О паиньках не пишут книги.

Застывшая в помещении тишина казалась удушающей. Плечи сидящего на диване мужчины напряглись, расслабленное тело выпрямилось. Фиолетовые глаза впились в Миколя с непонятной для остальных присутствующих в помещении персон опасным огоньком. Голден, пораженный внезапной новостью, смотрел на Афтона, как на оживший кошмар. Коим мужчина, в общем, и являлся для всех пиццерий последние двадцать лет. -Ну что ж... - голос Винсента уничтожил угнетающую тишину. Марио и Спрингтрап предупреждающе подорвались, закрывая Голдена и Миколя. Охранник лишь закатил глаза и даже не собирался вставать со своего места. Умирать в сидячем положении было гораздо удобней. О том, что ему выбраться из хоррора живым не получится, он знал точно. Ораву из троих взбешённых аниматроников и ненормальной полукровки он при всей своей тараканьей живучести не выдержит. Что удивительно, головы его не лишили. Прошла минута, которая казалась для него чудом. Прошла вторая, которая уже считалась для него бредом. Потерянный взгляд троих аниматроников вводил в ступор. -Вы сейчас серьезно? - спросил он, поднимаясь с дивана, на котором, видимо, умереть ему так и не получится. Марио от досады цыкнул и отошел в сторону, освобождая проход. Вот только выйти мужчине так и не дали. Голден, стоящий по правую руку от Миколя, поджал губы, с тревогой смотря, как девушка выходит вперед. -Договор, - леденящий душу голос заставил в неверии повернуть к Маер голову. Миколя не выглядела сломленной. Спокойный взгляд прошелся по всему Афтону. Мужчина был даже слегка разочарован, он рассчитывал на истерику. Он уже был готов увидеть, как эта девушка полностью угасает на глазах дражайших родственников. Маер будто не понимала, что перед ней уже совершенно другой человек. Винсент усмехнулся и огляделся. Полные жалости взгляды были устремлены лишь на нее, самого же Афтона перед ними будто больше не существовало. Для них он уже был почти мертв. Свернуть ему шею и забыть не давала лишь жалось к тому, во что превратится Миколя, если Винсент Афтон еще раз официально умрет. Винсент тем временем успел восхитится властью этого маленького человека над теми, кого он теперь до одури боялся. Он был готов молится на тот прекрасный день, когда Миколя пришила свою святую мамашу выбросом. Бог знает, что бы из нее выросло, если бы к ней с самого рождения относились как иконе. Ее детские прихоти бы выполнялись беспрекословно. То, что сейчас ее холят и лелеют все, кому не лень, не есть хорошо и это аниматроникам ой как аукнется в будущем. Ему не верилось, что только из-за жалкой надежды Миколя вернуть его в "адекватное" состояние аниматроники были готовы идти на такой риск. Было удивительно, что он все понял, стоило им только зарыть головы в песок перед страхом того, что их обожаемая малышка в конец сойдет с ума, не выдержав потери. -Ты такая глупая, - с усмешкой возмутился он, подходя к ней в притык. Золотые глаза смотрели на него снизу вверх. Розовые губки превратились в тонкую линию, а руки, плотно сжатые в кулаки, уже кровоточили от злости. -Скажи, ты хочешь жить? -Твой Винсент умер, - даже не пытаясь начать разговор, прорычал он, замечая, как предупреждающе нависла над ним рука Голдена. -Вы все такие... - Винсент вознес глаза к потолку, пытаясь подобрать подходящее слово, - скучные. Семья превыше всего, да, Марио? Вот только ваше чадо вас же и погубит. О, Афтон был в этом почти уверен. Она убьет их всех своей властью над ними. Капризный ребенок, который вьёт веревки из взрослых. Какая прелесть. Он определенно в даже в Аду будет молиться на тот прекрасный день, когда Оливия сгорела заживо. Если бы он знал, что их с Марио союз породит... это. Он бы определенно старался лучше. Возможно, будь он более настойчив в своих попытках вырваться на свободу, Марио даже не узнал бы о том, что в пиццериях когда-то работала девушка по имени Оливия. Этого ребенка определенно не должно было существовать. -Винсент, ты хочешь жить? -Уильям. Называй меня Уильям. От того, как ты произносишь мое имя, меня начинает тошнить. Не то чтобы он сдался. Он рано или поздно окончательно свихнется с этим цирком металлических клоунов. Но упускать шанс на то, что тебе дают еще чуть-чуть времени, он не хотел. Он определенно перережет этой девчонке горло, стоит им остаться наедине. -Условия, как я понимаю, по стандарту? Я овощ-пацифист. Блюю радугой, обожаю детей и аниматроников. Только так я могу ходить по этой грешной земле? -Ты не предпринимаешь никаких попыток навредить им. Обычные люди, дети, аниматроники. У тебя одна попытка. Если кто-то из них пострадает от твоей руки... Связь все еще с тобой, как бы тебя от этого не выворачивало. Сан-Хосе ты покинешь лишь в роли трупа. На сколько я помню, любимчиком пиццерий является только Лью, которому позволено выезжать за пределы города. Ты в любом случае умрешь. Кровавую баню тебе не устроить. Уильям оглядел девушку заинтересованным взглядом. Столько наигранного пафоса в словах... Дура дурой, но просчитала все. Почти. Рано или поздно он все равно предпримет попытку сравнять пиццерии с землей. Да хоть подорвет эти здания вместе с собой. Ему было абсолютно плевать. Миколя официально признала себя полнейшей идиоткой. Ей буквально на блюдечке выдали шанс избавится от главной проблемы пиццерий, а она из-за своей глупой детской прихоти и природного эгоизма дает маньяку и психопату разгуливать по городу. Она прекрасно понимала, что никаким "овощем-пацифистом" Уильям не будет. Но убить то, что осталось от ее Винсента, она просто не находила сил. *** Переезд из квартиры был неожиданным даже для нее самой. В один прекрасный момент ей просто преподнесли внезапную новость как факт. В одном доме жить с новоиспеченным Уильямом (это имя приносило всем большее омерзение, чем первое), ей не позволят. И отмазки, что они теперь в разных квартирах, не прокатили. Позже она уже сама поняла, что это было к лучшему. Она и представить не могла, как смогла бы спокойно жить, зная, что буквально через несколько ступенек живет человек, который реально хочет ее убить. Как ни странно, первым, кто ей предложил руку помощи, оказался святой Льюис Ладен. Марио был готов таскать парня на руках. Двухкомнатная уютная квартирка явно пришлась девушке по душе. Проблем с соседом у Маер явно не было. Уильям Афтон же особо и не обратил внимания, что придя домой, квартира явно вновь приобрела вид холостяцкой берлоги, какой она и была до появления в ней Маер. Вся логика отсрочки его смерти внезапно пропала. Он рассчитывал на душераздирающие спектакли от девушки. Она бы в любом случае предприняла попытку вернуть его на путь истины. То, что ей не дали даже попробовать, немного огорчало. Он вообще был удивлен, что Марио так ничего не сказал ему или той же Миколя по поводу ее потуг. Видимо, горе-хранитель и вправду сошел с ума, надеясь, что мир в пиццериях продержится на этом чертовом договоре. *** Пока в пиццериях творилась очередная истерия, возникшая из-за возвращения ужаса всея аниматроников. В своей квартире тихо сидел Генри Эмили. Предаваясь никому не понятному горю, он с ненавистью смотрел на выцветшую от времени брошюрку. "Цирковая пиццерия Бейби готова покорить вас великолепным шоу!"