История о святом служителе Будды, распущенной охотнице и их спутниках

Инуяша и Кагоме решили провести так называемую воспитательную беседу после ужина. Кратко переглянувшись с Инуяшей, Кагоме, как делегат, сложила руки на столе и красноречиво взглянула на монаха с охотницей, призывая их остаться и поговорить. - Санго-чан, Мироку-сама, мы хотели сообщить вам одну вещь: дело в том, что с недавнего времени ваше поведение кардинально изменилось. Вы случайно воспользовались неким... Как его? - шепнула она полудемону. - Шар для обмена духами, - ответил он и зашипел: Ты еще медленнее не можешь, блин? - Терпение! - шикнула Кагоме и вернулась к монаху с охотницей: Э-э... Воспользовались шаром для обмена духами. Я надеюсь, что ваша память не пострадала, и вы помните, что ваши характеры, стереотипы поведения, модели речи и прочее были прямо противоположны тем, коими они являются. Мироку-сама, вообще-то, трогать Санго, где надо и где не надо, а так же флиртовать с девушками - это ваша прерогатива. Санго-чан, на самом деле ты более сдержанна, однако Мироку-сама нередко получал удар бумерангом по голове за свое развратное поведение. Она торжественно притихла, переводя дух. Санго выжидающе уставилась на подругу. Инуяша несильно ткнул локтем Кагоме под ребра. - К чему я это все веду... Неужели вы не хотите стать прежними? Санго помотала головой, Мироку решил пояснить: - Видите ли, Кагоме-сама, я не очень хорошо понял, что есть "стереотип поведения" и "модель речи", но я помню свое прежнее поведение, недостойное монаха. Я не хочу вспоминать об этом. Теперь, с благостным характером этой милой девушки, - он указал на Санго, - я смогу исправиться и замолить старые грехи. - Вы разве не помните причины вашего поведения? Вы не помните про Воздушную Дыру? Про то, что вам нужны наследники? - Кагоме начинала паниковать. - Это вторично, - ответил монах с выражением полной покорности судьбе на лице. Инуяша притих. Он тоже не ожидал такого ответа. Кагоме удивленно вскинула брови и решила переключиться на охотницу. - Санго-чан? - Кагоме, мое прошлое не кажется мне привлекательным, - серьезно ответила охотница. - Мне нравится нынешнее положение вещей. Кагоме опешила. Почему-то она была уверена, что ее излияния пробудят в друзьях желание вернуть все на свои места. Она растерянно посмотрела на Инуяшу. Полудемон пожал плечами. Он считал, что раз они всем довольны, не нужно ничего менять. Инуяша окинул друзей хмурым взглядом: - В таком случае, нас в этой деревне ничего не держит; завтра с утра мы уходим. *** "Чертов демон! - скрипнул зубами Инуяша. - Преграждает путь в лес!" Упомянутый демон был высотой с пятиэтажный дом, как подметила про себя Кагоме, а шириной - в длину двухэтажного. За лесом предположительно располагалась чуть ли не прямая дорога к замку Нараку, как утверждали жители недавно миновавшей деревни. Инуяша кинулся на демона с воинственным рыком. Кагоме сжала колчан, она нервничала. Демон отбросил Санго, Инуяша заметно напрягся и отправил Мироку на защиту девушек, пока Кагоме будет осматривать Санго. Санго тяжело дышала. Ран и видимых увечий у нее не было, но, по-видимому, демон сильно ударил ее. Кагоме вытащила из аптечки сухой лед и положила его на живот подруги. Кагоме всегда удивлялась, что на следующий день после боя все встают, как новенькие, хотя даже от такого удара у человека могут быть внутренние повреждения брюшной полости, судя по всему, людям эпохи Сэнгоку незнакомые. Кагоме встала с колен и направилась к демону с твердым намерением сделать сегодня хоть что-нибудь полезное. Например, поставить точку в этой битве. Мироку остановил ее и покачал головой: - Инуяша сам справится, Кагоме-сама. Сейчас