- Эта девочка наше будущее…

Директор зачитал красивую речь и на столах появились настолько разнообразные блюда, что я несколько растерялась. Единственное, что не было в разнообразии так это напитки, в наличии имелся только тыквенный сок, который я терпеть не могу. И я уверена, что я не одна такая, поэтому решила осмотреть остальных однокурсников. Я смотрела на манерных аристократов, сидящих со мной за столом, и не понимала, как они могли стать слугами, выполняющими всю грязную и чёрную работу за хозяина. Их лёгкие и плавные движения, цепкий взгляд, которым они обводили каждые две минуты своих соседей, резкие или тянущие, обвалакивающие или отталкивающие, язвительные или до тошноты вежливые, голоса, неприступные лица старших курсов или старающиеся им подражать мордашки младших, составляли столь лёгкую и несколько непривычную картину, что казалось лишь одной из тех картинок из постов в соцсетях. Рядом с тарелкой разложено несколько большее количество столовых приборов, чем привыкла я, что заставляло задуматься о более углубленно изучении этикета, ведь в сути своей, я тоже вхожу в эту, не всем доступную, картину. Я задумалась об этом лишь на несколько минут, но этого вполне хватило, что в моей голове начали всплывать изображения применения тех или иных ложечек и вилочек. Я поблагодарила про себя неясного помощника, приступила к трапезе. Я наложила себе несколько лёгких блюд и потянулась к стакану, как вспомнила зачем собственно, и начала рассматривать остальных слизеринцев. Поскольку мною не были замечены какие-либо манипуляции с напитком, я решила поступить самым простым на мой взгляд способом. Я постучала три раза костяшками пальцев по столу. — Линки, мне яблочный сок, пожалуйста. — в пол голоса попросила у домовушки я, и переломной возник графин с соком и достаточно ажурный стакан. Регулус сидящий рядом уставился на это, как на неизведанное чудо света, ну собственно остальные рядом сидящие, особенно первокурсники, делала тоже самое. Я спокойно продолжила трапезничать, ведь их незнание элементарного, не сделает меня менее голодной. Поэтому я, тактично умолчала о столь неприятном внимании. Минута, две, три и младшая часть аристократии не выдержала. — Ухты! Я мне не говорили, что так можно! Это так здорово! А от куда вы об этом узнали? — смуглая девочка третьекурсница, смотрела на меня с любопытством и восторгом, а её эмоции обрушились на меня волной. Я обалдело сидела, пытаясь унять головокружение, ведь совсем не ожидала, что слизеринцы могут быть столь эмоциональны в общественных местах. — Для начала думаю, я должна знать с кем имею честь общаться. Покрайне мере я обычно вначале представляюсь. — осадила я эту активистку. Она резко замолчала, а потом извиняющимися глазами посмотрела на меня, а её эмоциональный фон чуть упал. — Извините, я Клэретта Забини второкурсница. — она вежливо улыбнулась. Как бы она не старалась я всё равно чувствую огромное любопытство и не капли вины. Что за дети пошли, а? — Ничего страшного, приятно познакомится, ну, а моё имя ты знаешь. На счёт твоих вопросов. Я не уверена, что это сработает, если не говорить к кому обращаться, а знала я от самой эльфийки. Так что ничего секретного или особенного. — я чуть улыбнулась, замечая, что меня слушает не только Клэретта. — Почему же тогда нам об этом никто не говорил? — всё же вступил в разговор Регулус. Я честно пыталась не улыбаться, но от него чувствовалось такое негодование, что обычно присутствовало у маленьких детей. — А вы спрашивали? — и на меня посмотрели удивлённые глаза слизеренцев. Ну конечно привыкли, что им всё преподносят в готовом виде, хотя не могу сказать так о всех, но всё же большинство. Стало так неприятно, что захотелось поморщиться. Сколько я себя помню, мне практически всегда приходилось бороться. Хотя если говорить точнее, то лет с шести, мой бой начался после первого переезда. Новый детский сад, новая квартира, новые люди вокруг, но самым большим изменением в моей жизни стало рождение младшего брата. Нет, на него я не жалуюсь, по крайней мере в то время, ведь всегда понимала, что ему нужно чуть больше помощи. Началом стали самые обычные дети в саду, тогда начали развиваться первые комплексы. Никогда не питала иллюзий на счёт своей внешности, но я была полным ребёнком, хотя бы по сравнению со своей двоюродной сестрой, а дети всегда находят ваши отличия и делают их вашими минусами, которые ты и видишь позже в зеркале. Буллинг продолжался и в школе, до второго класса минимум, там ещё была неприятная ситуация с лучшей, как я тогда думала, подругой, но о ней как нибудь позже, пока я не взяла себя в руки. Поначалу я их игнорировала и тихо плакала в комнате, ведь мама занята братом. Но тогда я не выдержала и ну, применила не самые приятные слова и пнула в не самые приятные места. Как там говорят? Насилие не выход? Ха. Ну у меня же сработало. От меня отстали, причём окончательно и