Не молчи

Год назад.

Машина Дениса, как я и предполагала, оказалась большой и дорогой. Я хмыкнула про себя, осматривая светлый салон и устраиваясь поудобнее на кожаном кресле. Вся эта ситуация становилась всё страннее, и мне ужасно хотелось докопаться до того, что из себя на самом деле представлял Денис Хитрук. В шикарном салоне иномарки я почувствовала острую неловкость из-за того, как была одета: самой дорогой вещью на мне был пуховик, и то, лишь потому что они в любом магазине стоили как крыло самолета и выбирать не приходилось. Да еще и шапку надела дурацкую… Крутясь на сидении, я поймала на себе взгляд Дениса и тут же постаралась придать лицу нейтральное выражение, чтобы он не смог прочитать на нём моих внутренних мук. — Что? — спросила я, стягивая шапку, начавшую меня раздражать, и сжимая её в руках. Губы Дена изогнулись в едва заметной усмешке, и он сказал, включая негромкую музыку: — Расслабься, Стася, я тебя не съем. Твоя нервная аура отвлекает меня от дороги. Я от возмущения даже раскрыла рот и тут же его захлопнула. Отвлекаю его значит?! Я сложила руки на груди, надувая губы как обиженный ребенок, и преувеличенно небрежно развалилась в кресле, что оказалось жутко неудобно. Мне тут же захотелось хлопнуть себя по лбу со словами: «Какая же я дура!» Но отступать было некуда, показывать слабость нельзя, а потому я пошла в наступление. — Это твоя машина? Откуда она у тебя? — мне хотелось добавить ещё «простого администратора», но я не стала этого делать, посчитав, что меня могут и выкинуть из салона за такое. Казалось, шпилек в моем тоне Денис не почувствовал вовсе, потому что лишь пожал плечами, расслабленно положив одну руку на руль. — Отец подарил пару лет назад. Я замерла, прислушиваясь к каждому слову и надеясь, что мне хотя бы немного приоткроется эта тайна по имени Денис, но парень и не собирался продолжать. Поэтому я немного развернулась к нему и продолжила свой допрос, внезапно осмелев — ему отступать тоже было некуда. — А чем занимается твой папа, чтобы дарить такие подарки любимому сыну? — не хотелось, чтобы вопрос звучал грубо, но в него невольно просочился яд. Денис мимолётно нахмурился, но тут же вернул лицу прежнее невозмутимое выражение. Мне хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы прорваться сквозь эту холодную маску, а вот парень уверенно держал оборону и не собирался мне сдаваться. — Бизнесом. Да уж, приз за многословие получает… Я вздохнула, откидывая голову на сиденье. Похоже сначала мне самой нужно ему открыться, чтобы добиться от этого куска льда хоть чего-нибудь. Я убрала волосы, лезущие в глаза, за уши и, глядя куда-то мимо Дениса, выпалила, не давая себе шанса закрыться и передумать: — Моя мама всю жизнь преподает математику в небольшом городе в Ленобласти и считает, что все гуманитарии, — я картинно обвела себя рукой, — полнейшие бездари и лентяи. Она видит смысл только в чётких формулах, понятных правилах и цифрах. Мечтала, чтобы я была финансистом или бухгалтером в конце концов. А мой отец владеет небольшой автомастерской. Ему гораздо проще собрать двигатель с нуля, чем разобраться в чувствах и мыслях других, но он старается как может. Думаю, они до сих пор не понимают, как у них получилась я — недо-дизайнер, недо-художник. Рассказывать кому-то о своей семье всегда волнительно, словно пускать в своё убежище, которое ты кропотливо создавал и оберегал. Люди вообще редко интересовались моей семьей, поэтому я предпочитала держать все подробности при себе. В животе похолодело. Я ждала от Дениса какого-то колкого замечания или подкола, в конце концов комментария в адрес моих работ, но видела лишь сосредоточенность в его профиле. Уж не знаю, на моих словах или на дороге. Но когда я замолчала и отвернулась к окну с мыслями, что зря это всё затеяла, Денис произнес совершенно серьёзно: — Никто не рождается знаменитым художником. Ими становятся благодаря упорной работе и таланту. А он у тебя есть, Стася, я видел твои работы, — Денис не сводил своих стальных глаз с дороги, а у меня в животе тут же запорхали пресловутые бабочки, которых описывают в каждом втором романе. Пейзаж за окном сливался в сплошное пятно, а я завороженно ждала, что же Ден скажет дальше, — Выбирать свою дорогу тяжело, но оно того стоит. Я лишь кивнула, мысленно с ним соглашаясь. Мне нечего было ответить на эту простую истину, в которую жизнь то и дело тыкала меня носом. Каждый раз, когда мне хотелось всё бросить, когда казалось, что я ошиблась в выборе, когда сил двигаться дальше не оставалось, я вспоминала, какое счастье испытывала во время рисования, как любила вынашивать свои идеи, как наслаждалась готовыми работами. Всё это того стоило. — Мой отец владеет строительной компанией. Много работает и мало живёт. А мамы уже давно нет, — голос Дениса остался ровным. Я тут же повернула к нему голову, надеясь заглянуть в глаза, чтобы хотя бы в моём взгляде он прочёл, как мне жаль. Но парень продолжил смотреть перед собой, лишь побелевшие костяшки пальцев на руле выдали в нём то, что боль никуда не ушла. Я осторожно коснулась его плеча рукой. Вряд ли существовали такие слова, которые могли бы помочь тому, кто