Сценарий

      Этим утром я проснулась рано. В 6 утра на улице почти не было народа. Я решила собрать сумку. В неё я аккуратно сложила пижаму, грязную одежду и сладости, которыми угощал нас Вилли Вонка во время экскурсии, несъеденные мной. Заправив диван и поставив около него сумку, я ещё раз проверила комнату на случай, если что-то забыла, после чего села около окна. Картина, которая мне там открылась, удивила меня — у ворот фабрики стояла небольшая толпа людей, многие из которых были с камерами. К воротам ещё постепенно подходили люди. Толпа медленно, но росла. Они ждали! Ждали, когда ворота откроются, и с фабрики выйдут оставшиеся! Это же ужас! Ко мне опять будут приставать репортёры и журналисты! Ну ничего… Как-нибудь справлюсь.       Послышался стук в дверь, которую я сразу же открыла.       — Доброе утро, Сьюзан!       — Доброе, мистер Вонка! Что-то Вы сегодня рано… Сейчас только семь часов утра.       — Да. Дело в том, что через три часа, то-есть в 10 утра, ты должна будешь покинуть фабрику. Но я тебе обещал сладости, и вот тебе время подумать, какие бы ты хотела взять. Куда тебя отвести?       Я немного задумалась. Друзьям я пообещала привезти что-нибудь с фабрики, но если я возьму то, что уже в продаже, то это не будет интересно! Наконец я решила.       — А можно в «Шоколадный цех»? Разгромлять я его не собираюсь, просто возьму немного ягод, листьев…       Он кивнул, и мы двинулись в путь.       — Знаешь, Сьюзан, я тебе разрешил потому, что это ты. Если бы меня попросил туда отвести кто-нибудь из тех детей, тем более Август Глупп, я бы отказал не думая. — на ходу сказал Вонка, от чего я, признаюсь, немного смутилась. Такая честь!       Наконец мы пришли. Ничего нового — сказка! Я вдохнула приятный сладкий запах. Кондитер запустил руку за пазуху и вытащил три бумажных мешка. При чём это были не те маленькие мешочки, в которые он рассыпал угощения во время экскурсии, а нормальные такие мешки. Одного мешка мне могло хватить на ягоды с половины куста! Поблагодарив мужчину и взяв у него мешки, я пошла собирать то, что мне больше всего нравилось.       В итоге я заняла все мешки. Нет, вы не подумайте — я не набрала целые три мешка. В каждом из них содержимое еле доходило до половины. Просто были такие сладости, которые в смешивании друг с другом могли потерять свой вкус, поэтому я их положила отдельно. Вышло у меня так: первый мешок — сахарные ягоды с кустов, листья с деревьев, пять маленьких карамельных сучков; второй мешок — немного травы; третий мешок — пять непонятных, но точно содержащих шоколад, яиц, которые мне очень понравились. Карамельные сучки с деревьев я специально выбирала так, чтобы было заметно их отсутствие только в случае расстояния длиной в один метр.       Выйдя из рощи, я с удивлением обнаружила Вилли Вонку, который ходил взад-вперёд на том самом месте, на котором я с ним и попрощалась, то есть около двери. Он что, так и не уходил?! Всё ждал меня?! Я же знаю, что прошло времени больше часа точно!       Я подошла к нему.       — Мистер Вонка?       — А? — он поднял на меня рассеянный взгляд — А, это ты, Сьюзан! Ты уже?       — Ну да.       — Отлично! Тогда идём. Тебе принесут завтрак, после чего я за тобой зайду и провожу тебя до выхода.       Вонка привёл меня к моей комнате и куда-то убежал. Идейный и занятой человек, ничего не скажешь!       Где-то через пять минут мне принесли завтрак, который я тут же проглотила. Положив три пакета в сумку, благо, что у меня ещё каким-то чудом оставалось место, я, взяв её и попрощавшись с такой уже родной комнатой, вышла за дверь. Соседская дверь открылась, а на пороге оказался Чарли.       — Доброе утро, Сьюзан! Ты уже уходишь?       — Доброе утро! Да, Чарли, уже почти ухожу. Я жду мистера Вонку, он должен за мной прийти.       — Понятно… Мне жалко с тобой прощаться, Сьюзан!       — И мне с тобой. — Тут я услышала стук трости. — Ладно Чарли, пока!       — Пока…       — Из-за угла показался кондитер.       — Готова? — спросил он меня       — Да…       — Тогда идём.       Я пошла вслед за Вонкой. Не знаю, почему, но я не стала ни у кого спрашивать, что это за особый приз, о котором я не могла мечтать в своих самых смелых мечтах.       Мы стали проходить «Шоколадный цех». Я в последний раз смотрела на эту сказку, вдыхала этот приятный сладкий запах и понимала, что не хочу уходить! Я хочу остаться здесь, в этой сказке! Мне внезапно захотелось плакать, повалиться на траву и дрыгать руками и ногами. В общем, впасть в истерику, как маленький ребёнок, которому в магазине не купили конфетку или игрушку, которую он захотел. Но я не могла себе этого позволить. Не сейчас. Не перед Вилли Вонкой.       Мы подошли к двери, ведущей, если моя память мне не изменяет, в тот самый длинный и серый коридор с красной ковровой дорожкой. Рядом с дверью был какой-то большой цветок, который я заметила только тогда, когда мы подошли к двери. Вилли Вонка взял что-то с этого цветка, и держал это что-то в правой руке с боку так, чтобы я не видела, что он там держит. Ну и пусть. Не очень мне и надо знать, что там у него.       Кондитер достал связку ключей, БЫСТРО нашёл ключ и открыл дверь. Когда мы оказались в коридоре и прошли немного, он вдруг остановился.       — Сьюзан. — окликнул он меня, попутно выводя правую руку вперёд — У меня есть для тебя подарок… — он протянул мне небольшую коробку в красной обёртке и с бантиком из белой ленты.       — Подарок? Но ведь Вы мне разрешили забрать сладости в качестве приза.       — Это да. Но их ты выбирала сама, а это даю тебе я, — сделав акцент на слове «я», объяснил Вонка. — Держи.       — Ладно, спасибо! — поблагодарила я его и взяла коробку. Она оказалась немного тяжёлой.       Мы двинулись дальше по адски-длинному коридору. Наконец-то он подошёл к концу. Через столбики с красным канатом, расположенные перед входом-выходом, были аккуратно перекинуты мои пальто и шарф, которые, по-моему, я швырнула на пол. Я взяла пальто с шарфом и оделась.       — Ну вот и всё. Прощай, Сьюзан!       — До свидания, мистер Вонка!       Двери передо мной раздвинулись, и я вышла на улицу. В лицо ударил зимний свежий и морозный воздух. Когда я подошла к воротам, они стали медленно открываться, выпуская меня. Вокруг ворот полукругом стояли сотрудники полиции, сдерживая таким образом народ.       Когда я вышла с территории фабрики в этот полукруг безопасности, ворота стали закрываться. Я стояла и думала, что же мне делать и как пробраться через эту толпу, как вдруг защёлкали камеры, а сзади меня ворота снова открылись. Я обернулась и увидела мужчину. Я не знаю, кто это, но это точно был не Вонка. Мужчина был одет в штаны, ботинки, куртку, шляпу и тёмные очки, такие же, как и у Вонки, только полностью чёрные. В принципе, всё, что было на этом мужчине, было чёрным.       Он подошёл ко мне и встал рядом, не говоря ни слова. Какой молчаливый, в отличии от Вилли Вонки. Мужчина подошёл к толпе и показал всем руками, чтобы они раздвинулись. Конечно без помощи сотрудников полиции не обошлось, но люди раздвинулись. Мужчина подошёл ко мне и встал сзади, затем тихонько подтолкнул меня к получившемуся проходу, давая понять мне, чтобы я шла. Тут я наконец поняла — этот мужчина был моим, так сказать, личным охранником и телохранителем, как у известных и богатых людей. Я прошла по проходу. В конце из толпы ко мне выбежала с объятиями мама. Мужчина уже было собрался оттолкнуть её от меня, но я ему сказала, что всё нормально, и что это моя мама.       