Родная, Добрая, Милая. Моя.

В неё не возможно было не влюбиться. В её глубоких голубых глазах, в которых будто стояли озёра Юньмена, я утонул ещё при первой встрече. Они смотрели на меня - тогда ещё с недоверием - и словно говорили: " любуйся, пока можешь" И я любовался. Её руки я люблю особенно. Они с такой аккуратностью плели венки и машинально заправляли мешающие пряди волос за ухо. С искрящейся нежностью ты держишь в своих изящных ладонях моё лицо, проводя большим пальчиком по скуле. Порой мне просто жизненно необходимо после тяжёлого дня как Главы Клана заключить её в объятия. Почти не весомые, будто боясь случайно разбить столь дорогую сердцу душу, что всегда была и будет открыта только для меня. Мне приятно зарываться носом в её красиво заплетённые волосы и вдыхать их запах, чувствуя как она прижимаешься ближе и утыкаешься носиком мне куда-то в шею. Широкие бедра - на которые можно положить голову, упругие груди - что трепетно вздымаются стоит лишь заговорить о будущих наследниках, тонкая таллия - боюсь как-бы не сломать случайно в порыве страсти, и длинные стройные ножки, на которых она со мной совершила три поклона. Всё самое лучшее при моём солнце. И в рот я ебал тех, кто думает иначе. И даже не смотря на то, что уже как пару лет помолвленны, мне иногда снятся сны, что наглядно показывают что бы было, если бы мне не хватило смелости сказать таких важных слов: - Я люблю тебя... всем сердцем и душой. Прошу, будь моей золотой госпожой И после таких снов я всегда целую её ещё мирно спящую в макушку и прижимаю ближе к своей груди, уткнувшись лбом в которую мой ангел так любит спать. И собираясь ранним утром на Собрание Орденов, я не могу уйти просто так. Сначала распоряжусь о завтраке, а затем со всей своей нежностью поцелую в лоб, где должна быть киноварная точка и тихо отойдя от кровати на выдохе прошепчу: "Спи мой ангел. Спи моё солнце. Спи моя родная, добрая и милая Хё Су.