потерял самого близкого человека. Денис бросил на меня быстрый взгляд и едва заметно кивнул. Вот и всё обсуждение. Несмело погладив его по плечу, я убрала руку и снова посмотрела за проплывающие за окном дома. Оставшуюся часть поездки мы не разговаривали, лишь негромкая музыка нарушала тишину салона. Мы приехали в один из самых больших гипермаркетов, где можно было найти всё, что нужно для любых видов творчества. Я решительно направилась в отдел для художников и принялась копаться в акриловых красках, прикидывая в голове, что мне нужно. Мне всегда нравилась эта часть работы, ведь именно от тех цветов и оттенков, которые я выберу, зависело настроение будущей работы. Я сверялась с палитрой, которую заранее собрала на компьютере, и перебирала один каталог за другим. Денис стоически терпел первые пятнадцать минут, облокотившись на тележку и уткнувшись в смартфон. Но довольно быстро ему это наскучило, и он недовольно спросил: — Что ты там так долго выбираешь? Бери уже всё, что надо, и поехали обратно. Можно подумать ты Мона Лизу рисуешь. Мой гневный взгляд тут же устремился на Дениса, а я резко развернулась к нему, упирая руки в бока. — Ден, ты издеваешься? — я проигнорировала его взлетевшие от такого обращения брови, ведь я никогда не называла его так вслух прежде, и продолжила свою гневную тираду, — Краски — это самое важное! Именно от цветов зависит то, как люди будут воспринимать картину. Какие чувства она им будет дарить? Какие ассоциации вызывать? Будет ли им комфортно в таком пространстве? Это всё очень серьёзно! Я просто не могла поверить, что Денис не понимал, что правильно выбранные цвета — залог успеха. Проходя мимо аккуратно выстроенных рядов баночек и тюбиков, я тыкала в них пальцем и растолковывала своему коллеге основы, понятные даже ребенку. — А сами краски? Представляешь, как важно выбрать правильные. Попробуй акварелью разрисовать стену, я на тебя посмотрю и буду демонически хохотать в углу! Я в детстве, конечно, рисовала фломастерами на обоях, но результат выходил так себе… — запал постепенно сошёл на нет, и я остановилась, тяжело дыша, и обернулась на Дениса, — Понял? Денис продолжал смотреть на меня, подперев ладонью щёку, и внезапно его губы медленно расплылись в тёплой улыбке, которой я раньше никогда не видела на его лице. У меня в голове внезапно возникла мысль, что это самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Я продолжала зачарованно смотреть на него, пока нас не прервало решительное цоканье каблуков, приближающееся к нам. — Вот кого уж точно не ожидала увидеть в таком месте, Хитрук, — девушка выглядела эффектно: ботфорты, длинные темные волосы и шубка придавали ей вид человека, только что сошедшего с частного джета. Она откинула распущенные волосы за спину и хитро улыбнулась Денису, от чего мне захотелось ей в эти волосы вцепиться. «Господи, что за варварские мысли, Стася?», одернула я себя и продолжила молча наблюдать за ними. Денис остался в своей расслабленной позе, но на его лице вновь появилась маска равнодушия. Я бы могла поклясться, что услышала, как скрипнули его зубы. — Марго, ты кажется куда-то шла, — голос Дениса оставался ровным, но удовольствия от этой встречи он определенно не испытывал. — Ну зайка, что ты сегодня такой неприветливый, я вот соскучилась, — девушка шагнула ближе к Дену и провела длинным красным ноготком по его предплечью. Денис дернул рукой, смахивая её прикосновение словно назойливую муху. — Марго, мы это обсуждали. Я тебе всё сказал, прекращай. Марго надула губы, и её взгляд скользнул по мне, после чего из её груди вырвался смех. Под этим цепким взглядом захотелось съежиться, но я заставила себя стоять ровно с баночками краски в руках. — Денис, серьёзно? Вот это? — она даже не попыталась скрыть насмешки и пренебрежения, говоря так, словно меня с ними рядом и вовсе не было. — Маргарита, тебе пора, — Ден не изменился в лице, но в его голосе появились гневные нотки, а в глазах начала закипать буря. Но кажется, девушке было плевать. — То есть ты не готов встречаться со мной, а спать вот с этой нищебродкой — пожалуйста? — Марго явно была не в себе, потому что из чего она сделала такие выводы, мне оставалось только догадываться. Я так и замерла с красками в руках и приоткрытым от шока ртом. «Какого черта?!» Денис потёр ладонью лоб, явно задавая всем богам вопрос, почему же ему приходится жить в мире, полном идиотов. — Маргарита, я повторяю тебе в последний раз: между нами ничего нет и не было. — Взгляд Дениса пылал гневом, он выпрямился и теперь возвышался над нами обеими, — Уходи. Сейчас. Марго хотела сказать что-то ещё, но Ден качнул головой, и девушка лишь поджала губы и удалилась, цокая каблуками и напоследок хлестнув Дениса по лицу волосами. На моём лице застыло удивление. «Что это такое сейчас было?» — мысли метались в голове словно загнанные звери. Я всегда думала, что такие сцены — это удел кинематографа. Но кажется, я сильно ошибалась. Денис, как ни в чем не бывало, снова облокотился на тележку, но улыбка к нему так и не вернулась. — Заканчивай и поедем в «Час», мне скоро заступать на смену, — произнёс он сухо, на что мне оставалось лишь кивнуть.