Мама была очень рада моему возвращению и тому, что я цела и невредима, в отличии от тех четырёх детей. Да уж… Представляю я, что она чувствовала, когда каждый день с фабрики выходили пострадавшие дети. Мы с ней направились в отель, по пути разговаривая. Мужчина до самого отеля шёл рядом со мной и не обронил ни одного слова. По-моему, у него даже эмоции на лице не менялись, вернее их вообще не было. Может это робот? Да нет, вроде человек.       Когда мы дошли до отеля, я поблагодарила мужчину за мою защиту от людей, и мы с мамой зашли в отель. Мама предложила мне поесть, но я её уверила, что меня накормили на фабрике, при чём накормили не плохо.       В своём номере мы собрали вещи и вышли из отеля, чтобы сесть в пригородный автобус в соседний город, где был аэропорт. Я посмотрела на эту серую громадину, внутри которой всё было далеко не серым. При посадке в автобус я в последний раз посмотрела на виднеющуюся издалека трубу и тяжело вздохнула. Мне было тяжело, но ничего, переживу. Да, красиво. Да, сказка. Но если подумать с другой стороны, то не нужны мне эти конфеты!       Как на зло, наш самолёт пролетел над маленьким городком, и я, любитель посмотреть в окно, увидела фабрику. Сердце больно сжалось, в глазах появилась сырость. Но я сдержалась. Выпросив у мамы наушники и плеер, я включина свою любимую музыку — рок. Эта музыка отвлекла меня от грустных мыслей, и остаток полёта я провела в хорошем настроении.       Прилетев на Аляску в Джуно, мы с мамой первым делом направились в кафе, а котором я работала. Так получилось, что к кафе мы подъехали как раз под закрытие, так что топтались мы на улице всего около десяти минут.       Друзья меня встретили так, будто мы не виделись не шесть дней, а целый месяц или больше.       Разлив в чашки горячий чай, мы решили отпраздновать моё прибытие чем? Правильно — сладостями, привезёнными мной. Мои рассказы все слушали с большими глазами. Всех поражало то, что я им рассказывала, и я их прекрасно понимала. Про сахарную вату из овечьей шерсти я решила промолчать — всем присутствующим она очень нравилась. Все очень долго рассматривали траву. И это было оправдано, ведь она выглядела абсолютно так же, как и настоящая. Посыпку мы чуть-чуть попробовали и решили оставить её на случай приготовления собственными руками торта, либо кексов, или пирожных. В общем, всем очень понравилось то, что я привезла с собой.       Альберт долго не верил мне, когда я рассказывала про умпа-лумпов, после чего я сказала, что Тиви тоже не верили, после чего тоже вылетели. Это подействовало, и парень, вроде как, поверил. Анжелу повеселили конфеты с алкоголем, а Катерину добрая девочка, что хотела сжечь человека. А мама… Мама — это отдельная история. Она расспрашивала про мои чувства и эмоции по отношению к Вилли Вонке. Мне ничего не осталось сказать, кроме как «ненормальный гений со своими причудами и своеобразным чувством юмора». После этих слов, вроде как, мама успокоилась. А вот Анжелу они рассмешили.       Я показала всем коробочку, подаренную Вилли Вонкой, и то только потому, что её заметила Анжела у меня в сумке. Мы пришли к общему соглашению, что подарок я открою дома сама, ведь подарили его мне лично. Кто знает, что там будет?!       Посидев в такой душевной обстановке ещё минут пятнадцать, мы попрощались и разошлись по домам. Дом, милый дом! Мы с мамой приготовили ужин.       