бесповоротно. Вот так то. — Ты же Дария? — я обернулась на голос. Передо мной ледяной статуей стоял парень довольно хорошего телосложения, с платиновой шевелюрой и серыми глазами, чем-то смахивающий на павлина своей напыщенностью. — Верно. — я чуть кивнула, понимая, что всё прослушала и пропустила, а этот павлинчик Малфой  — Я Люциус Малфой, староста. Мне поручили проводить тебя до гостинной. — мои догадки подтвердились, а я встав с лавочки последовала за павлинчиком. Мы шли по тёмным коридорам, вдоль живых портретов, пейзажей, по которым они переходили в разные рамы, их разговоры не отражались от стен, превращаясь в эхо, полотно сдерживало все звуки, не давая им пробраться в «мир живых». Мраку стен сопутствовали шарканья, топот и стук ног, еле слышимый среди детских разговоров и восторженных вздохов. Факелы освещали лишь часть коридоров, оставляя остальные для темноты ночи, лёгкому свету луны и сверкающих звёзд. Я следовала за Малфоем и наслаждалась атмосферой ночного Хогвартса. Я вспоминала, как перед сном представляла себе эти коридоры, да и собственно всю жизнь в школе чародейства и волшебства. Эти фантазии казались чем-то далёким и не таким уж и важным в данный момент. Хотелось просто ни о чём не думать. Просто наслаждаться. Просто жить. За столь сентиментальными мыслями я и не заметила, как мы добрались до подземелий. — Здесь находится вход в нашу гостиную. В неё нельзя проводить и сообщать пароль от неё ученикам других факультетов. — парень рассказывал правила, а я лишь кивала на его слова. — Чистая кровь. — в стене появилась дверь, изумрудного цвета, украшенная змеями из серебра. — Советую следить за доской с объявлениями в гостинной потому, что пароль меняется каждые две недели. Его надменное лицо будет снится мне в кошмарах, ведь это надо иметь такое самомнение. Индюк! Тьфу ты, павлин! Вообщем вы поняли. Мы прошли в гостиную, где уже стояла толпа первокурсников. Сама гостиная была, в зелёных цветах, с мебелью, которую рисуют в учебниках истории, камином, двумя лестницами, шикарными окнами с видом на озеро и проплывающих там существ. Я присела на один из диванов под общие взгляды змеек. Несколько раз мысленно перекрестившись я чуть опустила щит. Эмоции хлынули волной. Негодование, интерес, любопытство, безразличие и конечно презрение. Как же без него. Я же «грязнокровка». Тупые стереотипы. — Приветствую вас в гостинной Слизерена. Я староста факультет — Меллисента Гринграсс. Это Люциус Малфой — второй староста. Если шляпа распределила вас к нам, значит увидела в вас задатки величия. Герб нашего факультета змея, а цвета зелёный и серебряный. Змеи хладнокровны, мудры и хитры. Зелёный цвет — цвет свободы, а серебряный — цвет чистоты. Каждый из вас прекрасно знает, как к нам относятся ученики других факультетов, поэтому за пределами гостиной мы должны держать вместе. Так же из наших стен не должен выходить не один конфликт. Никто не должен видеть наших слабостей. Надеюсь вы проявите уважение к правилам и будете их соблюдать. Добро пожаловать в Слизерен! — вступительную речь произнесла девушка. Блондинка, ухожена, обвешана украшениями, чуть накрашена и имеет колкий взгляд, про таких обычно говорят стерва, скорее всего семикурсница и возможно имеет брата, если вспомнить, что в будущем появятся сёстры Гринграсс. Говорит красиво, держится достойно, презрения не испытывает. Значит нейтральная. Идеальная характеристика для старосты. — Прошу мальчиков проследовать за мной в ваши спальни. — Малфой рукой показал вход, который располагался левее. Гринграсс повторила его действия. Первокурсники с напыщенными лицами разошлись в разные стороны, и я аккуратно встав последовала за ними с прохладным интересом. На меня были направлены сразу несколько взглядов. Они бесстыдно рассматривали меня, а некоторые даже умудрялись достаточно громко обсуждать. И это ещё многие не знают, что я «грязнокровка». — На каждой из дверей указаны имена тех, кто будет там проживать. Ваши вещи уже доставлены и находятся в комнатах. На этой неделе вас буду будить я, позже вы будете вставать сами. Расписание находятся у ваших кроватей. — первокурсницы начали скрываться за дверьми по двое или трое, а староста всё продолжала речь. — Мисс Уайт, вам досталась отдельная комната, самая последняя дверь. Я посмотрела в конец коридора и удивилась. Атмосфера заброшенности и чуть пыльный пол, показывают, что там давно никто не селился. Может Дамболдор постарался? — Благодарю мисс Гринграсс. Доброй ночи. — я благодарно кивнула и, дождавшись ответа, направилась в одно из моих мест проживания на ближайшие три года. Как и было указано, я остановилась у последней двери с аккуратно выведенными буквами. Дария Уайт, а чуть ниже Дарья Белова. Я была удивлена. Интересненько. Я нажала на ручку и толкнула дверь. Комната была просторна, с личным санузлом. Но кое-что меня смутило. В комнате было 5 дверей, одна из которых вела