Осколок

…что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Воланд …и во времена великого отчаяния придёт спаситель, и называть его будут сыном солнц… Журнал Уиллов

167 Д.Б.Я.

      Среди усеянной звёздами необъятной черноты космоса лучи светила мягко скользили по тёмной и шершавой поверхности фрегата.       Внушительных размеров чёрный корабль вытянутой клиновидной формы, напоминающий стилус для датапада, висел на орбите Амбрии. Её подёрнутый завесой облаков грязно-коричневый шар с редкими пятнами тёмных морей исправно дрейфовал вокруг своего солнца.       Сегодня тёмный корабль являлся единственным спутником не раз терпевшей опустошения, уставшей планеты. На его корме, вблизи острого клиновидного носа, чуть вверх выдавался командный мостик, над которым в специально отведённом для этого месте был закреплён громадных размеров адеганский кайбер-кристалл. Его сияние в лучах звезды отбрасывало цветные блики, скользившие по тёмному борту корабля.       Бирюзовые отблески кристалла мягко стелились по стенам тёмной палубы командного центра, высвечивая две фигуры, неподвижно замершие в медитативной позе перед громадным иллюминатором, сквозь который была хорошо видна Амбрия. В одинаковых облегающих тёмных костюмах, сцепив в замок покоившиеся на скрещенных ногах руки, на полу сидели бит с несоразмерно крупной головой и очень высокий для своей расы худой тви’лек. В отличие от желтушной кожи бита, серо-пепельная кожа тви’лека не была здоровым цветом для этой расы. Его бледность, неестественная худоба и высокий рост придавали ему сходство с призраком. Впалые глаза и высокие скулы резко очерчивали крайне сосредоточенное лицо.       Медленно вдохнув, Дарт Вульнерис глубже погрузился в Силу. Тьма поглощала пространство вокруг. Слышный лишь в Силе, звонкий шелест кристалла над их головами звучал, будто гимн тёмной стороне, увеличивая их и так невероятные способности. Могущество переполняло тело старого ситха, и он чувствовал так же растущую мощь своего ученика, усиливавшуюся по мере того, как Дарт Тенебрус с помощью медитации спускался всё дальше в бездну Силы.       Ритуал начался вполне успешно, и Вульнерис чувствовал, что пора начинать активную фазу своего грандиозного замысла. Годы подготовки наконец-то завершились, и теперь он сможет склонить саму Силу на свою сторону.       Кристалл был нацелен чётко на озеро Натт, расположенное на поверхности планеты. Там древний джедай заточил когда-то тьму, едва не опустошившую всю планету. Озеро являлось неисчерпаемой бездной тёмной стороны, превосходившей любые другие артефакты ситхов.       По приказу Вульнериса озеро плотным кольцом окружало около пятнадцати тысяч рабов, одарённых Силой, что примерно соответствовало численности Ордена Джедаев. Почти десятилетие дроиды тви’лека скупали и тестировали рабов, подходящих для ритуала. К ним Дарт Вульнерис добавил несколько десятков пленных джедаев, которые пропадали по одному или по два в разное время и годами ждали своей участи в состоянии криозаморозки.       Перед началом действа тысячи дроидов пытали рабов, чтобы довести их до нужного состояния, и теперь уже у озера ошейники-шокеры с нарастающей периодичностью давали разряд. Безжизненная каменистая долина оглашалась стонами, криками и проклятиями. Прикованные друг к другу рабы образовывали живое кольцо ярости, боли и страдания, бередившее миазмы мрака в самом озере.       Волны Силы из монструозного кристалла на орбите соединялись с озером, пробуждая древнюю тьму. Эта связь создавала бурлящие потоки тёмной стороны, которые начинали окутывать планету. Два повелителя ситхов подпитывали кристалл своей мощью, фокусируя энергию и направляя её.       Вульнерису казалось, что он достиг апогея своего могущества: ощущение тела пропало, он чувствовал весь корабль, космос вокруг, горячую звезду, окруженную тьмой блеклую Амбрию с червоточиной мрака внутри. Дух Тенебруса был рядом, и они, подобно двум тёмным драконам, змеились вокруг корабля, сами пораженные достигнутой свободой и мощью, переходящей все границы.       Наконец дроиды, согласно протоколам программы, в последний раз увеличили мощность шокеров. Резкий вскрик быстро затих, оборвав тысячи голосов. Вопль, обогнувший долину, отозвался рябью в Силе, всколыхнувшей водную гладь.       Через несколько секунд затишья гром, зародившийся в глубинах озера, сотряс практически до недр всю планету. Взрыв взметнул в небо осколки камня и тонны мёртвой воды вместе с грязью, усыпав долину безобразным дождём.       Но это было абсолютно ничто по сравнению с тем, что произошло в Силе. Недоступная взору обычных смертных неистовая волна в виде колоссального потока чёрного пламени взметнулась далеко в космос. Планета, словно чёрное солнце, вспыхнула миазмами тёмных протуберанцев, выбрасывая чудовищную энергию за пределы системы.       Два тёмных дракона в невообразимом бешенстве кружились в потоках чёрного пламени, ликуя и наслаждаясь своей победой. Они чувствовали, как содрогнулась сама ткань Силы от потрясения, вызванного их ритуалом.       Вульнерис, ставший самой тьмой, заподозрил, что уже умер и остался призраком в этом мире; но вскоре, одновременно с жаром и адской болью, ощущение тела вернулось, отправив его на мостик корабля.       Едкий запах горелой проводки не позволял глубоко вдохнуть, а звук сирены, казалось, разрывал болевшую голову на тысячи ошмётков. Старый тви’лек приподнялся на локтях, увидев в плотной завесе дыма искорёженные переборки, усыпанные битым траспаристилом. Справа в одной из радиолокационных ям что-то горело. Чуть поодаль пытался встать Дарт Тенебрус, чья огромная голова была вся в кровоподтёках. С трудом поднявшись, Вульнерис пробрался к своему ученику сквозь пелену чада, попутно обнаружив, что лобовой иллюминатор уцелел, пусть и был покрыт трещинами. За ним дрейфовали тысячи бледных осколков некогда громадного кристалла. Похоже, что именно его взрыв повредил корабль.       — Джедаи тоже почувствуют, — прохрипел Тенебрус, одной рукой опёршись о растрескавшийся траспаристил иллюминатора.       — Все это почувствовали, мой ученик, — низким голосом произнёс Вульнерис. Его глаза пылали жёлтым цветом в полумраке искорёженного мостика. По пепельным лекку от разбитой головы стекали струйки крови. Взгляд его устремлялся куда-то за пределы пыльной Амбрии, которая теперь находилась гораздо дальше от них, чем до ритуала. В Силе ощущалась ужасная рана: казалось, что пыль от взрыва на Амбрии оседала по всей галактике, погружая её во тьму.       — Теперь, зная о нашем существовании, они могут предпринять активные действия, — ответил Тенебрус, выпрямившись и сложив руки на груди. Сирена стихла — и тут же сработала аварийная система, с шипением фильтруя дым.       — Нам удалось, мой друг, — восторженно продолжил Вульнерис, придвинувшись ближе к иллюминатору, словно собрался вылезти в космос. Его переполняла эйфория: неестественное могущество, дарованное ритуалом, до конца не схлынуло, прошла лишь взрывная фаза. То же он чувствовал и в более сдержанном ученике, уже не испытывавшем дискомфорт от встряски, прервавшей их медитацию.       — Действия джедаев не имеют значения, — продолжил твилек. — Им до нас никогда не добраться. Имеет значение лишь то, что мы нарушили равновесие Силы. Светлая сторона больше не тот союзник джедаев, что прежде. Вся Сила галактики на нашей стороне; медленно, но верно тьма покроет всё.       — Но разве нам не стоит опасаться противодействия самой Силы? — вопрошал Тенебрус, опираясь спиной на измятую часть стены. — Разве она не должна стремиться выровнять искривления?       — Сила будет потворствовать нам ещё долго, мой ученик. Джедаи сами, за эту тысячу лет мира, отклонили равновесие к свету. Сила дарует нам в руки большую власть, чем прежде, она сама склоняется к нам. Остаётся только подтолкнуть маятник чуть дальше, — на этих словах Вульнерис усмехнулся и, пристально посмотрев на бита, продолжил: — Теперь ситхи обречены на успех.       — Та часть записей Уиллов, что у меня есть, повествует о случаях нарушения равновесия в древности, — ответил Тенебрус; в его огромных тёмных глазах отражались огоньки догорающих кусков приборных панелей. — Это приводит к тому, что сама Сила порождает избранного, который исправляет дисбаланс. Жаль, что Дарт Глациер сгинула на Тайтоне, так и не доставив мне архив Уиллов, спрятанный там.       — Значит, Глациер оказалась слаба, — сказал Вульнерис. — Я уже говорил тебе, что думаю о принятии в наши ряды бывших джедаев.       — Не соглашусь, учитель, — встрял Тенебрус. — Дарт Глациер сделала очень много для воплощения в жизнь нашего плана. Лишившись её меча, я теперь более скован в действиях. Приходится уповать на грубую работу наёмников. Нам очень нужен новый аколит, пусть и не столь могущественный и амбициозный. Ибо не пристало Руджессу Ному — акционеру и главному конструктору Верфей Фондора, Талаана и Алерона, и уж тем более Дору Твинуре — главе Медицинской Ассоциации Республики, скакать по галактике, размахивая световым мечом.       — Хорошо, — улыбнулся Вульнерис. — Новый последователь нам нужен, но только не бывший падаван. Кстати, ты придаёшь слишком много значения безумным древним мистикам, как ты их называешь. Где твой единственно правильный математический подход, лорд Тенебрус?       — Другая часть их записей, думаю, более свежая, содержит пророчество о новом приходе Избранного, — невозмутимо продолжил бит. — Согласно моим расчётам, а также записям Уиллов о неоднократном нарушении и восстановлении равновесия в прошлом — Сила, как и любое другое явление во вселенной, действует согласно законам, поддающимся описанию и измерению. Поэтому пророчество об Избранном — не что иное, как закономерное отражение природного явления. После случившегося сегодня оно уж точно имеет к нам прямое отношение.       — Значит, мы должны контролировать этот процесс, — ответил Вульнерис. — Кто бы ни был порождён Силой, он должен стать одним из нас и сдвинуть равновесие ещё дальше. Мы должны предвидеть и предугадать это событие и изначально, в зародыше присвоить себе и обратить всё в свою пользу.       — Или не дожидаться порождения Силы и создать его самим, — изрёк бит, усмехнувшись. После этих слов тви’лек слегка изменился в лице и с ироничным вздохом возразил:       — Неужели ты смог добиться практических результатов в моей теоретической концепции управления мидихлорианами для создания жизни?       — Нет, учитель. Я упорно пытался, но мои манипуляции мидихлорианами, как и ваши, позволяют достичь значительного успеха лишь в других областях. Надеюсь, когда-нибудь найдётся тот, кто сможет разобраться и с этой проблемой.       — Теперь, когда Сила на нашей стороне, я наконец-то закончу свою работу над мидихлорианами, чтобы отрезать джедаев от Силы, — сказал старый ситх. — И тогда, мой ученик, Великий План будет завершен: мы быстро расправимся с прогнившей Республикой, и восторжествует Новый Порядок.       Несмотря на одержимость идеей лишить джедаев Силы, несмотря на то, что работа над этим была близка к завершению, Вульнерис понимал, что из-за этого он теряет хватку. Что из-за этого он практически взвалил весь Великий План на плечи Тенебруса, закрывшись в своих лабораториях. То же происходило с его учителем, который невероятно продвинул вперёд Великий План, но в конце жизни так же устранился, захваченный идеей обретения бессмертия. Тогда Вульнерис и расправился с мастером, у которого он был уже третьим учеником. Тви’лек считал, что его предшественники, бросившие вызов Дарту Сакруму на пике могущества наставника, были обречены. Теперь же, повторяя судьбу мастера, он сам стал слишком старым, и его последний ученик Дарт Тенебрус, скорее всего, не разделит участь Дарт Сарисс, которая в своё время не смогла сразить Вульнериса даже вместе с собственной ученицей.       — В момент окончательного триумфа буду рад оказаться рядом с вами, мастер, — сказал бит, слегка склоняя усеянную кровоподтёками голову.       Дарт Вульнерис взглянул на ученика своими пылающими в полумраке желтыми глазами и подумал, что у Тенебруса наверняка есть своё видение победы ситхов, и старому учителю там явно нет места.

