MGPD Preferences 2

— Я чертов идиот, — шипит Олег, прижимая к себе младенца. Мог бы сейчас отдыхать после особенно тяжелых дней, завалиться спать, как Шура, или написать письмо Сереже, с которым Волков не связывался слишком долго, но нет же, взял на себя ответственность за чужого ребенка и теперь, слушая непрерывное ворчание Вадима, едет черт знает куда, чтобы передать ребенка каким-то Вадимовым знакомым, собирающимся в Россию. Олег вообще не слишком уверен, что все происходящее законно, но это его волнует в последнюю очередь. Сейчас главное девочку отправить в безопасное место, а там уже с ней разберутся. — Ты и правда идиот, Поварешкин, — хмыкает Вадим с пассажирского кресла спереди, и Олег цокает и закатывает глаза. — Спасибо, — раздраженно хмыкает Волков. — Скинул бы ее где-нибудь — и дело с концом, не было бы таких проблем, — он говорит тихо, серьезно, и Олег хмурится, пытаясь понять, шутит он или нет. — Я надеюсь, что ты не серьезно. Он снова хмыкает, но замолкает, а Волков снова смотрит на малышку на его руках. Она раскрывает беззубый рот, широко зевая, барахтается в тоненьком покрывале и все время смотрит на Олега. Смотрит так осознанно, как не могут смотреть дети ее возраста. — Что, бросила тебя мама? — тихо говорит он и снова ловит на себе быстрый и насмешливый взгляд Вадима в зеркале заднего вида. — Ничего, приедешь в Россию, там тебя куда-нибудь определят. — В детдом ее определят, — снова подает голос Вадим. — Это не худший из вариантов. — Ну, тебе лучше знать. Олег соврет, если скажет, что ему не жаль эту беднягу. Жизнь в детдоме — штука непростая, полная серьезных переживаний и даже травм, особенно если не повезет с учреждением, и не все могут вырасти и сохранить здоровую психику. И если эта малышка не окажется достаточно стойкой, то жизнь ее ждет тяжелая. Они подъезжают к месту сбора спустя некоторое время. Самолет оказывается совсем небольшим, в него едва ли поместилось бы больше пятидесяти человек, и Волков уже точно может сказать, что повезет улететь не всем. — Выходим, — командует Вадим, и Олег выбирается из машины, прижимая к себе кроху. К ним уже спешит высокий парень в темной одежде. Видимо, тот самый знакомый, о котором упоминал Дракон. Он окидывает Олега придирчивым взглядом и говорит вместо приветствия: — Это что за хуйня? Вадим нисколько не теряется. Он смотрит на знакомого с прежним нахальством, поднимает бровь и интересуется: — Что не так? — Ты говорил, что это будет ребенок, а не младенец! Мне как его везти? Кому отдать? — он брезгливо смотрит на девочку в руках Олега. — Что за подстава? Волков прижимает малышку ближе к себе, как будто, если он хотя бы на минуту отпустит ее, с ней тут же произойдет что-то плохое. Он не знает пока, что будет делать, если знакомый Вадима откажется брать ее с собой, но теперь он точно уверен — здесь он ее не оставит. Теперь он, вроде как, за нее в ответе, и он постарается оправдать доверие, которое видит в ее глазах, когда она смотрит на него слишком осмысленно для такой крохи. — Да отдашь ее в детдом, там разберутся, — отмахивается Вадим, вальяжно опираясь на капот. — Делов-то. — Нет, на такое я не подписывался! — раздраженно рычит мужчина. — Еще я нянькой не был! — Я заплачу, — вдруг говорит Олег. Денег у него с собой не так много, но он может написать Сереже, тот наверняка что-то придумает. Он всегда что-то придумывал. Разумовский наверняка не оставит его в затруднительном положении, они ведь всегда друг друга выручали. Мужчина бросает на него хмурый взгляд, безмолвно смотрит на него некоторое время, а затем отвечает уже более спокойно: — Полетишь с нами. По цене договоримся. — Прилетит за самоволку, — возражает Олег, но в разговор вступает Вадим: — Это я беру на себя, не волнуйся. Олег благодарно кивает и идет к самолету, прижимая к себе девочку и уже прикидывая, что он будет делать несколько месяцев спустя, когда сможет официально вернуться в Россию. Нужно будет собрать документы и устроиться на работу. «Что-то меня заносит, — думает он, укачивая на руках маленькую Т/И. — Не собираюсь же я на самом деле удочерить ее. В конце концов, у меня ни квартиры нормальной, ни работы. Дети — это ответственность, которую я пока не потяну». Да, удочерить Т/И сейчас — плохая идея. Что может дать ей человек, не получивший высшего образования и всю жизнь кочевавший из одной горячей точки в другую? Точно не счастливое детство. «Но ты ведь сам прожил всю жизнь в детдоме, — возражает внутренний голос. — Хочешь, чтобы у нее было такое же детство? Не жестоко ли?» С другой стороны, Олег ведь может попытаться. Он может устроиться на работу, кем угодно — охранником, кассиром, грузчиком. Может даже поступить куда-нибудь впоследствии, если возникнет необходимость. С деньгами в первое время может помочь Сережа — в последнее время он, вроде, стал пользоваться успехом, бизнес, который он только-только открыл, медленно, но верно пошел в гору. Квартира, выделенная ему государством, есть. Да, небольшая, но им вдвоем на первых порах должно хватить. Олег осторожно поправляет покрывало, в которое завернута Т/И и вздыхает. Размечтался. Ребенка ему никто не отдаст. А если и отдадут, то он наверняка не справится, сдастся. И тогда только болезненнее будет. Особенно если девочка успеет вырасти и привязаться к нему. К тому же, все, что он умеет — воевать. На гражданке ему будет тяжело, все то напряжение, вся агрессия, которую сейчас он сбрасывает во время боевых действий, там не будут находить выхода. А если когда-нибудь он сорвется на нее? Нет, Олег уверен, что ему хватит выдержки сдержаться. Но черт, он ведь так давно не жил вне войны, он даже не помнит, как это. А если он не справится? — Что, Т/И, пошла бы ко мне жить? — тихо спрашивает он, так, чтобы другие не услышали. Самолет взлетает, уши закладывает, и Олег напряженно ждет, когда девочка начнет плакать, но она неожиданно спокойно. Только смотрит на Олега своими большими глазами, как будто все понимает, а после вопроса, заданного им совсем тихо, хихикает. Как будто правда отвечает. И удивительно, но этот тихий смех малышки успокаивает. Все сомнения исчезают, Олег как будто получает согласие от нее. Пусть и неосознанное. — Подождешь меня всего несколько месяцев? — продолжает он говорить с девочкой. — Срок службы закончится, соберу документы и заберу тебя к себе. Как тебе такой вариант? Т/И причмокивает, высовывает крошечные ручки из-под покрывала и тянется к нему. Олег протягивает ей руку, и она хватается за его палец. От этого простого движения внутри становится как-то хорошо, тепло, как будто все, происходящее здесь, правильно и естественно. Как будто так и должно быть. — Тогда договорились, — улыбается Олег. — Познакомлю тебя с дядей Сережей. Ну, или дядю Сережу с тобой. Т/И снова хихикает в ответ, и Волков не может сдержать улыбки. Теперь у него есть, ради чего жить. И он, прежде сомневавшийся, а сможет ли он вернуться домой в целости, теперь уверен. Точно вернется.