Если бы не ты...

      … внутри что-то оборвалось, будто падая вниз, и все что осталось – это горячий, жаркий поцелуй.       И объятья, будто теплый надежный кокон, из которого совершенно не хочется выбираться. Лобелия потерялась под захлестнувшими ее чувствами – столь необычными и странными, но совершенно не пугающими.       Ее тело все еще помнило тот первый поцелуй невозможного гнома, а сны приходящие ночами оставляли в теле неясное томление и желание.       И не надо было врать себе – ей хотелось повторения.       Может поэтому она не сделала ничего, чтобы оставить или оборвать этот поцелуй. Рука будто сама зарылась в густые тяжелые кудри мужчины с тем чтобы скользнуть за тем по горячей шее, легкой нежной ладонью, невесомой щекоткой пройтись по ней скользя на плечи.       Фрерин охнул прямо в распахнутые губы хоббит, под ударом жара еще более сильного. Неимоверным усилием воли он разорвал поцелуй, обжигая Ло сумрачным взором горящий глаз… и резко разжав объятия, вдруг отвернулся от нее.       Ло ошеломленно моргнула.       Что за…?       — Хватит, – хрипло, будто каркнув, проговорил гном. – Не здесь и не сейчас.        «Не как животные, посреди леса», – отозвалось в голове.       — … как бы вы не соблазняли меня, – в висках стучало по паре молотков и Фрерин чуть с ума не сходил, понимая, что жар в чреслах отнять плевать хотел на все его стремления, сохранить остатки чести – и униматься не желал.       — Я?! – Ло потрясенно уставилась в широкую спину перед ней.       Это она соблазняла?!       Это она-то с поцелуями на него набросилась?       От возмущения и гнева ладони Ло сжались в кулачки.       — Агнец невинный! – рявкнула хоббит в спину этого… этого!       Ло сердито фыркнула в окаменевшую спину и, отряхнув юбку платья, пылая гневом и возмущением, быстрым шагом направилась в сторону лагеря. Фрерин вздрогнул под ее гневным возгласом и будто оборвав в себе желание обернуться, остался на месте.       К сожалению, он просто не мог ни остановить хоббит, ни последовать за ней.       Потому как балрог его раздери, он был мужчиной!       И развернись он сейчас, его тело предательски бы выдало сей факт.       Но… агнец?!       Да чтоб ее!

*** *** *** *** *** *** ***

      Лобелия была уязвлена до глубины души.       Видит Йаванна, и Махал тому свидетель, она никогда в жизни не позволяла себе кого-то… соблазнять! Тем более одного грубого, невоспитанного гнома! Шипя под нос нелицеприятные характеристики одного конкретного гнома и по совместительству ее новоявленного мужа, Лобелия, сердито печатая шаг добралась до оставленного лагеря. Как же хотелось схватить в охапку Фили, сесть на пони и убраться назад в Шир… с тем чтобы этот после явился за ней, злой как волк, с табуном своих дикарей?!       И сестрицей полоумной на хвосте?       Нет, это было решительно невозможно.       У самого лагеря, Ло остановилась. Злость наконец ее отпустила и ум ее наконец мог рассуждать здраво. Ничего уж тут не поделать. Она связана по рукам и ногам нечаянным замужеством… и рано или поздно этот брак придется подтвердить. Но соблазнительницей он не станет. Пусть этот… муженек… перед ней вначале хорошо попляшет! А она подумает, когда соизволить снизойти до него. Вот!       Разгоряченная, с пылающим от пережитых чувств лицом, она вошла в лагерь с гордым видом. И почти враз наткнулась на сидящую Дис, которую «сторожил» один из гномов. Та враз оценила расхристанный, встрепанный вид хоббит и не сдержала усмешки и презрительного фырканья.       Ло лишь вздернула носик повыше, нежелая снисходить до Дис.       Вот же пренеприятная особа!       Она не станет думать о ней.       Дис тонко улыбнулась ей вслед.       Ничего, ничего… у нее будет время отомстить.