***

      Сумерки тяжёлой тенью спускались на верхние уровни Нар-Шадды, обнажая в небе громадный зелёно-карий диск Нал-Хатты. Сияющий лоск верхнего города, особенно ночью, с успехом затмевал блеклый свет планеты, вечно бдящей за контрабандистской луной. Яркий калейдоскоп громадных рекламных голограмм, сверкающие потоки спидеров и небоскрёбы, подсвеченные со всех сторон, вынуждали мрак отступать в глубину нижних уровней, оставляя место для праздного веселья или серьёзных дел торговых магнатов и криминальных воротил, стекавшихся сюда со всей галактики.       Среди острых шпилей, изредка перемежавшихся колодцами полными посадочных доков, время от времени появлялись широкие башни с плоскими крышами в виде плато, вклинивающимися в лес древних небоскрёбов Нар-Шадды. Там располагались самые роскошные виллы луны с фруктовыми садами, фонтанами и бассейнами. Движение транспорта в этом районе было представлено лишь редкими роскошными спидерами и шикарными яхтами владельцев вилл.       Медленно наклоняя стакан, Дарт Тенебрус с помощью ауродиумовой трубочки слегка пригубил раалтирский скотч трёхсотлетней выдержки, тут же разрушая молекулы алкоголя с помощью Силы. Бит не мог себе позволить подвергать свой бесценный мозг подобной опасности: он никогда не понимал мании учителя отмечать свои успехи, откупоривая бутылку очередной самой дорогой выпивки в галактике.       Дарт Вульнерис сидел напротив, откинувшись на спинку роскошного диванчика, инкрустированного россыпью драгоценных камней. Бордовый шелковый халат Вульнериса резко контрастировал с его пепельной кожей, покрытой множеством шрамов. Лекку, лежавшие на груди, слегка подёргивались в такт известной лишь старому ситху мелодии. Его глаза, ввалившиеся вглубь худого лица, горели желтым сиянием — верный признак того, что мастер глубоко погружен в Силу. На губах играла полуулыбка, и со стороны казалось, будто он поглощён смакованием скотча. В отличие от Тенебруса, он не использовал трубочку и слегка покачивал бокал, вдыхая нотки аромата раалтирских лиан.       Роскошная вилла Вульнериса на Нар-Шадда редко посещалась Тенебрусом, но сейчас учитель хотел его видеть здесь. Бит усмехался, понимая, что со стороны это выглядит как неформальная встреча главы Медицинской Ассоциации Республики Дора Твинуры и главного конструктора промышленных верфей внутреннего кольца Руджесса Нома, заинтересованного в поставках медицинских транспортников, нужных Республике. Но это при том условии, что кто-то узнает о недвижимости республиканского служащего в хаттском пространстве и увидит их здесь, в недоступном большинству районе, где имеют виллы магнаты корпоративного сектора, республиканские олигархи и главы кланов хаттов.       За аркообразным окном сиял колоссальный купол казино, куда стекались все сливки здешнего общества и лидеры преступного мира. Этот мрачный мегаполис нравился Тенебрусу куда больше, чем пропитанный джедайской отравой Корускант.       — Недовольство Банковского Клана относительно предоставления для Торговой Федерации места в сенате устранено, — произнёс твилек, чуть подавшись вперёд. — Теперь председателем МБК назначен наш старый агент — Истай Тонит, он поддержал инициативу вице-короля, и Торговая Федерация вскоре доберётся до всех миров внешнего кольца.       Бит шумно вдохнул и, откинувшись в кресле, ответил:       — Теперь вся экономика Республики в наших руках. Канцлер Дурджан Таркин пусть и не столь талантлив и дальновиден, как его предшественник Атар Каррде, но некоторым кажется, что он достойно продолжает его дело. Следующий лидер должен быть полной марионеткой сената; таких, как они, больше нельзя допускать до этой должности. Я давно не припомню столь активного противодействия завоеваниям Великого Плана.       — Соглашусь, но теперь это наше допущение устранено, — сказал твилек. — На прошлой неделе сенат принял поправки, ограничивающие влияние канцлера и в целом Республики на непрерывно растущую монополию корпораций. Этот короткий всплеск борьбы за тающую свободу — последние конвульсии угасающего сената. Большинство его членов продадут родную мать за своё место и радостно приветствуют порабощение Республики корпоративным капиталом.       — Касательно капитала, — вставил Тенебрус. — Мои вливания в террористов внешнего кольца окупили себя. «Чёрное Солнце», координирующее их деятельность, осталось вне подозрений. Благодаря последним нападениям сенат уже не сможет продлить мораторий на создание частных армий дроидов для Торговой Федерации, Банковского Клана и Техносоюза.       — Отлично, — ответил Твинура, отбросив лекку за спину и раскинув руки по спинке дивана. — Теперь уже не требуется устранять Таркина, как Каррде; он полностью связан по рукам и ногам, завязнув в болоте бюрократии по самое горло.       Возвращение Вульнериса к работе над Великим Планом настораживало Тенебруса. В последнее время активность учителя била ключом — возможно, из-за мощи, дарованной проведённым ими несколько месяцев назад ритуалом, создавшим рану в Силе; возможно — из-за того, что он завершил работу над вирусом, способным отрезать джедаев от Силы. Тви’лек оставил своё лабораторное затворничество и вновь окунулся в галактику с головой. Их разногласия вспыхнули с новой силой, и бит, уже привыкший действовать в одиночку, тяготился старым мастером, считая его помехой своим собственным делам.       — Думаю, стоит упомянуть некоторые достижения, которые помогут ускорить конец джедаев, — сказал Вульнерис: он слегка провёл рукой, и все окна ощетинились стройным рядом красных жалюзи. Тенебрус отметил, что и без того уровень безопасности особняка учителя превосходил все мыслимые границы, и соседние дворцы хаттов даже близко не могли приблизиться к этой планке. Тем не менее, Вульнерис сплёл в воздухе несколько магических жестов и прошептал защитные заклинания, отчего комната ещё сильнее наполнилась тёмной стороной. Теперь никто в галактике не был в силах их подслушать.       Тви’лек пошевелил пальцами, и со стороны книжных полок к столу подплыла ауродиумовая цепочка с какой-то подвеской. Приблизившись к ситхам, цепочка, негромко звякнув, упала на столешницу. Подвеской оказался бледно-розовый осколок кристалла с бирюзовыми прожилками внутри. Тенебрус чуть наклонился вперёд, разглядывая артефакт.       Неровный обломок был вдвое меньше, чем стандартный кристалл для светового меча; на ауродиумовом кольце, которое соединяло осколок цепочкой, ситскими буквами была выгравирована надпись настолько мелкая, что даже бит со своим превосходным зрением не мог ничего разобрать. Но самое интересное было то, что вещь нисколько не представляла собой ничего интересного в Силе: ровный фон, обыденный для простой безделушки — никакой тёмной мощи, присущей ситским артефактам. Также удивляло то, что на вид природный, пусть оплавленный и отколотый адеганский кристалл, обладал таким же фоном, как обычный камешек. Наслаждаясь замешательством ученика, твилек широко улыбнулся:       — Что скажешь, лорд Тенебрус?       Ученик промолчал, сохраняя невозмутимый вид. Ему было что сказать по поводу вируса Силы, безумной идеи, на который помешался этот старый дурак, почему-то считающий себя умнее бита. «Твой ученик давно превзошел тебя, Вульнерис, и твоё время на исходе», — подумал Руджесс, умело скрывая свои мысли и чувства.       — Не видишь ничего необычного? — осклабился тви’лек, воздев руку над артефактом. В учителе поднималась тёмная мощь, и Тенебрус напрягся, инстинктивно возводя щит Силы. Тишину разорвала серия щелчков: ауродиумовое кольцо в основании кристалла, как оказалось, состояло из трех меньших по размеру, и теперь два боковых разъехались в стороны. Сила всколыхнулась, и бит ощутил, как кристалл исчез из восприятия, по-прежнему оставаясь лежать на столе. В Силе он был абсолютно невидим. Раздался скрипящий смех старика:       — Работа всей моей жизни практически завершена. Этот прототип способен отрезать от Силы любого чувствующего.       Тенебрус напрягся ещё больше и слегка отстранился от стола.       — Видишь ли, мой друг, я открыл негативные мидихлорианы, — промурлыкал Дарт Вульнерис, наслаждаясь своей демонстрацией. — В отличие от, так скажем, позитивных, они полностью блокируют связь с Силой. Высокий уровень негативных мидихлориан встречается у гигантских червей таозинов и ящерок йсаламири, отчего этих животных нельзя даже ощутить в Силе, не говоря уже о воздействии. Куда в меньшей степени это явление выражено у тойдарианцев.       — Как он работает? — спросил бит, указав на осколок кристалла.       — О, это поистине грандиозное открытие, — с удовольствием прошептал тви’лек. — Без наследия ракат мне бы не удалось добиться успеха. Кристалл способен изменить полярность мидихлориан в клетках — проще говоря, после воздействия артефакта все микросимбионты станут негативными и отрежут чувствующего от Силы. Осталось завершить последнюю часть — заразить негативными мидихлорианами подходящий вирус и навсегда отсечь джедаев от Силы. Мы победили, мой друг, — добавил Твинура, пригубив, из своего бокала.       Ном шумно вздохнул и слегка отодвинул стакан с раалтирским скотчем.       — Разве мы не рискуем повторить судьбу Бесконечной Империи ракат? — спросил ученик, про себя отмечая, что учителя пора остановить. Эта безумная авантюра с вирусом, отсекающим от Силы, не сулила ничего хорошего.       — Их знания о вселенной были немыслимы, но, похоже, они сами уничтожили себя после неудачных экспериментов. Я же нашёл способ менять полярность мидихлориан обратно, поэтому нам ничего не грозит. — Кивнув в сторону кристалла, твилек продолжил: — Эта безделушка — осколок артефакта, за который ситхи и джедаи сражались незадолго до основания Братства Тьмы. Изначально он был сплавлен из нескольких кристаллов джедаев и ситхов, духи которых остались заключены в нём. Если верить голокрону владыки Зургисса, обладатель камня получал феноменальную связь с Силой и становился способен на техники, к которым не имел склонности. Судя по всему, артефакт был уничтожен во время штурма Корусканта в девятнадцатом году до Руусанской реформации. Несколько осколков выжившие джедаи забрали в Храм. Твоя бывшая ученица, Дарт Глациер, любезно украла кусочек. Я изучил осколок — никаких духов, но структура просто идеальна для работы с мидихлорианами. Это лучшее, что она сделала за свою жизнь.       — Вот как? — усмехнулся бит, по-прежнему не выдавая своих эмоций. Он припомнил визит юной арканианки в Храм. Замаскировавшись под джедая, пропавший падаван заявила, что все эти годы находилась в рабстве на Илезии. Но через несколько часов Глациер скрылась с несколькими голокронами, прихватив что-то ещё по мелочи. Совет объявил экс-джедая в розыск, после чего пришлось вновь подстроить её смерть. Тенебрус ни за что не пошел бы на эту авантюру, но учитель настоял. Тогда Вульнерису были крайне необходимы голокроны, спрятанные на Корусканте.       — Теперь, я, наконец, закончил работу над осколком, — сказал Твинура. — Время джедаев истекло, мой друг.       «Не уверен насчёт джедаев, но ваше время точно на исходе», — подумал бит, непроницаемым взглядом уставившись на учителя.