для него это уже дело чести. Полудемон неистово сражался, размахивая мечом, как заправский сенокосец. Кагоме вздрогнула и сжала кулаки. Она никак не могла привыкнуть к тому, как можно просто так оставить Инуяшу на этого огромного демона: с Санго он в два счета расправился! - Санго-сама! Совсем необязательно делать это именно сейчас! Пс! Уберите руки, Санго-сама! Ваше положение раненой в бою вас не оправдывает, прекратите! – шипел Мироку сзади. - Мироку, как же ты не понимаешь, - ответствовала девушка со смехом в голосе, - это исцеляет меня! - Санго-сама! Левое нижнее веко Кагоме дернулось. Еще раз. Еще раз. Шипение монаха и хихиканье охотницы не прекращалось. Да как они могут заниматься в такое время такими вещами? Девушка резко развернулась и нахмурилась, оглядывая строгим взглядом приподнявшуюся на локтях Санго, тянувшую правую руку к монаху, и Мироку, вырывающего рясу из левой руки охотницы. - Мироку-сама, Санго-чан, это уже ни в какие рамки не вписывается! – возмущенно проговорила Кагоме. – Между прочим, я напоминаю, что за моей спиной стоит огромным жуткий демон, преграждающий путь к осколку. А Инуяша с ним сражается совершенно один! Санго-чан, как ты можешь так вести себя в этой ситуации? У тебя травма! Мироку-сама, вы же служитель Будды, вам по статусу не положено одобрять подобное поведение! Кагоме хмыкнула и скрестила руки. Санго перекатилась набок и сощурилась. Мироку жестом остановил охотницу, чуть не открывшую рот, и встал, укоризненно глядя на Кагоме: - Простите, Кагоме-сама, но не вам учить меня или Санго-сама основам хорошего поведения и манер. Кагоме вспыхнула. Она смутно подозревала, что за словами монаха кроется нечто нелицеприятное, но любопытство и юношеская горячность победили в неравной схватке в ее голове: - Поясните! - Я не желаю ничего слышать от девушки, которая строит из себя благовоспитанную особу, а сама даже не носит юбки! - Я в юбке! – удивленно брякнула Кагоме, натягивая коротенькую юбочку как можно ниже. - Да? – Мироку изогнул бровь. – Я не вижу никакой юбки! - А это по-вашему что? – простонала девушка сжимая в руках подол плиссированной зеленой ткани. - Дайте-ка взгляну… Монах пригнулся к ногам Кагоме и принялся внимательно изучать юбку от сейлор фуку, обнаружив, что она заканчивается гораздо быстрее, чем того требуют нормы приличия эпохи. Санго, увидев такое вопиющие безобразие, мгновенно села и бросила в монаха первым, что сумела нащупать (чуть позднее выяснилось, что это оказался пузырек с раствором зеленки). - Мироку! – негодующе завопила она. – Блудист несчастный! Ты же монах! - Я знаю, Санго-сама, - бесцветным голосом ответил Мироку, провожая скосившимся взглядом ярко-зеленые капли, стекающие с его носа. Кагоме закашлялась в попытке сдержать смех. Санго в удивлении подлетела к монаху и начала стирать зеленку с его носа, размазывая ее по всему лицу. Кагоме больше не могла сдерживаться и расхохоталась. Санго виновато мурлыкала нечто утешительное и активно терла нос монаха, словно волшебную лампу, явно не понимая, почему это странное вещество не исчезает. Мироку пришлось задействовать все свои резервы терпения и сдержанности, чтобы сидеть и спокойно ждать окончания экзекуции. Инуяша бился с демоном уже около получаса. Гордость распирала его: он в одиночку побеждает этого жуткого монстра, в то время как сзади ждет Кагоме. Кагоме осталась единственной, кого каждая инуяшина битва впечатляла до глубины души. Каждый раз Инуяша победно глядел на нее, милостиво разрешая обрабатывать его раны, восхищаться блистательной победой и просто благодарить за чудесное спасение: Кагоме привлекала монстров, словно мед мух. Демон издал страшный предсмертный