в ванну, вторая в слизеринские владения, а другие три я не решилась тронуть. Ничего особенного не было, хотя мне показалось, что комната с самого начала предполагается для одного. Обстановка была ожидаема: зелёная расцветка всего, рабочий стол, небольшая тумбочка, шкаф, кровать с балдахином и небольшое окно с видом на Запретный лес. Стоп. Какой нафиг Запретный лес, если я в подземельях?! Тааааак, где подвох? Я обвела комнату взглядом ещё раз и в этот раз зацепилась за лист пергамента на тумбочке. Я быстро подошла и пробежалась глазами по, как оказалось, письму. Если вкратце говорить про его содержание без словесных оборотов и старческого маразма, то директор говорит, что эта комната зачарован так, что каждая из дверей ведёт в гостиные разных факультетов. Раньше он ломал голову зачем такие комнаты нужны, а сегодня шляпа посвятила его в тонкостях учебы таких учеников, как я. В шкафу висят все купленные в первый день моего проживания вещи и принимать их обратно он не собирается (хотя никто их и не собирался отдавать, если честно). Ну и несколько наставлений вроде тех, которые были в книгах, только другими словами. Всё. Я немного поразмыслив, на двери в слизеринскую обитель наколдовала ручку змейку, а дверь в ванну из тёмного-зелёного сделала салатовой. Мой чемоданчик и гитара стояли в шкафу, поэтому разместив взмахом палочки вещи, и, нацепив на себя пижаму, я уселась на подоконник с гитарой. Вначале были не замысловатые наигрывания песенок из разных мультфильмов и моих наработок потому, что я думала. Думала как себя вести со всеми. С амбициозными слизеренцами, гордыми гриффиндорцами, умными когтевранцими и трудолюбивыми пуффендуйцами. Я не хотела раньше времени показываться. Вначале надо рассмотреть всех, адоптироваться и разработать «стратегию» поведения, как с отдельными людьми, так и с общей массой. А тут шляпа. Вот тряпка с мозгами! И надо было ей меня подставлять? Теперь придётся послать все это к чёрту! А ведь у меня и так, не шибко много преимуществ. Эмпатия, знания канона, помощь магии и денежки в Грингстоне. А нет, что вы! Как я могла забыть свою внутреннюю сирену? Уже представляю. Ночь, коридор. Молодые пожиратели и я в одиночестве. Они направляют на меня палочки, а я, как запою! Антошка, Антошка идём копать картошку. Угу, как же, скорее мою могилу! Кошмар. Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, вспоминая инструкцию из книжки по окклюменции. В голове пустота, подвластная лишь мне. И надеюсь так будет всегда. Открыв глаза я обнаружила, что мне и вправду полегчало. Уровень уверенности поднялся чуть выше плинтуса, но и это уже не плохо. Пальцы сами собой начали перебирать струны и в этот раз я не стала сопротивляться магии. Я погрузилась в песню с головой.

Проходят дни, пролетают года Высыхают океаны… А ты одна, в твоей душе и глазах Эти слезы, эти раны… Не смотри, не смотри ты по сторонам Оставайся такой как есть Оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза Если в сердце живет любовь Не смотри, не смотри ты по сторонам Оставайся такой как есть Оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза Если в сердце живет любовь Просмотрела все фильмы о любви Но в жизни тоже много сказок… Не спеши, подожди, увидишь ты Все будет Но не сразу, но не сразу… Не смотри, не смотри ты по сторонам Оставайся такой как есть Оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза Если в сердце живет любовь Не смотри, не смотри ты по сторонам Оставайся такой как есть Оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза Если в сердце живет любовь Не смотри, не смотри ты по сторонам Оставайся такой как есть Оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза Если в сердце живет любовь Не смотри, не смотри ты по сторонам Оставайся такой как есть Оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза Если в сердце живет любовь*

***

В это время в кабинете директора собрались учителя обсуждая произошедшее. Все они были удивлены этой, в прямом смысле, свалившийся неизвестно откуда девчонка. Но что-то в ней было такое, что заставляло понять. Вернее попытаться понять, но это не так важно, ведь в итоге у ни у кого не вышло это полностью. Директор закончил свою речь о помощи детям, о том, что в Хогвартсе во все времена можно найти защиту и то, что девочке надо подсказать правильный путь и не дать свернуть на скользкую дорожку. — Альбус, мы поняли, что она «другая». Но на сколько она «другая»? — задала, всех волнующий вопрос, декан Гриффиндора. — Она… — но директор не успел закончить, ведь все его ментальные блоки были преодолены, а в голове, как и у других играла столь пробирающая сердце песня, что хотелось петь и танцевать, отдаваясь музыке. — Она не другая, Минерва. Она единственная. И с этим согласились все. А где-то в своих спальнях и гостиных в это время дети видели наполненные магией сны, сопровождающиеся песней неизвестного им исполнителя.