***

      Сквозь тяжёлую пелену дождя слабо виднелись руины массивной крепости. Её исполинские блоки, усеянные сколами и выбоинами, по-прежнему плотно прилегали друг к другу.       Поправив капюшон промокшего плаща, Дарт Тенебрус подавил желание вскинуть руку и остановить дождь над собой. В конце концов, он собирался войти внутрь, да и тратить зря жизненную энергию сейчас было совсем не к чему. Вместо этого он слегка повёл пальцами и заставил открыться новую бронированную дверь, которая смотрелась в старинной твердыне несколько чужеродно.       Руджесс Ном прилетел сюда всего второй раз: эту базу Твинура сильно не афишировал даже для ученика. Здесь, на Симпле–12, глубоко под древними руинами, располагались секретные лаборатории Вульнериса; бит мог только догадываться о размерах всей сети бункеров, что разместил тут учитель.       В прошлом, во время Новых Войн Ситхов, этот бастион был резиденцией владычицы Тирах. Жившая почти тысячу лет назад тёмная леди была мастером ситской алхимии и вирусологом. В своё время она устроила эпидемию ботанской чумы, и во многом благодаря ей объединённые лорды ситхов смогли атаковать Корускант. Обнаружив голокрон Тирах, учитель сильно продвинулся в своей работе над вирусом Силы, поэтому и продолжил здесь свои эксперименты.       Оказавшись под мрачными сводами древнего замка, ситх остановился перед новым лифтом и извлёк из кармана настойчиво пищавший комлинк. Бит ответил на звонок, и тьму озарила бледно-синяя голограмма хатта.       — Хорошие новости, мой господин, — пророкотал хатт на общегале. — Все лидеры движения «Свобода» уничтожены. Вы правы, они были полностью готовы к захвату власти в Сенате.       Мёртвую тишину разорвал булькающий смех Тенебруса:       — Хорошая работа, Янт. Если всё прошло безупречно, можешь считать, что место виго у тебя в кармане.       — Благодарю, господин…       — Я свяжусь с тобой, когда закончу с делами, — сказал бит, прерывая передачу данных. Двери лифта распахнулись, и ситх вошёл внутрь, сбрасывая промокший плащ.       Блёклые лампы освещали узкий коридор, в конце которого находилась внушительная дверь из сплава кортозиса, вдобавок ко всему запечатанная тёмным заклинанием.       Чтобы добраться сюда, Руджесс Ном несколько раз спускался на разных лифтах, петляя по переходам одной из самых внушительных баз учителя. Бит испытывал удовлетворение, от того, что сорвал захват власти в Сенате. Движение «Свобода» подчинялось учителю, и с его помощью мастер собирался контролировать Республику, оставаясь в тени. К тому же у тви’лека появилось оружие, способное наконец-то уничтожить Орден джедаев. Лорд Вульнерис слишком близко подошёл к завершению Великого Плана. Этого Тенебрус никак не мог допустить.       Остановившись перед дверью, бит снял с пояса меч, расположив его в открытой ладони. Ему нравились лёгкая прохлада и приятная тяжесть оружия. Рукоять не была столь вычурной и изящной, как у меча Вульнериса, но основа была сделана из ауродиума, а навершие и эмиттер — из ещё более драгоценного пайрониума. Этот металл увеличивал связь с Силой и приятно резонировал с кристаллом меча.       В своё время Дарт Ремейдж посвятил исследованию свойств пайрониума почти целый голокрон. Этот тогрут много времени уделял укреплению связи с Силой; скорее всего, именно он первым открыл способ увеличить количество мидихлориан в своей крови. Не обращая внимания на робкие попытки Ремейджа двигаться в этом направлении, его ученик — грозный анзант Дарт Реквитус — полностью игнорировал тему мидихлориан. Лишь Дарт Сакрум, много лет спустя, вновь открыл этот удивительный микромир, изучая наработки предшественников. Позже его ученик Дарт Вульнерис довёл это дело до совершенства.       Тви’лек преуспел в этом начинании, как никто другой. Он вывел манипуляции мидихлорианами на совершенно новый уровень. За это Тенебрус был благодарен своему мастеру.       Вернув меч на пояс, бит набрал на панели защитный код, дожидаясь решения изнутри. Вскоре дверь разъехалась в стороны, приглашая войти.       Просторный зал с довольно высоким потолком был хорошо освещён. Слева едва слышно гудели внушительные компьютерные блоки — серверная Вульнериса обрабатывала чудовищные объёмы информации. С правой стороны находились стройные ряды клонирующих цилиндров «спаарти». Сверху они были усеяны трубками и шлангами; внутри же, погружённые в зеленоватую жидкость, плавали эмбрионы всевозможных рас.       «Что за эксперименты он тут проводит?» — мелькнула мысль, но внешне бит не проявил своего интереса.       Тви’лек стоял у древнего, вмонтированного в пол голопроектора, который транслировал карту галактики. За спиной учителя находились лабиринты столов с внушительными микроскопами и аппаратурой для работы с мидихлорианами.       — Как обстоят дела на Кореллии? — спросил Твинура вместо приветствия, так и не подняв голову от голографической карты.       — Благодаря джедаям конфликт с Комерческой Гильдией улажен. Как вы и планировали, мастер, канцлер Таркин вынужден подать в отставку. Экстренные выборы в сенате состоятся на следующей неделе.       «Вот только захватить власть у тебя не получится», — добавил бит уже про себя.       — Хорошо, — сказал старший ситх, выпрямившись и взглянув на ученика.       — Полагаю, ваша работа закончена? — спросил Ном. Дарт Вульнерис расплылся в улыбке:       — Пришлось генетически модифицировать тойдарианский штамм вируса синдрома Тета. Судя по опытам на нескольких сотнях пленников, лишение чувствительности к Силе происходит на третий день. Есть лишь один известный мне способ отсечь от Силы сразу, — сказал Вульнерис, коснувшись осколка, который поблёскивал ауродиумовой цепочкой на его груди.       Тенебрус внутренне поморщился, сделав полшага назад.       — Как вы собираетесь заразить их Орден?       — Атака на Храм Джедаев. Армия наёмников совершит теракт, целью которого будет максимальное распространение вируса.       «Уже не совершит», — подумал бит, припоминая вчерашнее устранение всех синдикатов, преданных лично учителю. Сегодня же было обезглавлено движение «Свобода», планировавшее саботировать выборы канцлера и захватить власть в сенате, чтобы позже передать её Дору Твинуре.       — Я впечатлён мастер, — почти прошептал Тенебрус. — Полагаю, мы готовы лицезреть кульминацию Великого Плана?       Комлинк на запястье тви’лека пропищал, передав сообщение. Взглянув на него, Дарт Вульнерис тяжело выдохнул, и его ввалившиеся голубые глаза вспыхнули жёлтым.       — Совсем скоро ты преклонишь колено перед своим императором, лорд Тенебрус, — сказал тви’лек необычно низким голосом. Буря тёмной стороны вспыхнула в нём и, сгущаясь клубами, формировала невероятно плотный щит Силы.       — Или умрёшь, — добавил учитель, отойдя от голопроектора на несколько шагов назад.       — В чём дело, мастер? — спросил младший ситх, сохраняя невозмутимый вид.       — Я чувствую странное возмущение в Силе. Если ты намерен предать меня, ты жестоко поплатишься, ученик.       — Вероятно, вы вспомнили, как Дарт Сарисс и Дарт Ациппитер пытались убить вас? — усмехнулся Тенебрус. — Бросьте, учитель. Какая нужда заставит меня так поступить в момент триумфа ситхов? Я ведь не сделал этого, когда Дарт Глациер была жива…       — Я не могу связаться со своими агентами, — сказал твилек. — Ни на Корусканте, ни на Белассе.       По его одежде уже трескали голубые разряды; казалось вот-вот, он испустит молнии всем телом.       Громкий смех Тенебруса, больше похожий на кваканье, раздался под сводами бункера. Тёмная сторона окутала ученика, создавая щит Силы не хуже, чем у тви’лека.       — Неужели старый дурак начал замечать то, что происходит под его носом? — c низким гулом включился световой меч, и алые блики заплясали на бледном лице бита. — Твоя безумная идея отсечь джедаев от Силы погубит и нас! — воскликнул Тенебрус, принимая боевую стойку.       Вместо ответа тви’лек взвился в воздух, обрушившись на бита свирепым алым вихрем. На запредельной скорости клинки с треском сталкивались, отбрасывая красные блики на тусклый транспаристил цилиндров с клонами. Оба прекрасно владели всеми формами фехтования, но сейчас это был танец из смеси Джуйо и Атару — самых подвижных акробатических стилей. Тенебрус был слегка удивлён, что тело мастера, которому минуло почти сто пятьдесят лет, способно на такое.       Бит любил фехтование и считал его почти священной традицией своего Ордена. Несколько минут акробатических пируэтов под красные вспышки глубоко погрузили Руджесса в тёмную сторону, он упивался своей мощью и возможностью наконец-то разобраться с учителем, давно ставшим обузой. «Сегодня этот старый дурак лишится иллюзии своего мнимого превосходства», — улыбнулся про себя ученик.       Разорвав дистанцию, бит отпрыгнул назад, и по мановению его ладони древний голопроектор вырвало из пола. С шумом загребая воздух, кусок металла устремился в сторону старого ситха, но тот лишь отмахнулся, и тяжёлый проектор с грохотом рухнул в сторону компьютеров. Во все стороны брызнули изломанные платы и снопы искр, а зал затянуло едким дымом.       Дарт Тенебрус погасил световой меч и, вскинув руки, изверг бушующую лавину фиолетовых молний. В середине зала они встретились с волной молний Вульнериса. После яркой вспышки прогремел оглушительный гром, потоки сплелись, превратившись в бурю. Чудовищные разряды били в разные стороны, кое-где прожигая пол и стены; некоторые ёмкости с клонами звонко разлетелись вдребезги, разбрызгивая уже обугленное содержимое, свет моргнул, погрузив лабораторию в сумрак, а покорёженные блоки серверной вспыхнули ярким пламенем, затянув белёсым чадом и без того задымлённый зал.       Сбившееся дыхание давалось тяжело, и бит с помощью Силы фильтровал воздух. Горелая проводка и жжёный пластик напомнили ему, как полгода назад их с учителем ритуал, создавший рану в Силе, повредил корабельный мостик. Тогда джедаи узнали об их существовании, но не смогли обнаружить, да и пытались ли? Теперь Сила сама потворствовала ситхам, нарушившим равновесие.       