*** *** *** *** *** *** ***

      … все сейчас было против нее.       Дис не привыкла к этому. Все и всегда подчинялось ей. Ведь она дочь Дурина, Надежда Рода и ее Будущее. Так всегда говорил отец. И он был прав. Кто, как не она?       Вот только она – и как это досадно! – совершила ряд ошибок. Что же, их еще можно исправить. Она даже знает как. И как же смешно, что дорогой братец даже не подозревает, что она вовсе не так беспомощна, как ему мниться. Глупый Фрерин… наивный Фрерин. Его ум так узок и прост… так бесхитростен. Он всегда был бессилен против нее.       Как и Торин.       Впрочем, о нем она подумает позже.       Сейчас же надо дождаться ночи. Они достаточно далеко от этого Шира. Достаточно углубились в этот старый лес. Осталось дождаться ночи. Дис улыбалась своим мыслям и вела себя настолько беспечно и весело, что многие гномы опасливо поглядывали на бывшую принцессу. Она их пугала. Неужто и правда она совсем потеряла разум?!       Чему улыбаться в ее положении? Когда она связана, когда проклята перед Отцом за свои преступления?!       Подходить к ней близко решительно никто не хотел.       А между тем неумолимо приближалась ночь… вскоре лес потемнел, в небе над кронами деревьев зажглись первые звезды.        «Еще чуть-чуть… осталось недолго», ¬– говорила себе Дис.       И ночь пришла.       Лагерь спал. Затушен был костер, дабы не звать на его огонь «добрых» незваных гостей. Выставлен часовой, но он в дюжине шагов от принцессы, и ей не помеха. Спит дорогой братец-мертвец. Спит и его ручная зверушка-мохноножка, обнимая своего подменыша. Тихо. Как. Все. Удачно.       Дис покрутила запястья, чуть поднатужилась и тонкие веревки вокруг рук спали. Дальше дело было за малым. Как глупо, что никто не стал ее обыскивать. Уж под юбки не полезли. Роковая ошибка. Под подолом юбки карман хранящий секрет. Дис легко вытащила стеклянную колбу с порошком совершенно особого действия. Теперь закрыть лицо и нос платком и ловко швырнуть колбу в еще горячие угли прогоревшего костра, так чтобы колба разбилась.       Раз.       Два.       Три!       Хруст стекла и дозорный вскинулся.       Четыре!       Порошок вспыхнул и крик тревоги пропадает втуне.       Считанные удары сердца и все вокруг тонет в густом сером дыме, едком, ядовитой змеей вгрызаясь в горло, нос, заставляя слезиться глаза.       Дис оттолкнулась и перекатилась под куст рядом, ловко встала на ноги слитным движением и рванула в лес, закрывая нос платком.       А теперь подождать.       Крики и подорвавшиеся с земли гномы… только было поздно. Гномка спокойно досчитала до ста и довольно кивнула. Крики давно стихли. Лес затих обращаясь в мертвенную тишину. Дис убрала платок и, развернувшись, спокойно пошла в лагерь предателей. Гномы лежали вповалку, кто-то сжимал в руках топоры и мечи… дорогой братец с мясницким ножом. Губы презрительно сложились в ухмылку.       Дис наклонилась и вытащила из руки брата нож, тронула пальцем лезвие и кивнула себе. Итак, можно начинать… впереди много времени и можно растянуть удовольствие. Она спокойно и методично стала обходить всех гномов, наклоняясь над каждым и без всякой жалости перерезая беззащитные горла тех, кто ее предал. И старого глупца, что пожалел ее и не стал сильно затягивать веревку на ее руках, она не пощадила.       Это было так просто, что ей стало скучно. Оставалось только трое. Чьи смерти были самыми главными… но.       Дис мрачно смотрела на лежащих перед ней. С лезвия ножа стекала алая кровь, почти ощутимо в недвижной тишине падая на землю перед ее ногами.       Так… просто. Губы досадливо дернулись.       Нет.       Нет… так не пойдет.       Змеиная улыбка заиграла на красивом лице. Присев она отрезала прядь золотых кудрей, измарав их в крови и вложила их в ладонь бесчувственной хоббит.       — Сладких снов, – почти пропела Дис.       Она взяла на руки маленькое тельце и пошла к стреноженным пони.       Пора… уходить.

