Сценарий

      Врёт или не врёт?! Винни Вонка…       — Всё началось пятнадцать лет назад. — Продолжил свой рассказ теперь уже не знаю кто. — Я тогда едва закончил академию театральных искусств. Мои родители уехали в Англию. Они звали с собой и меня, но я отказался, не знаю, почему. Наверное, мне просто хотелось стать самостоятельным. Моё желание стать взрослым и самостоятельным было не в своевременным и привело к тому, что если и работать, то только на улице. Такие условия грозили мне стать бедным. И вот тогда в мою жизнь пришли Бакеты. Это были два кондитера-гения, желающие показать всему миру свои идеи, но сторонящиеся людей. Им нужен был человек, показывающий всему миру лицо компании, но по сути, не имеющий к ней отношения. И чтобы этого человека никто не знал. Я подходил им — никому не известный молодой актёр, который чуть ли не валялся в куче мусора, но имеющий довольно привлекательную внешность. Но им не подходило моё имя, да и рискованно прославлять настоящее имя, ведь люди могут узнать то, что не надо им знать. Так и появился Вилли Вонка. Его имя более красивое и благозвучное, чем моё. А ещё имя «Винни» у всех, с кем я общался, вызывало ассоциацию с Винни Пухом.       Я задумалась и поймала себя на мысли, что согласна с этим человеком. Его имя, если задуматься, действительно вызвало у меня ассоциацию с медвежонком.       — Мне подобрали одежду, объяснили, какой характер должен быть у Вилли Вонки и то, как он должен себя вести, что говорить. — Продолжил он. — Так, спустя неделю, Вилли Вонка открыл свой первый магазинчик сладостей. Вилли Вонку знали почти все, а вот про Винни не знал почти никто. Мне только разрешили позвонить родителям, при условии, что они никому ничего не скажут. А остальным я должен был врать… — последнее он сказал со злостью и замолчал.       Рассказ у этого мужика интересный, вот только нет продолжения чего-то… Ну ладно, я не такая глупая и грубая, как вы сейчас наверное подумали. Я прекрасно понимаю, что ему тяжело всё это рассказывать, но после Вилли Вонки я уже не могу понять — правда то, что он говорит, или же нет. Говорят же нам в детстве — не ври, а то потом тебе никто верить не будет, даже если правду будешь говорить. Но в одно я верю на сто и один процент — этот человек — актёр хороший в любом случае, даже если он сейчас врёт, потому что если он это делает, то очень правдоподобно.       — Я появлялся в магазинчике каждый день. И каждый день я встречался с Бакетами, которые давали мне какие-нибудь инструкции. А кондитеры мне платили, и платили хорошо, потому что мой уход для них ни чем хорошим не мог закончиться. — Тут он посмотрел на меня. — Тебе вообще интересно?       Этот вопрос, честно говоря, ввёл меня в ступор. Что ответить?! Скажу интересно — так история в некотором плане трагическая. Скажу не интересно — не знаю, что будет, но и врать я не хочу. А время тикает. Ответ затягивается.       К счастью, Винни, если его можно так звать, увидел, что я затрудняюсь перед ответом и усмехнулся. Он всё понял! Во какой умный…       — Деньги прибывали, — продолжил он, не буду скрывать, к моей радости, — людям нравились сладости, что делали Бакеты. Вскоре, денег стало настолько много, что хватило на постройку далеко не маленькой фабрики. Всё было хорошо, на свет появился Чарли. Я всё так же каждый день выходил к людям с улыбкой на лице и цилиндром на голове. Казалось, что так будет всегда. А потом украли первый рецепт. Затем второй. И третий. Никто из нас не мог понять, почему люди делают это. Сначала Бакеты подумали, конечно же, на меня, ведь доступ ко всем помещениям фабрики для меня был открыт, но потом они, как не глупые люди, поняли, что мне это не выгодно, так как больше идти некуда, если только на улицу. Люди. Не зря эти двое так им не доверяют и сторонятся их. Тридцать один. Тридцать один рецепт был украден, и Бакеты решили закрыть фабрику, что вызвало у меня смешанные эмоции. С одной стороны — теперь не будут воровать рецепты, а я могу не носить этот цилиндр, который мне надоел до глубины души. Но с другой стороны — мне идти некуда. Это моя единственная работа. Бакеты это прекрасно понимали. Я остался на фабрике, а потом мы побывали в Лумпаландии.       Тут меня хватит шок.       — Подождите… Так это получается, что Лумпаландия и умпа-лумпы существуют?       — Конечно. А ты не верила?       — Верила. Но и в Вилли Вонку я тоже верила. Вот только в человека поверить легче, чем в страну и народ, которых никто не видел.       — Понятно.       — Но ведь Вы рассказывали, что были один.       — Да. Я просто убрал из рассказа всех троих Бакетов.       Троих?! Не, ну с одной стороны — им ребёнка оставить было негде, но с другой… Ребят, вы нормальные малыша таскать по джунглям, в которых обитают не известные науке и очень опасные животные?!       — Так. На чём я остановился? Ах, да, точно. Так вот. Мы побывали в Лумпаландии и привезли с собой сюда умпа-лумпов. Фабрика снова открылась, нашлась работа и мне — по совещаниям бегать. Чарли рос, постепенно включался в работу фабрики, помогал родителям. Бакеты хотели поставить его на моё место постепенно и незаметно для всех. Но так получилось, что меня один раз чуть не сбила машина, благо, что я вовремя отбежал. Тогда Бакеты поняли, что «постепенно и незаметно» может не получиться, поэтому они стали думать, как рассказать миру про Чарли. Был, конечно, вариант нанять ещё одного актёра, но это опять же надо было найти нормального ребёнка. И предать ещё раз могли. Это их не устраивало. Так и появилась идея с билетами, один из которых даже с фабрики не выходил, а сразу остался у Чарли. Объявляли счастливчиков, Бакеты подбирали для каждого цех, где тот должен будет провалиться.       — А мне какой цех подобрали? — вдруг стало интересно мне.       — Никакой, в этом и была проблема. Ты уже взрослый человек. Провалиться не могла. Оставалось одно — выиграют двое, но приз достанется ребёнку.       Тут в мою голову пришёл вопрос, который мне надо было задать ещё в середине рассказа Винни.       — Мистер Вонка, — не забыв поставить ударение там, где надо, обратилась я к нему, — так это же получается, что Чарли вовсе не из бедной семьи.       — А ты это только сейчас поняла?! — мужик, у тебя проснулось чувство юмора?! Если да, то что-то не смешно…       — Нет, не только сейчас. Просто… Одежда — ладно, но неужели родители его не кормили не один месяц, ради этого всего?! Он был таким худым!       — Сьюзан, ты меня смешишь! — с некоторой насмешкой сказал он. — Как ты можешь говорить, что он худой, ни разу не видев его без одежды?! Нет, конечно, он не толстый! Он нормальный. А лицо… Знаешь, такие люди, как Бакеты, могут позволить себе хороший грим.       Тут я почувствовала себя полнейшей дурой. Как можно было забыть про грим?! Винни, увидев моё выражение лица, тихо рассмеялся. Я поняла, какой же этот человек хороший актёр! Дело в том, что этот смех был другим, не таким, как у Вонки! У Вилли Вонки смех был на высоких нотах и каким-то сухим, а этот… Этот был более бархатистым и немного низким. Натуральным что ли…       С такими мыслями, я и не заметила, как засмотрелась на этого мужчину. За это это заметил Вонка. Чёрт!       — Сьюзан, всё хорошо?       — А? Д-да, всё хорошо. — Почему я начинаю заикаться?!       — Тогда почему ты на меня так смотришь?       — К-как? Нормально я на Вас смотрю. — Чувствую себя полнейшей идиоткой!       — Нет, мне так не кажется. — Какой же упрямый!       — А я Вас уверяю, что нормально смотрю! — И откуда у меня столько смелости?! Хорошо хоть, что голос не повышаю!       — Ну ладно, — наконец победил мой взгляд.       Замолчали. Винни смотрел на меня, а я куда угодно, только не на него. И не на стеллаж со сладостями. Рассматривание диванчика за соседним столиком — оказывается, очень занимательное и интересное занятие!       — Сьюзан, — наконец нарушил молчание он, и я, наконец, посмотрела на него — скажи, ты хотела бы побывать на фабрике ещё раз?       Этот вопрос очередной раз вызвал у меня удивление.       — К-к-конечно. А что?       — Ну, я ведь тоже в некоторой степени могу приглашать на фабрику кого-нибудь. К тому же, ты уже проверенный человек.       — Так ты что… — от удивления я, неожиданно для самой себя, перешла на «ты» — Ты что, приглашаешь меня?       — Ну да, почему бы и нет?! Скажем, после Рождества. Числа девятого. Я как раз уже побываю на фабрике и предупрежу Бакетов. Что скажешь?       Действительно, что же я скажу?! «Нет, извините, я так тащусь от этой фабрики, я так не хотела уходить оттуда, что откажусь от возможности снова побывать там»?!       — Я… Да, я буду очень рада! — меня даже не волновало то, что здесь у меня, как бы, работа.       — Вот и хорошо! — улыбнулся он и встал с дивана. Я последовала его примеру.       Мы стали одеваться, и тут в мою голову пришёл очередной вопрос, который я просто не могла оставить просто так!       — Мистер Вонка… — Ага, значит вот так, Сьюзан! То ты к нему на «ты», то на «мистер»!       — Винни. — Поправил меня он, словно прочитав мои мысли. Уж больно часто он так делает! Может, он и правда мысли умеет читать?!       — Винни. Скажи, а тот подарок, что ты мне отдал, он был спланирован?       — Нет. Его и правда подарил тебе я. В то время, пока ты завтракала, я ходил к Бакетам и просил у них разрешения на это подарок. Он тебе понравился?       — Да, очень понравился! Спасибо! — Тот улыбнулся. — И ещё… А ты правда не спал в ту ночь?       — Да, правда.       — Но почему? Ты же просто актёр.       — Нет. В том то и дело, что я не просто актёр. Я иногда помогал Бакетам с чертежами или идеями. И это был один из тех самых случаев.       — Понятно.       Полностью одевшись, мы вышли из кафе. Я его закрыла на ключ, и мы, попрощавшись, разошлись.       Рождество — волшебный праздник! Его ждут многие. Но после Рождества людей больше ничего не ждёт, все чудеса проходят, и люди возвращаются к своей обычной жизни. Но в этот раз возвращение после Рождества к обычной жизни меня не коснётся. Надеюсь, что моё второе пребывание на фабрике ничем плохим не закончится. Наверное, именно это я и загадаю в момент звона бокалов.