Похищение котят.

Широкие листья кустарников шептались над головой. Их тоненькие ветки больно кололи шкуру и впивались в подушечки лап, будто не желая пускать чужака в свои владения, в самое сердце лесной чащи. Царапан поднял голову и огляделся, настороженно навострив уши. Грозовых отрядов не было поблизости — лишь терпкий, непривычно сильный запах обжигал ноздри. Очевидно, он был совсем близко к их лагерю. Кот осторожно, крадучись пробирался к поляне, что служила пристанищем вражескому племени. Прохладный ветер взъерошил бурую шерсть. Царапан нахмурился и поднял взгляд светло-зеленых глаз. Сквозь тесное сплетение ветвей было едва заметно хмурое небо, но в воздухе уже появился сырой, чуть тревожный запах грозы. Дождь, что смоет все запахи, был теневому даже на руку, но мочить шерсть не хотелось. Незнакомые заросли папоротников, хранившие в себе запах не одного поколения грозовых котов, и голоса вражеского племени заставили остановиться и вжаться в землю. Впервые за время пути сюда лапы сковал страх. Прямо перед ним, в нескольких змеиных тушах, находился лагерь воинов — натренированных столь же, сколько и он, но явно превосходящих по числу. Его не убьют, если поймают, но навряд ли отпустят или оставят без драки. Царапан невольно выпустил когти, вонзая их в землю. Отступать было поздно. К тому же, он не мог ослушаться приказа предводителя: так гласил воинский закон, и в том был уверен он, зная, что в лагере находится его подруга, Калинка, его сыновья, Пенек и Головня. Кот прижал уши, подбираясь ближе: он старался определить, где находиться детская. И запах молока услужливо защекотал ноздри, ведя лазутчика к цели: все складывалось как нельзя удачно. Проскальзывая мимо целительской, кот замер: совсем рядом слышались чья-то мягкая, едва слышная поступь. Кот вжался в землю, моля Звездное Племя о том, что бы его не заметили. но Звезды навряд ли стали бы помогать разбойнику. Изумленный вздох раздался прямо за спиной: Царапан развернулся и прежде, чем миниатюрная пестрая кошка успела поднять шум, метнулся к ней, бесшумно опрокинув на землю. Кошка не успела сделать ничего — её слабая попытка защититься, выброшенная вперёд лапа, потонула в его густой шерсти, не задев когтями кожи. Острые клыки аккуратно вонзились в горло, и незнакомка мгновенно обмякла в его зубах. Только сейчас ноздри защекотал стойкий, сладковатый запах трав, пропитавший шерсть грозовой кошки. Пестролистая. Слишком поздно теневой воин узнал перед собой целительницу грозового племени. Холодом под шерсть медленно забиралось осознание того, что именно он сделал. Царапан сделал шаг назад; когти целительницы зацепились за его шерсть, будто мёртвая кошка не хотела отпускать своего убийцу. Кот прижал уши, насилу отворачиваясь от тела целительницы, и исчез в густой тени кустарника. Неприятное, липкое чувство, совершенно не сроднее страху, появилось внутри. Горький запах трав подкатывал к горлу тошнотой, и Царапан оскалился, мотнул головой, прогоняя наваждение. Возвращаться и отступать было слишком поздно — иначе всё это будет напрасным. Кот осторожно ступал по мягкой траве, пристально вглядываясь в сплетение ветвей. Оставалось лишь придумать, как выкрасть котят… Развернуться и напролом броситься к родным землям, не замечая колких ветвей и камней под лапами было единственным его желанием. По небу прокатились первые, далекие грозовые раскаты. — Привет! Могучий воин почти подпрыгнул от тоненького, дружелюбного голоска, прозвучавшего сзади, но вовремя вцепился когтями в землю. Маленький серый комочек стоял перед ним, любопытно сверкая синими глазками. —А ты кто? — склонила голову кошечка. Царапан набрал воздуха, рвзворачиваясь и мягко окутывая кошечку хвостом. — Тш! — шикнул кот, опасаясь, что звонкий голос кошечки кто-то услышит, и котенок мгновенно ошатнулась от его голоса, испуганно прижав ушки. Малышка набрала воздуха, что бы звать подмогу, и Царапан поспешно прикрыл ей рот хвостом. — Не стоит звать взрослых, ты ведь не хочешь испортить сюрприз? Я твой друг, — начал он едва слышно. — Но я тебя не знаю! — тоненько перебила малышка. — А разве ты хорошо знаешь всех воинов своего племени? — лукаво сощурился Царапан. В голубых глазах кошечки замерцало смятение. — Нет… наверное, — она легко пожала плечами. — А почему ты прячешься? — Это такая игра, — Царапан насилу убрал когти, моля, что бы голос котенка никто не услышал. Говорить тише она не стала. — Мне нужно вывести отсюда тебя и твоих сестренок и братишек… Что-то вроде пряток. Ты ведь играла