Жасмин для Танабаты

Камия Каору мрачно изучала свое отражение в зеркале. Здесь синяк. И вот здесь тоже. Минуло четыре дня после стычки с Йошидой. Челюсть уже почти не ныла, зато кровоподтек на щеке разросся и теперь переливался угрюмыми оттенками черного, сизого и желтого. Саноске с Яхико морщились каждый раз, когда видели ее, - где-то это грело, однако больше все-таки бесило. В конце концов, было уже совсем не так больно, как это выглядело. Она еще легко отделалась по сравнению с остальными: взгляд Яхико хоть и прояснился, однако пятна с шеи исчезать пока и не думали. А Саноске... Ну, Сано был в своем репертуаре: приходилось уже напоминать, что Аки ранил его в плечо, а когда Мегуми попыталась зашить рану (а значит, дело действительно было серьезное, как он ни храбрился), то его разве что не силком пришлось держать. Закрыв глаза, Каору со вздохом прильнула лбом к стеклу. Два дня до Осаки, потом еще два - до Аойи. Перед тем как сесть на паром, она отправила телеграмму Мисао, несомненно, та уже перевернула все вверх дном в поисках возможного места доставки Кеншина. Если информация Аки точна, то Сенздо Каранаи только-только прибыл в Осаку. Значит, в ближайшее время Кеншин очутится в Киото - и тогда Онивабан... или даже сама полиция тут же отыщут его... Непременно отыщут. И, прибыв в Киото, они с Яхико и Сано найдут Кеншина... - целый и невредимый, он будет попивать чаек с Аоши. Улыбнется и извинится, что заставил ее так волноваться. И тогда она... ...даст ему по шее. Больно. Мелькнувшая улыбка испарилась при воспоминании о заключительных словах Аки, оброненных им, когда Хийяма уже провожал ее к выходу. Нет, все эти мечты беспочвенны - Кеншин уже ранен. И ранен достаточно серьезно, чтобы быть не способным сражаться в полную силу. Конечно, она верила в него - верила, что он не полностью беспомощен, но... Как ни крути, один из его похитителей, Йошида Коджиро, не моргнув глазом, едва не зарезал десятилетнего пацаненка только из-за того, что тот проследил за ним от рынка, а двое других ясно дали понять свою готовность следовать приказам - а значит, если в сражении с ними Кеншин не смог победить, если впервые в жизни проиграл... - Хей, Малышка, - кто-то грубо щелкнул ее по голове, - а ну, отлезь от окошка - вон, ты уже все стекло задышала. - Тебе-то что? - Подуйся еще, ага. Давай выметайся на свежий воздух. - Я не дуюсь. И снаружи ночь. - Ну и что? - Сано зацепил ее за кимоно, развернулся и, игнорируя все протесты, поволок Каору на палубу. - Хочешь сказать, поворачиваться спиной к тому, кто пытается с тобой чуток потрепаться, это признак доброго расположения духа? И потом, пацану сейчас паскуднее, чем тебе. Ну так стань для него истинным наставником! Покажи ему эту… как ее… А! Силу духа! - За кого ты меня принимаешь? Мне вовсе не плохо! - Каору едва успевала переставлять ноги. - Да отпусти ты! Сказала же - я просто думала! - И о чем? - О... - она умолкла, увидев его ухмылку, и раздраженно отвернулась. - А как там Яхико? Все мается? Сано без слов махнул рукой в направлении обвисшей на поручнях фигурки - безмолвном воплощении морской болезни. Каору содрогнулась от жалости, потом строго взглянула на Сано и затопотала по палубе. Экс-наемник пошел следом - посвистывая, руки в карманах. - Нэ, Яхико... - она попыталась найти подходящие слова. - Я могу тебе чем-нибудь помочь? Он оторвал бледное лицо от скрещенных рук, подумал и, наконец, мотнул головой. - Сколько нам еще? - Сказали, послезавтра будем на месте, - пришел на подмогу Саноске. - Так что еще денек харчи за борт помечешь. Но могло быть и хуже, скажи? Яхико приобрел нежнейший зеленоватый оттенок. Каору пихнула Сано локтем в брюхо, заставив заткнуться. - Ты ведь уже путешествовал морем, Яхико. Не сомневаюсь, завтра тебе станет лучше. Скользнув взглядом по кровоподтеку на ее лице, тот кивнул и снова уткнулся лицом в руки. Каору пронзило раздражение - что же, получается, он считает произошедшее своей личной ошибкой? Какое-то время она молча смотрела на него, потом положила руку мальчишке на лоб и одним движением сбила с ног. На выражение лица Яхико в этот миг стоило посмотреть. Какое-то время он приходил в себя, потом взвился: - Ты чего?! - И это называется быть начеку?! Неудивительно, что Йошида тебя подловил. Сано оцепенел от изумления: а не лишку ли?.. - однако насмешливый тон достиг своей цели. Яхико во мгновение ока оказался на ногах: - Заткнись, Уродина! Мне просто не повезло! Да в любое другое время я бы ему так навалял!.. - Ну, не знаю - не знаю... - не отрывая взгляда от звезд, она задумчиво барабанила пальцами по своему подбородку. - Ты и в первый раз не смог... А тут еще морская болезнь... Он ткнул пальцем в ее сторону: - Спорим? Ведь ты ж его побила - значит, ничего сложного, верно? Она усмехнулась. Сработал ее план, нет ли, но этим комментарием Яхико ступил на зыбкую почву. - Докажи. - И докажу! - теперь шинай, еще мгновение назад находившийся у него