Неожиданно металлические пластины пола вздыбились под ногами, и Тенебрус отпрыгнул назад, совершив кувырок в воздухе. Приземлившись, он принял новый шквал молний на лезвие своего меча. Самого Вульнериса не было видно из-за едкого дыма, который в свете языков пламени отдавал багровым оттенком.       Дым почти расселся, и к ученику медленно направился Дарт Вульнерис. Алое лезвие его меча было направлено вниз, а в руке ситх сжимал цепочку, на которой болтался бирюзовый кристалл.       Впервые за поединок страх коснулся разума Дарта Тенебруса. Вскинув вперёд руку, бит выпустил сокрушительную волну Силы. Вздыбленные и искорёженные листы пола с грохотом, вперемешку с камнями, разлетелись в разные стороны. Вульнерис же, укорачиваясь от удара, взмыл высоко в воздух и за доли секунды оказался за спиной ученика. Бит рубанул мечом с разворота, но тви’лек плавно отошел в сторону, и клинок с низким гулом лишь развеял слегка багровые кольца дыма. Тенебрус попытался развернуться, но ничего не вышло. Густая и липкая волна Силы, казалась, склеила его.       Неужели Вульнерис настолько силён, что смог поймать ученика параличом Силы? Руджесс Ном не мог поверить в то, что произошло. Он слишком могуществен, чтобы быть пойманным такой техникой. Неужели он, как и прошлая ученица, недооценил своего мастера? Неужели всё закончится так бесславно? Хватит одного взмаха меча…       Где-то сбоку раздался смешок Вульнериса и серия знакомых щелчков.       — Убить тебя было бы слишком милосердно, — проскрежетал старый ситх. — Я дарую тебе то, чего ты больше всего боишься…       Бит чуть дёрнулся и на несколько секунд перестал себя контролировать. Безумная ярость, казалось, затмевала всё вокруг, а в глазах пульсировало багровое марево. Вопль Силы, жутким эхом разносясь под сводами лаборатории, отбросил тви’лека прямо на охваченные пламенем остатки терминалов. От ударной волны оставшиеся цилиндры с клонами лопались один за другим, разбрызгивая жидкость и изрезанное острыми осколками, истекающее кровью содержимое.       Дарт Тенебрус, объятый коконом молний, которые он извергал всем телом, резво отпрыгнул в сторону, активируя меч. Учителя явно хорошо задело — старый тви’лек с трудом пытался подняться, его лицо и лекку были обезображены ужасными ожогами, кое-где кожа пузырилась и сползала пластами. Теперь его и без того похожее на череп лицо с пылающими жёлтыми глазами напоминало живого мертвеца. Вскинув руку, бит попытался призвать лежавший на полу между ним и учителем осколок, но тот, словно насмехаясь над ситхом, не сдвинулся с места.       Резкий прыжок — и, выбивая снопы искр, световой меч раскроил остатки изувеченного пола и почти добрался до кристалла, расплавив цепочку. Но, прежде чем ученик успел завершить движение, на его лицо обрушился сапог учителя. Удар, подкреплённый Силой, сломал несколько лицевых костей, отбросив Руджесса на пол; но во время падения, бит умудрился оставить тлеющий росчерк на бедре твилека.       Едва успев вскочить на ноги, Руджесс был вынужден парировать удары своего мастера. Тупая боль разрывала голову, а кровь застилала глаза, мешая сориентироваться. Алый клинок соперника мелькал перед лицом, сопровождаемый воплями ярости. Несмотря на порез, тви’лек двигался на высокой скорости, и вскоре начал теснить своего ученика.       Когда Тенебрус понял, что его сапоги хрустят по измазанному кровью и слизью битому траспаристилу, его правый бок ожгло неимоверной болью. Дыхание перехватило — похоже, клинок учителя прожёг рёбра, и лёгкие спались из-за разгерметизации грудной клетки. С помощью Силы расправляя лёгкие и помогая себе дышать, бит чуть не споткнулся об изрезанные и обугленные эмбрионы и тут же пропустил новый удар — на этот раз нестерпимой болью ожгло левое плечо. С нечленораздельным рёвом бит толчком Силы отбросил учителя к стене и прыгнул следом.       Не давая опомниться, Ном осыпал Твинуру градом ударов, понимая, что не может себе позволить затянуть схватку. Красные вспышки мелькали перед лицом, разрывая тьму разрушенной лаборатории. Дарт Тенебрус, несмотря на ранение, как никогда чётко чувствовал Силу. Мощь тёмной стороны извергалась из него, будто лава; бит хорошо ощущал, как хромающий Вульнерис начинает уставать — похоже, схватка уже вымотала его. Несколько ловких ударов — и вот, под вскрик боли, рука тви’лека с зажатым в ней мечом летит в сторону. Едва Тенебрус завершил удар, как ему пришлось блокировать шквал молний, которые старый ситх обрушил из уцелевшей руки. Со спины на ученика ярким роем посыпались пылающие обломки, некоторые даже смогли задеть его, прожигая одежду.       — Идиот! — прохрипел тви’лек, уже сжимавший световой меч оставшейся рукой. Похоже, мастер решил взять передышку. Бит был не против: ему самому приходилось с помощью Силы поддерживать своё дыхание.       — Ты худший из предателей, Тенебрус! Ты поставил свои глупые амбиции выше Великого Плана! Ты хуже Дарта Гравида! Ты предал не меня, а всё дело Ордена Ситхов! — опершись о стену и выставив меч перед собой, не унимался тви’лек. Тенебрус, поддерживающий свою ярость нестерпимой болью от разрезанных рёбер, залился булькающим смехом:       — Нет, учитель, я лишь очищаю наш Орден от всего старого и ненужного. Твоё время вышло. Галактика моя и только моя. Я стану императором, а ты уйдёшь на заслуженный покой!       Тви’лек поморщился, скривив своё обожжённое лицо и поднял меч чуть выше, отчего его уродливый оскал теперь стал подсвечен красным.       — Ты пытаешься уничтожить то, к чему я шёл десятки лет, — с презрением прохрипел Твинура. — Ты худшая ошибка в моей жизни!       — Твои никчёмные планы меня не волнуют, мастер, у меня своё представление об обустройстве галактики, — прогнусавил Тенебрус. — А тебе пора вспомнить последние слова Дарта Сакрума…       — За считанные месяцы я бы уничтожил джедаев и перехватил управление Республикой! Если бы не твоя глупая жажда власти… Ты не понимаешь, что ты творишь!       — Я спасаю галактику от лап безумного ситха, — морщась от боли, усмехнулся бит. — Жаль, джедаи об этом никогда не узнают, иначе поставили бы мне памятник.       — Довольно! — взревел старый ситх, и бит почувствовал, как тугая ударная волна смела его на другой конец зала. Кубарем прокатившись по полу, Руджесс выронил меч. Боль полыхнула ярчайшей вспышкой, почти затмевая сознание. Ученик понял, что задыхается, перестав контролировать лёгкие.       Едва он попытался восстановить дыхание, как сверху обрушился поток жгучих молний. Тело свело в судороге, а едкая боль, казалось, проникала вглубь костей. Как только молнии прекратились, сверху, разрывая воздух грозным гудом, обрушился алый клинок. За доли секунды Тенебрус перекатился в сторону, но прежде чем раскроить пол, выбивая снопы белесых искр, клинок слегка задел череп бита, прочертив тлеющую борозду над левым глазом. Новая порция боли вызвала вспышку спасительной ярости — Тенебрус взлетел в воздух, и от него, подобно взрыву, разошлась свирепая волна Силы, сметающая всё на своём пути.       Меч вновь вернулся в руку бита, и с отчаянным воплем он атаковал своего мастера, который каким-то чудом умудрился устоять на ногах. Лишившись правой руки, Вульнерис не мог сражаться так же, как прежде; под натиском бита он перешёл в глухую оборону и пятился назад, пока не споткнулся о тлеющие обломки терминалов. Тви’лек чуть пошатнулся, и Тенебрус, отведя его клинок в сторону, завершил свой удар. Голова Вульнериса и обрубки лекку отлетели прочь, а тело с дымящейся шеей рухнуло на колени, чтобы после ничком упасть к ногам бита.       Судорожно выдохнув, Дарт Тенебрус выключил свой меч, закрепив его на поясе. Сила всколыхнулась потоком энергии, от которого бит едва устоял на ногах — смерть мастера ударила по обострившемуся до предела восприятию ситха. Вытянув вперёд ладонь, Тенебрус прощупывал учителя Силой. Тот не подавал никаких признаков жизни.       Углубив восприятие, Тенебрус заметил, как мидихлорианы гаснут одна за другой, покидая тело. Достигнув почти медитативной концентрации, он ощущал, практически видел это подобие взвеси микроскопических пылинок, которые поднимались над старым бездыханным телом тви’лека. Ситх потянулся к ним Силой, но они отпрянули, и вымотанный бит вскоре потерял эту тотальную концентрацию.       Подняв с пола осколок кристалла и меч Дарта Вульнериса, Руджесс Ном направился к столам с микроскопами.       Бросив меч с кристаллом на один из столов, ситх уселся на кресло и достал свою походную аптечку. Он обработал бактой все ожоги и заклеил медицинским скотчем разрубленный бок. Каждое движение отдавалось резкой болью; перебитые рёбра двигались в разные стороны, но бит всё же умудрился туго стянуть грудь остатками одежды. Он удивлялся тому, как только что мог сражаться с таким ранением.       Десятки компьютеров уже было не вернуть, но здесь, среди микроскопов, тоже оказался небольшой терминал. «Наработки мастера придутся весьма кстати для собственных экспериментов с медихлорианами», — бит попытался улыбнуться, но его изувеченное лицо, стянутое коркой засохшей крови, ответило болью.       Откинувшись на спинку кресла, Тенебрус полностью открылся Силе. Он чувствовал всю базу учителя, набитую артефактами ситхов, чувствовал почти выветрившуюся тьму древней крепости, что стояла сверху лаборатории, чувствовал своё безграничное могущество — эйфория победы переполняла его.       Теперь — лишившись годы назад ученицы и уничтожив сегодня учителя — он остался единственным лордом в Ордене ситхов. Предстояло ещё много работы, но сейчас он один являлся самым могущественным существом в галактике.       Хрипло вздохнув, Дарт Тенебрус вновь улыбнулся, предвкушая скорое завершение Великого Плана Дарта Бейна — свой неминуемый триумф…