*** *** *** *** *** *** ***

      Наследовали мальчики.       Просто потому, что девочки не выживали. Маленькие принцессы умирали, не прожив и трех дней. А мальчики выживали все. И это было так странно, что это не могли не заметить. Шепотки за спиной, страшные подозрения. Почему Махал дарует милость королевской семье и почему отбирает маленькие жизни?!       У людского племени наследовали мальчики.       У эльфов тоже.       Но не у гномов.       Именно девочки вбирали в себя отцовскую кровь. Именно девочки несли кровь Рода дальше. Первенец и второй – дедам, последыши отцам. Первый внук от дочери – истинный сын. И наследник рода. Если… нет девочки. Вот почему рождению девочки радовались больше чем сыну от жены. Мальчики были лишь искрой от огня, что могла лишь воспламенить чей-то очаг. Мальчики нужны, чтобы защищать Кровь Рода. Хранить эту кровь. Они могут служить Короне, служить своему народу, своей крови, они могут создавать или творить новое… но все во славу тех, кто нес в своих жилах всю кровь Рода.       Женщины гномов были истинным сокровищем.       Но королевская семья Эребора этого была лишена. Со временем падения Мории, принцессы не рождались… или умирали после рождения, не успев получить имя у Очага. И кровь Рода едва тлела, передаваясь по мужской линии.       Небывалое дело…       — Девочка!!       Девочка… девочка… девочка?!       У дверей покоев прошла волна волнения. Гномы-придворные загудели-заволновались.       — Неужели… Принцесса?! – выдохнул кто-то.       — Махал, яви милость! – возвал кто-то из сановников короля.       Двор Эребора и королевская семья погрузились в томительное ожидание. Никто не смел радоваться. Все ждали… день. Два… три. Пошли четвертые сутки, вот время нести младенца к Очагу Махала, а ребенок… жив!       И запели трубы, забили в колокола. Принцесса королевской крови! Наследница! Носительница Крови самого Дурина!! Семь дней после Имянаречения Эребор праздновал. Только видящий, старый Наин был мрачен.       — Что ты видишь? – благодушно спросил старика радостный король.       Нахмурился Видящий.       — Ну же! – сдвинул брови Трор.       — С Принцессой родилась Тьма.       Слово было сказано и в королевских чертогах встала тишина.       — Что?! – грозно спросил Трор.       Старый Наин, скорбно покачал головой.       — Кровь в Ней сильна. Дети Принцессы будут Рода Дурина. Но Принцесса не должна знать ВСЕЙ правды. Только то, что она даст жизнь истинным сынам Рода. Мой Король, это все что я знаю… Иначе Тьма убьет Род Дурин.       И старик поклонился королю, зная свою участь…       … на коленях принцессы Илоны сидит прелестная черноволосая малышка. Мать заботливо причесывает девочку. Двое мальчиков-погодков, чуть старше девочки сидят на полу на толстом шерстяном ковре, внимательно слушая отца, объясняющего сыновьям, как наследуется кровь и почему Наследником объявили Торина.       Мальчик помладше недоуменно хмурится.       — Не понимаю, – говорит он растерянно. – Почему Торин Наследник, а королем будет сын Дис?       — Потому что кровь Дис сильнее, чем кровь Торина, – терпеливо повторяет Трайн.       Дис на коленях матери ехидно показывает братьям язык.       Отец впрочем этого не видит.       — Вы должны защищать Дис. Вы ее братья и это ваш самый первый долг, – внушительно говорит Трайн. – Вы меня поняли?       — Да, отец, – в голос говорят мальчики.       … Мальчики опасливо смотрят на девочку.       — Дис, тебе нельзя с нами, – говорит Фрерин.       — Нет, я хочу с вами!       — Дис, мы привезем тебе подарок, – обещает Торин.       — Я. Хочу. С вами!       Мальчишки с беспокойством переглядываются.       Отец их убьет, если они возьмут с собой Дис. Они и так собираются без разрешения удрать из Горы. Сегодня у подножья будут скачки и многие мальчишки их возраста будут впервые соревноваться за приз – золотой рог, усыпанный рубинами. Но гонки не для королевских внуков. А так хочется впервые побыть как все, попробовать каково это… в простых рубахах их вряд ли узнают. Им редко позволяют покидать королевский чертог, и с другими детьми им позволено лишь драться в тренировочных залах под строгим взоров наставников и никаких лишних разговоров… но сегодня редкий день, когда они предоставлены сами себе и их не хватятся до самого вечера.       