в прятки? — Да… — задумчиво произнесла она. — Но нам нельзя выходить из лагеря! — Вы пойдете туда не одни, — вкрадчиво, но поспешно заверил её Царапан. — Давай, зови братишек, но помни — ни слова взрослым! А то ничего не получится, — прошептал он, заговорчески подмигнув серой кошечке. Азартный огонек засветился в её голубых глазах и, усердно закивав, она пустилась в детскую, на полпути резко остановившись, и стала красться на манер кота. Царапан облегченно выдохнул, медленно пятясь в тень, но ни страх, ни дурное предчувствие, скрутившее нутро, никуда не делись: напротив, надежно угнездились где-то в брюхе, как комок змей под камнем. Кот закрыл глаза, заглушая в себе нарастающие сомнение. — Какой план? — Это и есть тот кот? Пепелинка, я его не знаю… — Не занудничай, Папоротничек! —Тише, — вмолился Царапан, мгновенно припав к земле. Когда бурый вновь открыл глаза, серая кошечка стояла перед ним в компании других котят — более крупной бело-рыжей малышки и двух бурых котиков. — А куда мы идем? — робко уточнил Папоротничек. Царапан недовольно отвел ухо. — Нам нужно спешить. Все вопросы потом, — хмуро бросил кот, подталкивая котят носом в обратном направлении. — Но… — начал было второй котик. — Смотрите, тут Пестролистая! — воскликнула бело-рыжая кошечка, весело задрав хвостик. Малышка весело поскакала к мертвой целительнице, и Царапан крепко обвил ее хвостом, слегка прижав лапой к земле. — К этой кошке нельзя подходить, — отрезал кот, не узнав собственного хриплого голоса. Котята сжались под его взглядом. — Пестролистая тоже играет? — взволнованно переспросила Пепелинка, доверчиво распахнув большие голубые глаза. На мгновение Царапан задержал взгляд на теле пестрой кошки. — Да, Пепелинка. Она тоже играет, — эхом повторил бурый кот, и, насилу отведя взгляд от целительницы, подтолкнул котят к тропе. — Потарапливайтесь. Когда небольшая процессия подошла к гремящей тропе, что служила границей для Грозового и Сумрачного племен, начался дождь. Крупные капли падали на землю, собираясь в лужи. Противная, мерзкая грязь бурлила под лапами, и Царапан то и дело с отвращением морщился на чавкающую жижу. — Я устала, — пискнула тоскливо бело-рыжая кошечка, бредя подле передних лап кота, и то и дело жалась к теневому воину. — Давай вернемся? Детская, пушистая шерстка навряд ли могла уберечь котенка от влаги и ветра. Царапан покачал головой, остановившись в зарослях на краю гремящей тропы и с сомнением вглянул в ту сторону, где под тропой пролегал тоннель. «Должно быть, его уже затопило дождём,» — нахмурился кот, вернулся глазами к своим маленьким спутникам. В дождливые дни бурлящий поток грязи и воды, стекающий в тоннель, порой и ему доставал до брюха — что говорить о котятах? — Нам нужно перейти на ту сторону. Держитесь меня, и не вздумайте отставать или медлить, — приказал он, осторожно выходя из укрытия. Четыре маленьких, продрогших комочка фырчали и прижимали ушки, но следовали за ним. Сумрачный кот боязливо огляделся по сторонам, проверяя, нет ли на пути двуногих или их чудищ, но тропа не дрожала под лапами, а дождь заглушал все остальные звуки. Царапан хлестнул себя хвостом, сжав зубы, но после, кивнув головой в сторону соснового леса, служившего территорией его родного племени, произнёс: — Пошли. Кот быстро засеменил к другому краю дороги, но котята то и дело оставали. —Я хочу домой! — захныкал бурый котик. Где-то в далеке прогремел первый раскат грома. Царапан зашипел от досады, молча подхватив отстававшего котенка. Когда под лапами вновь приятно захрустели сосновые иглы, кот поставил котенка на землю. Запах родного племени приятно щекотал ноздри. — Тут не пахнет нашим племенем! — первой запротестовала Пепелинка. Глаза кошечки испуганно округлились, а шерсть встала дыбом. Царапан сощурился, когда бело-рыжая кошечка юркнула к сестре. — Я с тобой не пойду! — пискнул бурый котик, воинственно топорща детскую шерстку. — Конечно, пойдешь, — отрезал Царапан. — Или лучше остаться мокнуть под дождем в незнакомом лесу? — Ты не из нашего племени! — запищала Пепелинка, испуганно прижимаясь к земле. —Верно, — пророкотал кот, наблюдая, как удивленно вытягиваются лица у котят, и как боязливо те сбиваются вместе. — А теперь достаточно болтовни. — Мама! Папа! — испуганно заверещал бурый котик. Гнев полыхнул в золотых глазах теневого воина, он обернулся в сторону котика, но тот уже стрелой пустился назад, в сторону гремящей тропы. — Стой! —глухо рявкнул бурый кот. Царапан резко обернулся к оставшимся малышам: — Попробуете