за спиной, указывал прямо на нее. - А ну, вытаскивай свой боккен! Есть! Каору фыркнула при виде потерявшего дар речи Сано: увидеть уличного бойца потерявшим дар речи - это стоило всех подначек. Она отправилась в каюту за боккеном, поджидавшим ее у стенки подле футона, и взгляд сам собой обратился к стоящему рядом с деревянным мечом сакабато. Меч Кеншина, отобранный у тех, кто бесчестно завладел им, стал еще одной и главной причиной для покупки билетов в отдельную каюту, несмотря на ощутимую разницу в цене. Каору вздохнула, поднявшееся было настроение снова упало; она присела перед ним, нежно коснулась пальцем ножен. Скоро... Совсем скоро она позаботится обо всем - ради него, как и должна. Если им повезет, это не займет много времени. - Кеншин - дурак... - почти нежно прошептала она. ...лишь бы с тобой все было хорошо... *** Кровь медленно стекала по предплечью, скапливалась в ложбинках между пальцев и капала на камни у ног. Звук этой капели казался неестественно громким в установившейся тишине. Вопреки требованиям, он продолжал упрямо сжимать в кулаке деревяшку даже тогда, когда стрелки, опытные и спокойные, прицелились ему в грудь от силы футов с десяти, разве что потупился. Варианты еще оставались, но едва ли успешные даже в малой степени. Прыжок в воду, конечно, стал бы выходом из сложившейся ситуации, вот только спастись будет еще сложней: грести одной рукой уже представлялось делом достаточно непростым, да тут еще лодка, битком набитая врагами... Это сводило шансы на удачный побег к нулю. А если кинуться наутек? Нет. Не с этой повязкой. Не тогда, когда ему приходится контролировать норовящий уплыть из фокуса мир, не тогда, когда в черепе все сильнее и сильнее разгорается боль. Однако даже зная это, он не мог не рискнуть. Хотя бы попытаться. Он подобрался. Позади плескалась вода. - Я бы не стал, - офицер перехватил его взгляд. В узких серых глазах блестела злоба. Губы чуть растянулись в улыбке. - Если считаешь, что они не будут стрелять на поражение, подумай еще раз. Может, Баюши и хочет заполучить тебя живым, однако для меня - это лучший выход, чтобы покончить с тобой... Давай, избавь меня от необходимости выдумывать сложные объяснения. Баюши. Имя ничего Кеншину не говорило, да и едва ли могло: сколько их существовало на свете - людей, которых он едва ли знал и встречал, - полагавших его своим заклятым врагом. Неважно. Он сосредоточился на едва слышным шагах в темноте. Значит, тут есть еще люди - прятались в темноте по обе стороны. Теперь испарились и без того призрачные шансы на спасение. Полицейский выпустил облачко табачного дыма. Уставился на него. Не моргая. Кеншин вздохнул. Разжал окровавленные пальцы. Ножка стула выпала из руки. - Вот и славно, - в голосе офицера проскользнуло одобрение. - А теперь шаг от края. Двое качнулись навстречу, и едва он неохотно ступил вперед, один грубо схватил за руку, заламывая ее за спину, а второй вцепился в плечо, заставляя со свистом втягивать воздух сквозь сведенные болью зубы. Зажав Кеншина меж собой, они поволокли его вперед - и только тогда стрелки опустили оружие. - К чему столько возни? - негромко поинтересовался Кеншин. - Чего вам нужно? - Не того спрашиваешь, - сигарета вспыхнула в полете, ударилась о землю. Офицер протянул руку, принимая ружье у ближайшего соратника. - Была б моя воля, ты б давно уже не разговаривал. С другой стороны, Баюши хотел поболтать о каких-то давних общих делах. Полагаю, тебе не впервой. - Если ваш Баюши хотел поговорить со мной, стоило только попросить! - огрызнулся Кеншин, чей темперамент наконец-то взял верх. - И незачем было упаивать меня до бесчувствия! - Вот уж точно, - с готовностью согласился полицейский. – Считай это данью вежливости. Будь там я… Он понял - началось, и попытался увернуться. Приклад хряснул по черепу с какой-то бесчеловечной силой - Кеншин успел почувствовать, что державшие его руки разжались, и рухнул на холодный камень набережной. Где-то над головой продолжал вещать полицейский - поверх пронзительного звона в ухо вплыли чуть слышные, переполненные удовлетворением слова: - А это тебе за Шишио-саму. Все смазалось. Темнота. *** В доках в очередной раз стало тихо. Ямато затоптал тлеющую на земле сигарету, вернул ружье владельцу и присел над безвольно распластавшимся по земле телом. А было бы даже забавно, попробуй он удрать... Он даже испытал укол разочарования из-за провала этой попытки. Но в живом Баттосае, как ни крути, проку больше. - Ямато-сан? - Мы закончили. Ступай к лодке торговца и передай, что гонорар он получит, как было оговорено, а вот транспортировкой займусь я самолично. - Слушаюсь. Гонец отбыл. Ямато бесцеремонно перевернул недвижного Кеншина и вгляделся в его лицо – бледное, словно мел, облепленное рыжими окровавленными патлами. Вытащил из ножен кинжал и склонился, чтобы разрезать повязку, фиксирующую раненую правую руку. От груза хлопот можно больше не ждать, но… Береженого бог бережет.