И вот они стоят в загонах у резвых кахалов, и в руках у них поводья. Надо только вскочить в седло, проскакать короткий тоннель и вот они уже на свободе!       — Я. Хочу. С вами!       Дис зло топает ногой.       Фрерин почти стонет. Ну, все… как они не заметили ее?!       — Нет, – Торин явно зол. – Иди домой Дис.       — Что? – Дис не верит своим ушам.       Он сказал ей нет?!       — Ты маленькая, – резко говорит Торин. – Ты не все можешь получить, что хочешь.       Фрерин моргает. Только вчера так сказал отец Торину, на его просьбу участвовать в гонках среди мальчишек. «Ты не можешь получить все, что хочешь. Вам пора это уяснить».       — … И тебе пора это уяснить.       Торин садится в седло, в то время как Дис гневно открывает и закрывает рот, явно не зная как ответить брату. Фрерин обжигает подспудный страх, что за это они ответят, но поспешно садится в седло своего козла. Они пришпоривают своих кахалов и проносятся мимо визжажей от ярости Дис.       — Я вам покажу! Покажу, маленькая!! Покажу-у-у!!       … Мастер Фундин тащит их за шкирки так, что Фрерин едва успевает переставлять ноги, но ноги не всегда касаются пола, а злой побратим отца еще и встряхивает их за шкирки, так, что зубы больно клацают.       И плевать ему, что они королевские внуки!       … Дис рыдает и визжит, в то время как лекарь и причитающая мать пытаются ей помочь. Правая щека Дис разбита и кровь течет, ее никак не унять.       Трайн встречает их пороге, буквально вырывая из рук Фундина.       — Вы! – две оплеухи и Торин с Фрерином падают у его ног.       — Отец! – вскрикивает Торин.       — Ты ее ударил!? Ты?!       — Это не мы! – в ужасе восклицает Фрерин, враз понимая, что рану Дис приняли за их вину.       Но Трайн не желает их слышать. Он хватает Торина, бледного как мел, и почти впечатывает в стену рядом, развернув к себе спиной, а затем хватает испуганного Фрерина.       — Стоять! – рявкает отец, а затем на спину Торина обрушивается удар толстого ремня.       Брат вскрикивает, а потом вжимается в стену, пряча лицо меж рук. Следующий удар падает на потрясенного Фрерина, и крик вырывается прежде, чем он успевает прикусить язык.       — Молчать! Молчать, паршивцы!       Град ударов, обжигающих, выворачивающих душу. Фрерину хочется орать в горло от обжигающей боли, но горло перехватывает таже боль, а из глаз градом текут слезы. Торин рядом редко вскрикивает, его тело сотрясает крупная дрожь между ударами.       — Трайн, хватит! Довольно!       Отец останавливается, все еще зло сжимая ремень. Мальчишки у стены едва стоят, у Фрерина подкашиваются ноги. Рубахи на спинах порваны и сквозь ткань видна исполосованная кожа.       — Не сметь. Никогда. Обижать сестру. Еще хоть один раз… Пошли к себе! Живо!       … после Дис ведет себя так, будто ничего не было. И она искренне удивляется, с чего это Фрерин требует сказать отцу правду.       — Какую такую правду? – удивляется она.       — Мы тебя не били! – взрывается он.       — А ты попробуй, – вдруг шипит Дис, мгновенно меняясь в лице и будто змея шипит на него. – Попробуй!       И он отступает – напуганный и злой...

*** *** *** *** *** *** ***

      … Ло глухо стонет. Горло будто режет непонятная сухость, а голова раскалывается от боли. Она кашляет, задыхается и переворачивается на бок. Так трудно открыть глаза…       Сглатывая, она приподымается на дрожащих руках, и подымает голову, мутным взором оглядывая поляну.       И застывает.       Она видит трупы мужчин. Гномы. Их горла и кровь, на их одежде.       Фрерин, лежащий навзничь…       Ло трясет головой.       — Нет… нет… нет…       Брэн!!       Ужас захлестывает и она зажимает рот ладонями. Из под ладони падает что-то…золотистый окровавленный локон.       — ФИЛИ! НЕТ! ФИЛИ!!!       Ло кричит, не помня себя, вскакивает на ноги.       — ФИЛИ!! Нет… нет!       Она падает на колени, и плачет, захлебываясь слезами…       Рядом со стоном приподымается Фрерин. Он подымает голову.       Лобелия плачет.       Фили нет.       И они одни.