убежать — я закопаю вас здесь же, — прорычал он, и, стремительно развернувшись, направился к гремящей тропе, куда побежал полосатый котик. Знакомый рокот чудища липкими когтями страха впился в горло. Широкими прыжками бурый подскочил к гремящей тропе: котенок застыл в середине серой каменной полоски, с ужасом глядя на с рокотом приближавшееся к нему существо. Выпустив когти, Царапан прыгнул к нему, намереваясь схватить за загривок, но зубы соскользнули, и бурый ухватился лишь за ухо котенка, перевернувшись и почти машинально накрыв его собой. Глухой удар в плечо опрокинул кота, и тот сжался, приготовившись к неминуемой кончине, но чудище пролетело сверху. Тяжело дыша, бурый открыл глаза, скривившись от ноющей боли в плече. Выдох. Бурый котенок, зажмурившись и дрожа всем телом, лежал у его лап. Ухо малыша кровоточило — очевидно, теневой воин просчитал с силой укуса. Бурый встал, пошатнувшись, но после, все же найдя опору в ушибленном плече, молча взял котенка за шкирку и направился к тому месту, где прятались остальные. Дождь барабанил по листьям. Шерсть намокла и отяжелела. Притихшая тройка, прижавшись друг к другу, во все глаза смотрела на рослого бурого кота. Казалось, вид крови на ухе вернувшегося котенка напугал украденных еще сильнее. Царапан грубо подтолкнул их вперед. — Пошли. Дорога до лагеря прошла в молчании. Бурый кот почти не торопил котят, да и те на протяжении всего пути не сказали и слова: лишь молча перебирали крошечными лапками да шмыгали носами от усталости. Маленькая Пепелинка, быстро растеряв былой азарт, плелась впереди, а Папоротничек и Весняночка шли рядом. Царапку — котенка, что отважился на попытку сбежать — Царапан вскоре поднял сам: котенок был слишком испуган произошедшим на гремящей тропе, что бы идти в достаточном темпе. —Прекрасно, — проворковал Звездолом, когда Царапан вошел в лагерь и поставил котенка на землю. — Чернопят! — Звездолом, — негромко окликнул Царапан, поднимая голову. — Есть неприятность, которую я хочу обсудить. Янтарные глаза предводителя недобро сверкнули. — Иди к моей палатке. Бурый воин кивнул, и, по-прежнему хромая на ушибленное плечо, поплелся к дереву, что служило предводителю палаткой и местом для обращения к соплеменникам. — Царапан! Откуда они? Теневой воин встрепенулся, услышав голос бывшей подруги. Калинка переступила с лапы на лапку, в глазах ее светилась тревога. — На них запах Грозового Племени, — прошептала она. Царапан устало опустил хвост, отвернувшись. Уголком глаз кот заметил шедшего к своей палатке Звездолома. — Ты все узнаешь. Потом, — бросил он, направляясь следом за своим предводителем. Лишь за своей спиной бурый слышал тихий вздох пятнистой кошки. —Так о какой неприятности ты говорил? — Звездолом сощурился, пристально разглядывая подчиненного. Царапан стойко выдержал на себе выжидающий взгляд лохматого кота. — Меня заметила их целительница. Желтые глаза нетерпеливо сверкнули. — Мне пришлось убить её, — пророкотал Царапан, выжидающе глядя на предводителя, но после перевел взгляд к земле. Звездолом довольно ухмыльнулся. — Значит, Грозовое Племя осталось без целителя… — задумчиво пророкотал он, осклабившись. — Прекрасно… Царапан натянуто хмыкнул, без труда угадав мысли предводителя. — Ты думаешь нападать на них? — настороженно навострил уши бурый воин. — Мне не зачем нападать на них, — прошипел предводитель. В его янтарных глазах зажегся недобрый огонёк азарта. — Совсем скоро они сами придут к нам в лапы. А теперь выметайся вон. Звездолом раздраженно махнул хвостом приказывая коту освободить палатку. Царапан покорно склонил голову, хромая к выходу, в лагерь. Он устроился недалеко от воинской, несколько раз лизнул ушибленное плечо, прикидывая, сколько времени пройдёт прежде, чем он снова сможет опереться на лапу полностью. Призывный вой раздался со стороны леса, и Царапан остановился, глядя на пришедших котов. До того изгнанные старейшины племени теней во главе с Головней, окружив косматую серую кошку, стояли в центре лагеря. Царапан медленно поднялся на лапы, переведя взгляд с серой шерсти сына на тощий силуэт Черняка, пока не остановился глазами на пленнице. Пришедшие говорили о том, что поймали Щербатую недалеко от лагеря, и Царапан охотно поверил бы им, если бы изгнанную целительницу привёл в лагерь кто-то другой. Кто угодно, но не старейшины, не Черняк — его брат был бы последним, кто поверил бы в слова Звездолома и мог обернуться против изгнанницы. Недоброе, нехорошее предчувствие с новой силой завозилось в груди.