполнились слезами; она уставилась прямо на Ри, снова не замечая ни королеву, которая завербовала ее в поход, ни Регилла, настроенного к ней скептически, ни Ланна, в котором, кажется, и вовсе не видела никакого авторитета. — Поверьте мне, командор… я знаю много полезного… — И чего ты хочешь за помощь? Амнистии? Золота? — подал голос Дейран. Ри вздрогнула — для нее оказалось неожиданностью, что аристократ все еще не отправился отдыхать перед тяжелым боем, а продолжил сопровождать их. — Может, желаешь вернуться на прежнюю должность? Нура покачала головой и снова всхлипнула, опустила глаза, будто собираясь с мыслями, но потом решительно подняла голову. — Я хочу искупить свою вину. Поверьте мне, прошу вас! — голос ее звучал так чисто и честно, что сердце командора дрогнуло. Эта женщина, заточенная в старую клетку, не выглядела ни опасной, ни злонамеренной, и разительно отличалась от «паскуды», которую Ри видела в своем шатре много дней назад. Она не тараторила свое дурацкое «а еще», не заваливала ненужной информацией и не шипела злобно, как в их последнюю встречу. Она выглядела… честной? Испуганной, измученной, опустошенной — да, но также и очень решительной. Что, в конце концов, простая бардесса могла противопоставить гипнозу лилиту, да еще и такой высокопоставленной, как Минаго? Демонице удалось сломить волю даже Стонтона Вейна, ненавидевшего ее всей душой, так что говорить о женщине, не связанной с лилиту личной ненавистью? Нура ведь даже не воин, не крестоносец и не давала святых клятв. Она бард, ученый, летописец… насколько крепкой должна быть воля тех, кто не связан ни с верой, ни с воинскими обетами? — Не думаю, что стоит верить перебежчице, — подал голос Регилл. — Будем придерживаться прежнего плана, командор. Крысиная тропа может быть западней сама по себе. Ри обернулась к нему. Глаза параликтора снова приобрели пугающе-круглую форму. В скудном факельном свете они, казалось, даже чуть светятся, совсем как у ночных крылатых хищниц. Она взглянула на Голфри, которая наконец-то была с Региллом хоть в чем-то согласна, на Аневию, сверлившую Нуру недоверчивым взглядом, и наконец произнесла. — Передайте ей бумагу и уголь. Пусть рисует карту. — Здесь? Или… — начал солдат-надзиратель. — Переведите пленницу в чистую и держите под замком. Позаботьтесь, чтобы ее накормили, предоставили воду и чистую одежду. — Вы верите мне, командор? — подала голос Нура. Мерисиэль обернулась к ней снова. В голубых глазах бардессы не осталось места страху, в них плескалась только чистая надежда. Если она не честна сейчас — то играет уж слишком хорошо. — Мы не можем доверять ей, командор, — Голфри заговорила обманчиво мягко, но Ри уже чувствовала в ее словах давление. — Она определенно заманивает нас в ловушку. — Обсудим это в штабе, — отозвалась Ри и, круто развернувшись на пятках, зашагала к выходу из катакомб. Она и сама еще не знала, верит Нуре или нет — но дурацкое желание заткнуть наконец-то заботливых «родителей» начинало перекрикивать доводы разума. Это было не так уж и сложно, потому что разум ее по-прежнему твердил: «Я не знаю, что мне делать. Я не знаю…»