А после ужина я решила всё-таки открыть подарок. Я развязала ленточку, аккуратно распечатала бумагу. Если бы это был обычный подарок, я бы перерезала ленту и поймала кайф от разрывания бумаги, но этот подарок не являлся обычным. Под обёрткой оказалась красная коробка с красивой золотой надписью на крышке «Wonka». Я с замиранием сердца сняла крышку с коробке. Там, в специальной форме обшитой бархатом, лежал термос. Термос тоже был красным, с такой же надписью «Wonka», как и на обёртке плитки «восхитительно-сливочного восторга». Крышка термоса откручивалась. Мама с удивлением посмотрела на термос. Я с удивлением посмотрела на термос, думая, что же там может быть. Или же подарком и был сам термос?! Хотя нет, там, вроде бы, внутри что-то было.       Я отвинтила крышку и вдохнула запах содержимого. Невероятно! Обожаю тебя, Вилли Вонка! Спасибо тебе, мужик! Дело в том, что внутри был шоколад! Тот самый горячий шоколад!       — Шоколад?! — с недоумением спросила мама — Обычный горячий шоколад?!       — Извини, конечно, за выражение, но иди ты знаешь куда?! Это не обычный горячий шоколад! — я была растрогана до глубины души и одновременно с этим закипала от слов мамы.       Мама пребывала в немом шоке — я в первый раз в своей жизни послала её. Но, видимо приняв тот факт, что это когда-нибудь должно было произойти, она мне ничего не сказала по этому поводу.       — Ну хорошо. А почему этот шоколад необычный? Чем он отличается от того шоколада, который вы делаете в кафе?       — Тем, что тот шоколад, который делаем мы, это тот, который делаем мы. А этот — я указала на термос — из той самой реки, про которую я тебе говорила. Ты же его даже ещё не пробовала!       Я взяла кружку и налила в неё шоколад. Запах… Он мучителен! Я сразу представляю себе ту сказочную поляну. Я её представляла и тогда, когда мы с друзьями ели оттуда сладости, но сейчас как-то было по-другому…       Мама немного отпила из кружки. Послышался возглас, мама согласилась со мной, что этот шоколад другой. Я тоже немного отпила. Но я не собираюсь выдуть весь полулитровый термос, так что пить буду потихоньку.       Мы с мамой попрощались, по очереди приняли душ и разошлись по комнатам. Я взяла с собой коробку кондитера. Переодевшись в пижаму и сев на кровати укрыв ноги одеялом, я решила осмотреть коробку. В принципе, она была красивой, но обычной. Тут я сообразила, что форма для термоса вставляется в коробку, и что она немного гуляет в ней, а соответственно, её можно вытащить. Я её вытащила, и не зря! Под вставной формой, на дне теперь обычной коробки, лежало два сложенных в два раза листа бумаги А4. Я развернула первый. Там оказалось письмо.       Здравствуй, Сьюзан!       В первый день экскурсии, в «Шоколадном цехе», ты сказала, что тебе очень понравился горячий шоколад. Но ты не спросила про него ничего, когда собирала сладости, поэтому я решил отдать его тебе сам. Надеюсь, что не расстроил и не обидел тебя.       Когда я сказал, что в качестве приза ты можешь выбрать сладости, то я немного не договорил. Это не весь подарок. Я тебе даю одно из самого дорогого, что у меня есть. А именно — рецепт приготовления шоколада. Этот рецепт не знают даже мои конкуренты. Пожалуйста, береги его. Хотя… Можешь делать с ним всё, что захочешь. Это твоё дело.       А на этом всё! До свидания, Сьюзан!

Вилли Вонка 06.02

      На втором листе оказался рецепт шоколада.       Не поверите, но я рыдала. Тихо и бесшумно, в подушку. Почему я рыдала? Меня настолько тронуло это всё! Он помнил, как мне понравился шоколад; заметил, что я его не взяла… Меня добил рецепт.       Нет, мистер Вонка! Я его никому не отдам! Не в этой жизни!       Рыдала я ещё примерно полчаса, после чего спрятала письмо в коробку, а коробку запихнула под кровать. После чего я выключила прикроватную лампу и укрылась одеялом.       Я никому не отдам этот рецепт, мистер Вонка! Никому и никогда! Не в этой жизни! Обещаю!