рев и пал оземь. Инуяша трансформировал меч в его обычное состояние старого куска железа и развернулся к месту, где находились его спутники. Восхищенных глаз Кагоме он не увидел, зато замечательно разглядел ее затылок и подрагивающие от смеха плечи; кардинально позеленевшего Мироку и Санго, усердно трущую его нос до красноты. Кровь в жилах полудемона чуть не забурлила от гнева: он тут за них отдувается, а им совершенно плевать! - Эй! - рявкнул Инуяша, стремительно приближаясь к друзьям. - Че это вы все здесь делаете? Мироку перевел на него взгляд печальный, как у умирающего зверя; Санго вздрогнула и спрятала позеленевшие руки за спиной; Кагоме утерла выступившие от хохота слезы и положила руку на плечо Инуяши. - Мы ничего не делаем. Санго-чан, ложись обратно; Шиппо, принеси аптечку: нужно стереть зеленку с Мироку-сама... - начала Кагоме. - Если кто-то еше попытается потереть мой нос, то он дотрется до кости, - заметил монах, которого совершенно перестало волновать, какого он цвета. Инуяша вскинул брови и с интересом начал наблюдать за действиями Кагоме. Она стирала ваткой с носа Мироку этот странный зеленый цвет, а Санго следила за этим, подперев голову рукой. Кагоме подошла к Инуяше, растекаясь в извинениях, что-де нужно было скорее избавить монаха от страданий, а не то охотница своими благими намерениями убила бы его. Инуяша заметил, что Мироку сидит у лежанки Санго, рассказывая ей о чем-то. Кагоме с тихим охом коснулась окровавленного хаори, под которым обнаружила почти затянувшуюся рану. Девушка провела пальцами по груди полудемона. В этот момент он на целые несколько мгновений прекратил думать. *** - Сещемару, - Инуяша прищурился, - ублюдок. Чего тебе? Кагоме нахмурилась и осела на рюкзак; Шиппо прыгнул к ней на колени. Девушка не любила визиты инуяшиного старшего братца, они часто приводили к жутким семейным междусобойчикам и угрюмому полудемону на весь оставшийся день. Однако вмешиваться не стоило, последствия могли быть еще ужаснее, а полудемон еще угрюмее, плюс ко всему срывать плохое настроение он будет не на ком-то, а на ней, Кагоме. Кирара зашипела и приняла демоническую форму, Санго успокаивающе провела ладонью по спине кошки. Мироку с неодобрением оглянул братьев, готовящихся к схватке, и скрестил руки на груди. - Инуяша, - произнес, наконец, Сещемару, как всегда, голосом бесстрастным, но полным величия, - я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать твой скулеж. Из-за тебя, полукровка, мне приходится использовать руку другого демона вместо моей, - демон продемонстрировал мускулистую лапу с короткой бурой шерстью. – Ты заплатишь мне. Заплатишь Тессайгой, мечом, который всегда должен был принадлежать мне. Инуяша зарычал и вытащил меч, явно не имея намерений мирно подарить его любимому братцу. Сещемару сощурился. Инуяша занес меч, но его вопль «Рана ветра!» оборвался на «Ране». Между братьями стоял один знакомый монах-буддист. От удивления Сещемару расширил глаза на долю секунды, а Инуяша шарахнулся назад, отставляя меч, дабы не ранить Мироку. - Мироку, ты чего? Совсем головой тронулся? – рявкнул полудемон. Монах не обернулся. Он смотрел вперед с одухотворенным лицом и вдохновлено вещал: - Инуяша, Сещемару, вы братья по крови. Первая заповедь буддизма гласит: «Не убий!» или «Не причиняй вреда ничему живому!». Вы не должны поддаваться мимолетным низменным чувствам, пытающимся захватить ваши чистые души, хотя конечно, я сомневаюсь, что у демона может быть чистая душа. Но я постараюсь помочь вам, ведь вы должны очиститься и простить друг друга и отца своего. Я буду молиться о вас и о мире, вас окружающем. Вы должны… Инуяша был настолько удивлен, что не мог