12. Гипертекст
5 декабря 2021 г. в 14:48
Тезис «мир как текст» актуален для Эрхи, если рассматривать полотно судьбы как контент, который надо правильно прочесть.
Главный герой Мо Жань проживает и перечитывает это полотно из обеих своих судеб. Как и положено постмодернизму, само развертывание этого полотна подчас интереснее и важнее его содержания.
Разумеется, у каждого из основных героев романа своя судьба-текст, и своя интерпретация текущей совместной действительности. Множественность толкований, заблуждения и разночтения порождают множественную реальность. Текст превращается в гипертекст.
В нем наше восприятие обречено постоянно менять ракурс, наблюдая мелькание стекла в калейдоскопе (и стекла, по которому ходит душа вовлеченного читателя).
…Это еще не принимая в расчет сюжетный разлом в пространстве-времени.
Да, в конце романа в пространстве возникает Дыра, и из нее лезут битые пиксели. На текущую реальность романа наслаивается прошлая версия 0.5, а на персонажей — их прежние (замороженные, не связанные с настоящим моментом) копии. Все удваивается.
Зачем мелочиться в принципах?.. Если показывать множественную реальность — то не скупясь.
Так что здесь подлинно, истинно, неподдельно? Та реальность, что была изначально, версия-прототип? Или версия, к которой мы уже привыкли, с чем срослись душой?..
То истощенное пространство, где ныне вершится судьба двух миров?..
Или то пространство, которое осталось более здоровым из-за исправленных ошибок?..
Готовы ли мы проститься с тем, что полюбили, ради сострадания к Другому?..
Реальность Ши Мэя, который жизнь положил на то, чтобы вернуть свой народ Домой — как Моисей — может нравиться или не нравиться. Но она есть, и она разительно отличается от «действительности» других персонажей.
С точки зрения главных героев, чья любовь никак не получалась из-за Ши Мэя, никакая народно-освободительная война не может оправдать уже пережитое, пошла она к черту, это помеха и просто Зло с большой буквы. Ей уже пожертвован целый мир, вот и второй в крови. Но с точки зрения Прекрасных Костяных Бабочек, которых заклинатели едят заживо и используют как родильные машины — чтобы усилить свою магию — какая-то пара заклинателей просто смешна. И целого мира мало для восстановления справедливости.
Даже более того: целого мира мало для выхода прочь из невыносимой среды. И Ши Мэй 0.5, который голыми руками раздвигает Врата и умирает, раздавленный ими — чтобы сотня натерпевшихся женщин вошла в них — герой.
Принять верность одной точки зрения — значит, похоронить действительность другой.
Тут заявляет о себе основной постмодернистский принцип: все, принимаемое за действительность, на самом деле лишь представление о ней, зависящее от точки зрения наблюдателя.
Нет никакой общей, безусловной Истины. Истинным является только то, что назначил себе таковым отдельный человек.
Так что единственное, что может и должен сделать читатель — найти собственную правду. Ему вдобавок ничего иного и не остается. Пока читатель будет искать свое понимание, он куда больше познает сам себя, чем события текста или авторскую позицию. В конечном итоге авторская позиция — это просто мнение другого человека.
К тому же Автор «умер».
Теперь любые трактовки текста, симпатии и антипатии имеют равные права на существование. Некоторые точки зрения могут оказаться куда интересней того, что представлял себе Автор.
Постмодернизм называет это «Рождением Читателя».