выдавить ни слова, зато гораздо более огорошенный и оскорбленный Сещемару нашел, что сказать. Он гневно зарычал: - Как смеешь ты, никчемный человек, низшая форма жизни, указывать мне, Сещемару, что мне делать? Как ты только имеешь наглость разговаривать с благородным демоном столь неуважительно? Как ты смеешь пытаться мирить меня, достойного предка великого Ину-но-Тайшо, и этого мерзкого полукровку? Инуяша очнулся. Он не обратил внимания ни на то, что Мироку сохранял отрешенно-возвышенное выражение лица, ни на то, что его снова обозвали мерзким полукровкой. Братья вообще довольно редко бывали столь единодушны. Сещемару кинул на Инуяшу краткий взгляд и полудемон быстро кивнул. Мироку по-отечески взглянул на братьев, ожидая увидеть в их глазах смирение и кротость в ответ на свою проповедь, но вместо смирения он обнаружил плохо контролируемый гнев. У монаха дернулся глаз. Его посетило очень нехорошее предчувствие. - А моего монаха попрошу не обижать! За мгновение до синхронной атаки Сещемару и Инуяши монах был схвачен за шкирку и посажен на Кирару охотницей. Кошка стремительно улетала от места событий, сопровождаемая красноречивыми взглядами демона, полудемона и одного сварливого земноводного. Кагоме, вскочившая с рюкзака, топталась на месте не в силах решить, что ей делать: радоваться по поводу спасения монаха или переживать из-за возможного неблагоприятного исхода столкновения братьев. Шиппо, которого девушка сжимала, тщетно пытался высвободиться из ее крепкой хватки, но оставил эту затею. Сещемару резко развернулся и, даже не взглянул на Инуяшу, бросил Джакену: «Уходим» и удалился. Инуяша, которого такая неприветливость единственного родственника ничуть не смутила, убрал меч и нервно посверлил взглядом облако, рядом с которым исчезала демоническая кошка. - Инуяша, тебе не следовало бы размахивать так локтями во время еды, - заметил Мироку, потирая плечо. – Ты уже во второй раз случайно бьешь меня. Инуяша фыркнул, из-за чего лапша разбрызгалась в радиусе полуметра. Кагоме натянуто улыбнулась. Она с трудом успокоила полудемона, но от мелких пакостей внезапно встрявшему в битву с «ублюдком Сещемару» монаху он удержаться не смог. Кагоме красноречиво взглянула в глаза полудемону, призывая его заканчивать с бесконечными пиханиями монаха. Инуяша сделал вид, что не заметил и снова толкнул Мироку, за что схлопотал незамедлительный удар посохом по голове от монаха, у которого уже подергивался глаз. - Это еще что? – Инуяша поперхнулся от такой наглости со стороны служителя Будды и закашлялся. - Кара небесная, - пояснил монах. - Какая еще кара? Это ты меня своим чертовым посохом треснул! А как же всепрощение? –разорялся Инуяша. - Всепрощение получает только тот, кто готов исправиться и встать на путь истинный, - ответил Мироку и немного отодвинулся к Санго. Охотница умиленно мурлыкнула и прижалась грудью к плечу монаха. Тот флегматично взялся за собственную порцию лапши. Инуяша чуть не задохнулся от негодования: - Ага, значит, Санго можно делать все, что ей заблагорассудится, а мне нельзя? Что за хе… - Двойные стандарты! – быстро вставила Кагоме, предусмотрительно закрывая лисенку уши. - Ну да, - кивнул полудемон. – Отвечай, лицемер! - Все вполне закономерно, Инуяша. Это уже моя кара, ведь это из-за моего бывшего губительного для монаха характера эта юная любезная девушка стала вести себя так. Мое наказание заключается в том, чтобы наставить ее на путь истинный. Главное в моем деле – терпение, поэтому я смиренно сношу все ее выходки, - невозмутимо отвечал монах. - Кх… - слов у полудемона не нашлось, и он возмущенно прошипел нечто нечленораздельное и, предположительно, малоприятное для слуха.